Дин Кунц - Ночной кошмар (Властители душ)
Его слушатели примерно минуту молчали, переваривая сказанное.
Клингер закурил сигарету. Потом произнес:
- Нашлось бы немало поводов для использования этого наркотика и дома.
- Разумеется, - согласился Салсбери.
- В конечном итоге, - почти тоскливо протянул Даусон, - мы могли бы достичь национального единства и положили бы конец всем распрям, несогласию и протестам, которые раздирают эту великую страну.
Огден отвернулся от них и взглянул в окно. Ночная тьма полностью поглотила озеро. Он различал звук волн, бьющихся о лодочный причал всего в нескольких футах под ним, прямо за стеклом. Он слушал и позволял ритмичным звукам успокаивать себя. Теперь, уверенный, что Клингер станет сотрудничать с ними, он видел невероятное будущее, открывшееся перед ним, и был настолько захвачен воображаемым, что не мог заставить себя говорить дальше.
За его спиной Клингер произнес:
- Ты считаешься руководителем исследований в Брокерте. Но ты явно не кабинетная крыса.
- Несколько направлений разработок я оставил за собой, - признался Салсбери.
- И ты открыл действующий препарат, наркотик, который подготавливает мозг для восприятия?
- Три месяца назад, - сказал Огден, по-прежнему глядя в стекло.
- Кто знает об этом?
- Мы трое.
- И никто в Брокерте?
- Никто.
- Даже если ты и оставил за собой, как ты говоришь, какие-то направления разработок, у тебя должен быть лаборант.
- Он совсем неспособный, - пояснил Салсбери. - Вот почему я и выбрал его. Шесть лет назад. Клингер спросил:
- И ты думал о том, чтобы присвоить открытие себе, уже так давно?
- Да.
- Ты подделывал запись своей ежедневной работы? Ту форму, которая отправляется в конце каждой недели в Вашингтон?
- Я фальсифицировал записи только в течение нескольких дней. Когда я понял, к какому результату пришел, я тут же свернул работу и полностью изменил основное направление своих исследований.
- И твой лаборант не заметил фальшивку?
- Он решил, что я оставил пустую жилу исследований, чтобы попробовать другую. Я же сказал вам, что он не слишком-то умен.
Даусон заметил:
- Огдену не нравится полученный им наркотик, Эрнст. Большую часть работы еще предстоит проделать.
- Сколько же это времени? - поинтересовался генерал.
Отвернувшись от окна, Салсбери сказал:
- Я не могу быть абсолютно уверен. Самое меньшее, возможно, около полугода, а самое большее - года полтора.
- Он не может работать над этим в Брокерте, - заявил Даусон. - Нельзя же все время подделывать результаты своих исследований. Так что я соорудил для него полностью оборудованную лабораторию в моем доме в Гринвиче, в сорока минутах езды от Института Брокерта.
Приподняв брови, Клингер заметил:
- Ты приобрел такой особняк, что его можно превратить в лабораторию?
- Огдену вовсе не требуется большого количества комнат. Тысяча квадратных футов. Тысяча сто снаружи. И большая часть помещения занята компьютерами. Жутко дорогими, должен добавить. Я вложил в Огдена около двух миллионов моих денег, Эрнст. Лучший показатель моей громадной веры в него.
- И ты впрямь считаешь, что он сможет разрабатывать, опробовать и совершенствовать наркотик в этой кустарной лаборатории?
- Два миллиона долларов - это не кустарщина, - обиделся Даусон. - И не забывай, что в подготовительные исследования правительство уже вложило миллионы долларов. Я финансирую только заключительный этап.
- Ну, а как ты сможешь сохранить секретность?
- Компьютерные системы применяются в тысячах целей. И не преступление, что мы покупаем их. Больше того, мы все оборудование приобрели под маркой "Фьючерс". Ни одной пленки не продано лично нам. Так что никаких вопросов не может возникнуть, - подчеркнул Даусон.
- Но вам понадобятся лаборанты, техники, секретари...
- Нет, - заверил Даусон. - Как только у Огдена будет компьютер, а в нем данные всех его последних изысканий, он со всем сможет справиться лично. Десять лет в его распоряжении была хорошо оснащенная лаборатория, чтобы выполнять основную часть тяжкой работы. Теперь она позади.
- Если он бросит Брокерт, - сказал Клингер, - он подвергнется изнурительной тайной проверке. Постараются узнать, почему он ушел, - и тогда все выплывет наружу.
Они говорили об Огдене так, словно он вовсе отсутствовал и не мог их слышать. Ему это совсем не нравилось. Он отошел от окна, сделал два шага в сторону генерала и произнес:
- Я и не собираюсь бросать Брокерт. Я буду отчитываться за свою работу ежедневно, как обычно, с девяти до четырех. Но в лаборатории я буду заниматься совершенно бесполезными исследованиями.
- Тогда откуда же у тебя возьмется время на работу в лаборатории, которую соорудил для тебя Леонард?
- По вечерам, - сказал Салсбери. - И по выходным. Кроме того, у меня накопилось множество неиспользованных отгулов - по болезни и за праздники. Я воспользуюсь ими, даже сумею распределить их на весь следующий год.
Клингер встал и подошел к элегантному, отделанному бронзой и стеклом бару-тележке, который слуга оставил в нескольких футах от кресел для отдыха. В его толстых волосатых руках хрустальные графины выглядели более хрупкими, чем были на самом деле. Налив очередную двойную порцию бренди, он спросил:
- А какую роль вы отводите мне в этой игре? Салсбери ответил:
- Леонард смог достать ту компьютерную систему, которая мне необходима. Но он не может достать мне дискеты с записью файлов всех моих исследований на Си-Ди-Эй или программ, разработанных специально для меня. Мне нужно и то, и другое, иначе компьютеры Леонарда ничего не стоят. Я бы мог сейчас, недели за три-четыре, сделать копии всех нужных мне записей в Брокерте, без того, чтобы быть застуканным. Но пусть я подготовлю все восемьдесят или девяносто магнитофонных кассет и распечатки на принтере длиною в пятьсот ярдов, а как я смогу их вынести из Брокерта? Выхода нет. Обстановка секретности, процедура входа и выхода, все это слишком сложно. Если только...
- Ясно, - кивнул Клингер. Он снова уселся в кресле и принялся за бренди.
Даусон, соскользнув на самый краешек своего кресла, сказал:
- Эрнст, ты же безоговорочный авторитет для службы безопасности в Брокерте. Ты знаешь об этой системе больше, чем кто-либо. Если в службе безопасности есть какое-то слабое место, то именно ты сможешь обнаружить его или создать.
Изучая Салсбери, как будто он представлял собой опасность, и стараясь быть мудрым, связываясь с таким явно никудышным типом, Клингер откликнулся:
- Так предполагается, что я должен позволить вам протащить около сотни магнитных записей высокосекретной информации и сложнейшие компьютерные программы?
Огден медленно кивнул.
- Ты сможешь это сделать? - спросил Даусон.
- Вероятно.
- И это все, что ты можешь сказать?
- Скорее всего, у меня получится.
- Этого недостаточно, Эрнст.
- Ну, ладно, - сказал Клингер немного раздраженно. - Я могу сделать это. Я смогу найти возможность.
Улыбаясь, Даусон кивнул:
- Я знал, что ты сможешь.
- Но если я сделаю это и меня схватят либо во время, либо после операции, меня сгноят в Ливенворте. Я тут недавно говорил об измене, так вот я вовсе не желал бы, чтобы это относилось ко мне.
- Никто и не говорит, чтобы ты становился изменником, - заверил Даусон. - Тебе не нужно будет даже видеть эти магнитные пленки, а уж тем более дотрагиваться до них. Так рисковать будет лишь сам Огден. Так что тебе нельзя будет обвинить ни в чем более серьезном, чем халатность или недосмотр в охране.
- Даже и в этом случае меня вышибут в отставку или уволят с минимальной пенсией.
Салсбери тяжело, прерывисто дышал. Рубашка у него намокла и прилипла к спине, как холодный компресс. Клингеру он сказал:
- Ты объяснил нам, что сумеешь это сделать. Но главный вопрос в том, сделаешь ли ты это.
Некоторое время Клингер молчаливо рассматривал свой стакан с бренди, наконец поднял глаза на Салсбери и произнес:
- Если ты получила свой наркотик, то каким будет твой первый шаг?
Поднимаясь на ноги, Даусон сказал:
- Мы организуем передовое акционерное общество в Лихтенштейне.
- Почему там?
В Лихтенштейне не требовали, чтобы в списке акционеров значились реальные владельцы общества. Даусон смог бы нанять юристов в Вэдузе и представить их как чиновников акционерного общества, и ни один закон не принудил бы устанавливать подлинные личности акционеров.
- Более того, - продолжал Даусон, - я мог бы снабдить каждого из нас пакетом поддельных документов, включая паспорта, так что мы смогли бы путешествовать и заниматься бизнесом под вымышленными именами. И если вэдузских юристов даже начнут вынуждать раскрыть имена их клиентов, они все же не смогут подвести нас, потому что не знают наших подлинных имен.
