Михаил Нестеров - Жмурки с маньяком
Мэр распалился, забыв на время, как ему плохо. Ему хотелось иметь молодую, горячую кровь, а не старческую бодягу в хрупких венах. Извилины в мозгах главы города приняли вид стрел, и направлены они были только в одном направлении.
— Мы зависим от него, — заметил Березин, занятый своими мыслями.
— Да к черту зависимость! — возопил Аничкин. — Тебе что, плохо жилось эти месяцы? Ли прогоняет из наших тел немощность, заставляет жить. Ты разочаровался, Виктор? Ты больше не хочешь жить по-человечески?
— Хочу.
— Ну так и живи, господи! Ты — мент и везде ищешь криминальную подоплеку. Ли давал тебе «на дом» заряженные таблетки?
— Давал.
— А-а! — Мэр ехидно улыбнулся. — Уверен, что ты, надеясь обнаружить в них какую-нибудь жуткую наркотическую примесь, посылал их на экспертизу.
— Ну и что?
— Это я должен спросить тебя: ну и что? Человек тратит на нас свою энергию, работает, как ты сам сказал, честно и уверенно.
— Еще я говорил об определенном контингенте доктора. «Политбюро», как ты назвал.
— А может, он специально подбирает себе такую клиентуру, чтобы ему работалось чинно и спокойно. Чтобы валом не обрушилось на него многотысячное население города, дай он простому смертному то, что чувствуем мы. Будет наводнение, Виктор! А доктор Ли прекратит практику. Кто от этого выиграет? Никто! А мы на старости лет еще поиграем. — Мэр тонко засмеялся.
— Я понимаю~ — безрадостно отозвался полковник. — К тому же, я очень и очень плохо себя чувствую.
— Так поедем искать Алберта Ли, — предложил Аничков.
— Сейчас много работы, вечером.
— Работа — она может постоять~ Да, а как насчет моего вопроса — я об экспертизе таблеток аспирина?
Березин покачал головой.
— Ничего лишнего, норма по всем параметрам. Однако вначале мне показалось, что доктор дает мне что-то наркотическое.
Нет, опьянения после применения препарата Березин не испытывал, голова кружилась совсем от другого, жизнь казалась полноценной, в груди — постоянная весна. Но все же для него провели исследования шипучего аспирина. Полковник подумал, что в таблетке мог присутствовать какой-нибудь синтетический аналог морфина, повышающий работоспособность, снимающий усталость. К примеру — метадон, который вначале был призван лечить, но впоследствии оказалось, что синтетический наркотик вызывает множество побочных эффектов. Впоследствии метадон запретили во многих странах. Но не исключено, что кто-то мог знать формулу этого препарата. Или изобрести что-то новое, которое благотворно влияет на организм, но так или иначе незаметно подтачивает здоровье.
Но нет, в шипучем аспирине эксперты не обнаружили ничего лишнего. Значит, доктор Ли действительно обладает поразительными экстрасенсорными способностями, «заряжает» лекарство, как он сам говорит. А раз в препарате нет ничего лишнего, значит, не будет и побочных эффектов. Невероятно, но факт остается фактом.
Когда Кашпировский проводил лечебные сеансы, у Березина, сидящего у телевизора, абсолютно ничего не рассосалось, ни коллоидных швов, ни мозолей на ногах. Однако экстрасенс помог многим. Сам Березин верил Кашпировскому только с одной позиции: «Доктор, у меня на яичках были бородавки. После вашего сеанса они пропали. А бородавки остались». И вот столкнулся с еще одним экстрасенсом, который на деле доказал, что рассосаться может многое, даже нежелательная беременность у женщин, но только не яички у мужчин. С последними у Березина все было в полном порядке. Стало в полном.
— Поехали, — сказал он мэру. — Нам действительно необходимо посетить доктора. И чем быстрее, тем лучше для нашего самочувствия.
Глава города снова помрачнел, он вдруг подумал, что слухи об экстрасенсе могут докатиться до столицы. И Алберта Ли переманят в Москву. Там слабых и немощных хоть отбавляй.
Личный водитель мэра отвез их на западную оконечность улицы Партизанской. Здание, где доктор Ли арендовал помещение для приема пациентов, имело два подъезда — с улицы Партизанской и Гаражной. Водитель остановил «волгу» на Гаражной улице, и Березин с Аничковым, пройдя два десятка метров, скрылись в подъезде под вывеской «Альфа-Графикс».
Первое, что они увидели, — это тяжелую металлическую штору, отгораживающую правое крыло первого этажа, арендуемое Ли. Штора была опущена и закрыта на замок.
Мэр и полковник переглянулись.
— Нужно найти его, — зло проговорил Аничков. — Это сделают мои люди или твои?
— Ни те и не другие. Мы поедем к нему домой.
— Я не могу поверить! — возмущался мэр, садясь в машину. — Глава города и начальник УВД, как два шпика, ездят по городу в поисках этого полукитайца!
Березин, заглянув в записную книжку, назвал водителю адрес:
— Вишневая улица, дом 13.
За дверью квартиры Алберта Ли стояла напряженная тишина.
— Мне погано, — сказал мэр и пнул в дверь ботинком.
— Прекрати, Боря! — осадил его полковник. — Мне тоже нехорошо, однако я~ Пусть это сделают твои люди.
Глава восьмая
По шоссе сплошным потоком тянулась вереница машин. Утреннее солнце было на редкость жарким. Журналист «Вечерних новостей» с повышенным вниманием следовал за Албертом Ли.
На кольцевой развязке «восьмерка» доктора свернула на дорогу с постоянным автобусным движением и покатила на восток от Климова.
Интенсивность движения резко упала, но Павлу по-прежнему было легко, следуя на почтительном расстоянии от машины Ли, оставаться незамеченным. Правда, ярко-красный цвет «Вольво» — не самый лучший цвет для слежки. Мельник пожалел, что сейчас он не за рулем своей темно-синей «Нивы».
«Восьмерка» свернула под эстакаду транспортной развязки и, набрав скорость, влилась в широкую автомагистраль.
На полупустой скоростной магистрали Павлу стало труднее следить за Ли. Он отпустил его на внушительное расстояние, и теперь между ними следовали только белые «Жигули» пятой модели и микроавтобус «Ситроен».
Павел посмотрел на спидометр: больше ста тридцати километров в час.
«Торопится мистер Ли», — подумал он.
Поначалу Мельнику показалось, что Алберт Ли намерен ехать в Москву, но на расстоянии примерно 15 километров от моста «восьмерка» мигнула правым указателем поворота и съехала московской автомагистрали на узкую дорогу, которая шла параллельно шоссе.
Павел снизил скорость, проехал поворот, дождался, когда ведомая им машина окажется впереди, и дал задний ход.
Дорога, на которую свернул Ли, проходила через довольно густой лес и через восемьсот метров поворачивала под прямым углом направо. Слева, через равные промежутки примерно в семьдесят метров, стояли столбики с предупреждающими знаками: ВНИМАНИЕ! ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ!
Вскоре чьи-то частные владения дали о себе знать высокой изгородью из металлической сетки.
Мельник выбрал удобное место и свернул с дороги, укрыв «Вольво» в густых кустах. Дальше двигаться на машине было рискованно.
Путь пешком занял у него десять минут. Еще издали он заметил широкие ворота и надпись над ними: «Звероводческая ферма»; на обеих створках ворот изображены морды нутрий.
Журналист немного углубился в лес и занял удобную позицию для наблюдения, откуда хорошо просматривался просторный двор фермы, четыре ангара-"сэндвича", видимо, цехи, и еще несколько небольших строений неизвестного ему пока назначения. В глубине двора стояли три легких, канадского типа, дома.
Возле одного из домиков, который был ближе к воротам, Павел увидел машину Алберта Ли, «Понтиак» цвета морской волны, изящный грузовичок «Газель» и рефрижератор.
Возле самих же ворот находилась энергетическая подстанция и одноэтажное кирпичное здание. Рядом с ним, откинувшись на высокую спинку стула, дремал охранник.
Солнце припекло стража, и он, обнажив мускулистый торс и прикрыв глаза, предавался весенней неге. Из белой кобуры под мышкой торчала рукоятка пистолета. Четыре добермана чувствовали себя вольготно, без привязи бегая по двору.
Мельник наслюнявил палец и поднял его кверху: «захолодело» с левой стороны, значит, ветер тянул с востока, и собаки учуют его, если он начнет знакомство с фермой именно с той стороны. Впрочем, западная часть была более привлекательна для журналиста. Почти вплотную к металлической изгороди примыкали своей тыльной стороной все четыре ангара.
Он не сделал и десятка шагов в ту сторону, когда был остановлен громким окриком:
— Добрый день! Я могу вам чем-нибудь помочь?
У Павла внезапно похолодело внизу живота. Он повернул голову и увидел направляющегося к нему человека лет 27 в зеленой, военного покроя рубашке, с которой гармонировала наплечная кобура. На нем были просторные брюки и пляжные сланцы на босу ногу. Его слегка удлиненное лицо выражало благодушие.
— Вы что-то ищите? — спросил он, подходя ближе.
У Мельника запершило во рту. Он прокашлялся и коротко ответил:
