Крейг Расселл - Мастер карнавала
Едва проснувшись, он понял, что ознакомится с досье. Собственно, Фабель знал это с самого начала, но весь вечер пытался внушить себе, что даже не притронется к нему. И вот он взял папку в руки и погрузился в чтение.
8
Оливер обожал эти ночные часы. Тихое уединение. Сверкающие огни Кёльна за широким панорамным окном. Из колонок высококлассной аудиосистемы приглушенно струилась грустная джазовая мелодия. Он откинулся на спинку весьма комфортабельного итальянского кресла, обитого мягкой кожей, и сделал глоток виски с содовой, прислушиваясь к легкому перезвону кубиков льда в бокале. Именно в это время суток он мог спокойно поразмышлять о своей жизни: успешной и достойной зависти, окруженной эксклюзивной мебелью и произведениями искусства, виски двадцатилетней выдержки и дорогой недвижимостью. Оливеру нравилась такая жизнь — у него не было проблем с его прошлым.
Он сидел, положив ноги на журнальный столик, с ноутбуком на коленях. Помассировав глаза, Оливер решил, что на сегодня достаточно: он провел на сайте «Антропофаги» почти три часа. Это было равнозначно пребыванию в другом мире. На его частное объявление откликнулись несколько человек, и он всем отослал ответы, однако не беря на себя при этом никаких обязательств. Вне всякого сомнения, в том, что он делал, была доля риска: до сих пор он удовлетворял свою маленькую слабость посредством проституток. Идея воспользоваться услугами девушки, готовой предоставлять их по доброй воле и бесплатно, пришла ему в голову совсем недавно, но он еще не решился на то, чтобы начать договариваться о чем-то конкретном или хотя бы о переводе отношений на новый уровень. Там, в реальном мире, он всегда мог замести следы. Он никогда не заказывал девушек в одном и том же агентстве дважды, никогда не заявлялся второй раз в гостиницу, в которую их приводил, и никогда не регистрировался под своим настоящим именем. В Интернете он оставался бестелесным существом, по сути — бесплотным призраком. Но размещение объявления все меняло в этой ситуации. Как ни странно, но именно здесь, во Вселенной закодированных знаков, где абстрактные образы воплощались в виртуальную, но все-таки реальность с помощью пикселей высокого разрешения, он становился более осязаемым, то есть уязвимым. В общем, ему следовало проявлять особую осторожность.
Однако посещение сайта достигло своей цели. Можно сказать, ему преподнесли настоящий электронный аперитив, способный разбудить поистине зверский аппетит к настоящему делу — точнее, телу.
Итак, завтра вечером. Он договорился обо всем на вечер пятницы. Не исключено, что услугами этого агентства можно будет воспользоваться еще раз. В конце концов, само название фирмы казалось удачным предзнаменованием. Что может быть более подходящим, чем заведение по предоставлению эскорт-услуг под названием «На все вкусы»?
9
Фабелю сразу бросилось в глаза то, что в досье упоминались не только совершенные преступления, но и готовящиеся убийства. Разумеется, такое практикуется при охоте на любого серийного убийцу, но в данном случае полицейские Кёльна не просто допускали такую возможность, но и исходили из того, что им известна точная дата ее претворения в жизнь.
Для города настоящим событием становился ежегодный карнавал, начинавшийся накануне Великого поста. Будучи выходцем с протестантского севера Германии, Фабель не разделял восторгов в связи с его проведением. Разумеется, он знал о нем по радио-, телерепортажам, но никогда не принимал участия в этом мероприятии. Да и сам Кёльн являлся для него чужой территорией: он наведывался в него всего пару раз, причем все визиты были недолгими. Чем больше он углублялся в детали расследования, тем труднее ему становилось ориентироваться в незнакомом городе. Он представил, насколько сложно придется действовать подразделению, о создании которого говорили ван Хайден и Вагнер, на территории всей Германии. Каждой земле была присуща своя специфика и местные традиции. А если сравнивать Ост и Вест, то у них не было даже общей современной истории.
Празднества в Кёльне представляли собой уникальное событие. На юге страны карнавальные действа проходили в более традиционных формах. В Дюссельдорфе, сопернике Кёльна, или в Майнце события развивались по кёльнскому сценарию, но никогда не достигали такого безудержного разгула. И карнавал в Кёльне был не только отметкой в календаре: он стал частью кёльнской души, и участие в нем считалось своего рода почетной обязанностью каждого гражданина Кёльна.
Об этих убийствах Фабель уже слышал. Как и другие, подобные им, последние два преступления имели все основания попасть на первые полосы газет под броскими и внушавшими ужас заголовками. Убийца, разыскиваемый полицией Кёльна, наносил удар только в период карнавала. Убийств было всего два: одно в прошлом году, а другое — в позапрошлом. Следствие возглавлял обер-комиссар Бенни Шольц, вполне отдававший себе отчет в том, что имеет дело с серийным убийцей. Ему это стало понятно сразу, как он очутился на месте второго преступления. Опасаясь, что маньяк вошел во вкус и не остановится, Шольц тут же поставил начальство в известность о том, что могут совершиться новые убийства. И хотя этого тогда не произошло, Фабель разделял мнение Шольца в том, что убийца обязательно нанесет новый удар — в этом году, во время очередного карнавала.
Фабель разложил на журнальном столике материалы расследований. Обе жертвы были незамужними женщинами не старше тридцати лет. В их прошлом было мало общего. Сабина Йордански работала парикмахером. Мелисса Шенкер занималась на дому составлением компьютерных игр. В то время как Йордански отличалась общительностью и всегда была в центре внимания, Шенкер, напротив, вела довольно уединенный образ жизни и сторонилась каких бы то ни было компаний. Йордански родилась и выросла в Кёльне, а Шенкер обосновалась в городе всего три года назад, когда переехала из Касселя. Расследование не выявило у обеих женщин общих друзей или знакомых. Их объединяли лишь обстоятельства гибели.
И ту и другую задушили. На шее остались следы пальцев и орудие преступления — красные мужские галстуки, завязанные вокруг горла как фирменный знак убийцы. Шольц объяснял возможное значение этого знака: Weiberfastnacht был кульминационным днем карнавала. Этот «бабий» четверг устраивался непосредственно перед Великим постом, когда власть перехватывали женщины. В этот день каждая из них имела право потребовать поцелуй у любого мужчины, оказавшегося на улицах Кёльна. Кроме того, существовал обычай, позволявший женщинам отрезать половину галстука у каждого зазевавшегося прохожего. Подразумевалось, что это символизировало переход власти, традиционно принадлежавшей мужчинам, к женщинам. В условиях современного социума этот обычай рассматривался как простое озорство и шалость, но комиссар Шольц полагал, что для убийцы это имело особое значение. Он подозревал, что мотивом убийства для маньяка было психопатическое женоненавистничество либо сексуально обусловленное неприятие женщин. Шольц считал, что это подтверждалось примерами, по сути, ритуального надругательства над трупами: у каждой из жертв было вырезано по полкило плоти из правой ягодицы. Фабель понимал, что кёльнский полицейский мыслит в правильном направлении, однако воспринимал его выводы как преждевременные. Он чувствовал, что убийцу мотивировали не только эти патологические факторы.
Фабель совсем потерял чувство времени и, когда в гостиную, протирая глаза, вошла Сюзанна, сообразил, что провел за изучением досье не меньше двух часов.
— Я проснулась, а тебя рядом нет, — сказала она, зевая. — Что-то случилось? Снова приснился кошмар?
— Нет… нет, — солгал он. — Просто бессонница, вот и все.
Сюзанна увидела разложенные на столике бумаги. Фотографии лиц убитых. Отчеты по результатам вскрытия.
— A-а… понятно. Это что? — В ее голосе был даже не вопрос.
— Меня попросили просто просмотреть материалы одного дела в Кёльне и высказать свое мнение.
Сюзанна помрачнела.
— Ты не можешь позволить себе заниматься другим делом, Йен. Роланд Барц и так проявил невероятное терпение. Он не будет тебя дожидаться вечно. Хотя, видимо, именно на это ты и рассчитываешь.
— О чем ты говоришь?
— Ты отлично меня понял. Ты ведешь себя как девица, которой и хочется, и боязно утратить невинность. Мне кажется, ты никогда так и не решишься. Думаю, дело именно в этом. У тебя не хватит духу уйти из полиции.
— Это неправда, Сюзанна! Я уже принял решение. Я подал в отставку. Я даже отклонил предложение от ван Хайдена и БКА, сделанное ими сегодня.
— Какое предложение?
Фабель взглянул на Сюзанну. В полумраке ее темные глаза, казалось, фосфоресцировали. Он уже жалел, что проговорился.
