Брайан Фриман - Вне морали
– Бегу! – закричала она и, не разбирая дороги, прямо по мокрой траве, сквозь кустарник, помчалась к матери.
Часть вторая
Глава 8
Птичка Финн неторопливо мерил шагами студию. Приподнимая длинные, как ходули, ноги, он переступал через валявшиеся на полу мотки кабелей и шнуров. Никто не пытался с ним заговорить, все давно знали, что за десять минут до живого эфира Птичка начинает взвинчивать себя, накручивать эмоции.
Рейтинг сегодняшней передачи обещает быть как никогда высок.
Три недели Птичка обхаживал Грэма и Эмили Стоунер и все-таки добился своего, вытянул их на телевидение для беседы о пропавшей дочери. Но это не все. Ему удалось заманить в студию и безутешных супругов Макграт, Майка и Барбару, иссохших в бесплодных ожиданиях дочери, пропавшей год назад. И вот сейчас он сядет около них, выдавит их до последней капли жалости, вышибет у телезрителей поток горючих слез и даст понять полиции, что с его именем и мнением они обязаны считаться.
Знайте, что по городу бродит убийца и выдергивает из жизни беззащитных девушек.
Найдите его.
Птичка остановился, сложил руки и посмотрел на освещенную съемочную площадку, где в удобных креслах сидели уже готовые к съемкам Эмили и Грэм Стоунер, вокруг которых, накладывая последние штрихи, суетились две гримерши. К ним подошли Майк и Барбара Макграт, и родители, объединенные общим горем, обменялись смущенными приветствиями.
– Две минуты до съемок! – послышался женский голос из развешанных под потолком динамиков.
Птичка медленно выплыл из темноты студии и пересек съемочную площадку с изяществом пантеры. Черной башней он возвышался над гостями, глядевшими на него из своих кресел. Он улыбнулся им, обнажив два ряда бумажной белизны зубов, казавшихся страшными на фоне черного лица, изогнулся, протянул цепкую ладонь и по очереди потряс каждому из сидящих руку. Хватка у него была железная.
– Позвольте мне поблагодарить вас за то, что вы согласились прийти ко мне на передачу, – проговорил он вкрадчивым и спокойным, похожим на тихий рокот тоном. Птичка приберегал его для своих самых почетных жертв. – Могу представить, как тяжело вам находиться здесь. Но жители штата должны выслушать вас. А кто знает, может, ваши голоса долетят и до ваших дочерей или тех, кто удерживает их.
– Спасибо вам, мистер Финч, за вашу доброту, – пролепетала Барбара Макграт.
– Мистер и миссис Стоунер, я сделаю все, чтобы вы чувствовали себя спокойно. Не думайте о камере. Не смотрите на нее. Повернитесь ко мне и рассказывайте.
Птичка втиснул длинное тело в кресло, провел громадной ладонью по гладко обритому черепу, оглядел костюм, проверил, на месте ли платок и запонки. Затем откашлялся и привычным движением закинул согнутую руку за левую часть спинки кресла.
Сочувственно оглядев гостей в последний раз, он кивнул, и в ту же секунду зажглась красная лампочка. Главная камера заработала.
– Добрый вечер, дамы и господа, – произнес Птичка в объектив. – Меня зовут Джей Финч. Сегодня у нас состоится необычный разговор. В нашей студии находятся жители города Дулут, штат Миннесота, супруги Макграт и Стоунер. Они впервые встретились тут, но каждый прожитый день все крепче связывает их судьбы. Они объединены общим горем.
Камера наехала сначала на Стоунер, потом на Макграт, показав их на экранах телевизоров крупным планом.
– Пятнадцать месяцев назад, – мрачно продолжил Птичка, – пропала молодая девушка, Керри Макграт, дочь Майка и Барбары. Три недели назад исчезла еще одна, Рейчел Диз, дочь Эмили. Грэм является ее отчимом. Таким образом, в розыске находятся две девушки, они жили в нескольких километрах друг от друга и ходили в один колледж. Мы все беспокоимся за них и молимся, чтобы с ними не случилось ничего страшного. – Голос Птички окреп и зазвенел как сталь. – Полиция отказывается признать наличие связи между этими двумя исчезновениями. Нас уверяют, что ведутся два расследования, но никакого прогресса в них пока не наблюдается. А в это время девушки со страхом идут в колледж, их родители мучаются страшными мыслями. Действительно, вернутся ли их дети домой живыми? Всякий раз, когда кто-нибудь из девушек задерживается у друзей, в их семьях возникает паника. Родители хватаются за телефоны и обзванивают всех, кого можно. Вот что делает с людьми страх. Но знает ли об этом полиция? Нет, – сокрушенно покачал головой Птичка, – не знает. А страх между тем растет, все больше людей начинают задаваться вопросом: «Что же происходит на улицах Дулута?» – Птичка не мигая смотрел в объектив наехавшей на него камеры. Казалось, он стоит в каждом доме, в каждой гостиной, где есть телевизор. – Вот и мы, собравшиеся в нашей студии, тоже хотим знать, что происходит. Может, в Дулуте завелся маньяк-убийца, преследующий женщин? Кто станет следующей его жертвой? Сколько можно бояться шагов за спиной? Откуда придет смерть? Из автомобиля на безлюдной улице? И когда? В любое время? И сколько можно терпеть бездействие полиции?
Слова лопали на языке Птички, как пузырьки жвачки. Нагнетаемый им страх делался осязаемым. Птичка отлично понимал, что сеет панику, и из его студии она расползется сначала по улицам Дулута, а потом и по всему штату. Но виновным он себя не чувствовал. Он был искренне уверен в том, что зрителей необходимо напугать.
– Мы не знаем ответы на эти вопросы, – сокрушенно проговорил он. – Нам неизвестно, что в действительности произошло с Керри чуть больше года назад и совсем недавно с Рейчел. Мы будем молиться за их возвращение домой, к родителям. Вместе с тем жители штата хотели бы получить ответы на свои жгучие вопросы. И мы просим: не заставляйте нас ждать. – Птичка повернулся к Барбаре Макграт. – Давайте теперь послушаем рассказ одной из моих гостей. На ее долю выпала горькая судьба потерять дочь. Мы сочувствуем ее страданиям. Миссис Макграт, признайтесь, верите ли вы, что ваша дочь жива?
Эмили слышала ответ и не удивилась ему. Барбара Макграт говорила то, что все от нее ожидали. Да, в глубине души она не сомневается, что ее Керри жива, она никогда не перестанет надеяться и ждать ее. Потом камера наехала на ее мужа, и тот заговорил, тихо и умоляюще, словно от нее что-либо зависело. Потом снова зазвучал голос Барбары Макграт:
– Керри, доченька моя, если ты меня слышишь, знай, что мы тебя очень любим. Мы постоянно думаем о тебе и ждем твоего возвращения.
Она вздохнула, эмоции переполнили ее, и она зарыдала, спрятав лицо в ладони. Ее муж, наклонившись, принялся утешать ее, обнял, и она мягко прильнула к его плечу.
Эмили глядела на них со странным, отчужденным любопытством постороннего человека. Она повернулась к Грэму. Тот сидел с непроницаемым лицом, рассматривая супругов Макграт с безразличием. В его глазах не было и намека на чувства. Эмили подумала: видит ли он, как она завидует им? Да, Эмили завидовала Макгратам, чистоте их отношений, способности ощущать и высказывать простое человеческое горе, их желанию утешить и поддержать друг друга. Ничего из этого у нее не было. Она изо всех сил, до последней минуты противилась встрече в студии, поскольку сознавала: ей во многом придется врать. Она понимала, что будет притворяться, говорить банальные фразы о том, чего она не испытывает, расскажет, как скучает по Рейчел. А Грэм станет ее поглаживать вялой рукой.
И не было в студии того единственного человека, который все понимал и мог бы помочь ей.
Эмили казалось, что она как призрак парит над съемочной площадкой. Она услышала, как Птичка Финч обратился к ней, его голос звучал откуда-то издалека:
– Миссис Стоунер, вы хотели бы что-нибудь сказать Рейчел?
Эмили посмотрела невидящими глазами на объектив, на красную лампу над ним. Она сидела не шевелясь, словно в черном отражении линз на самом деле вдруг увидела Рейчел, почувствовала на себе ее пристальный взгляд. За многие годы она свыклась с враждебным отношением дочери и болью настолько, что даже не представляла, как станет жить без них. Теперь, когда Рейчел исчезла, ушла и ненависть. Эмили не хотелось верить, что она вернется.
А разве так, как сейчас, лучше?
Сколько раз она желала, чтобы Рейчел исчезла из ее жизни. Ей верилось, что ее жизнь станет легче, когда такой груз спадет с плеч. Надеялась выйти замуж вторично. Считала, что станет больше любить дочь, когда ее не будет рядом.
Так что же произошло?
– Миссис Стоунер? – позвал Финч.
А может, рассказать им всю правду? Интересно, оставят они ее в покое, когда узнают ее тайну? Они не представляют, сколько коварства и злобы было в Рейчел.
Чтобы выбраться из долговой ямы, в которую загнал их Томми, Эмили, стиснув зубы, несколько лет трудилась на двух работах. С восьми утра до пяти вечера она отвечала на телефонные звонки в пригородном филиале «Рейндж-банка», а затем вскакивала в свой старенький автомобиль и мчалась в Миллер-Хилл, в небольшой пристанционный киоск продавать женские романы и «Плейбой». Домой она добиралась глубоким вечером, очень уставшая. Мир превратился для Эмили в густой кошмарный туман, в который ее втянули стресс и постоянная бессонница.
