Юхан Теорин - Призрак кургана
Но что-то случилось. Лверь в дом за его спиной была открыта настежь, и оттуда слышался голос дяди Кента – он говорил с кем-то по телефону. Обычно голос его прямо сочился добродушием, но сейчас дядя был явно чем-то раздражен.
– Нет? Что значит – нет? Был утром или вообще не приходил? – Пауза. – Ага… значит, все-таки был с утра… значит, просто взял и удрал посреди рабочего дня? И в прошлом году тоже…
Опять пауза, на этот раз довольно длительная.
– Я все это знаю, – наконец сказал дядя Кент. – Прошлым летом он тоже отличился, но я решил дать ему еще один шанс. Вероника ему почему-то доверяет. Он сказал, что возьмется за ум, будет работать лучше… вот тебе и лучше.
Юнасу стало неудобно подслушивать. Он спустился с веранды и пошел по береговой дороге. В паре сотен метров в глубь острова располагался кемпинг, а по другую сторону – мостки для купания и пляж, где обычно собирались любители загорать. Принимать солнечные ванны, как они говорили. Летний народ.
Летний народ загорал на пляже у мостков, и чем выше поднималось солнце, тем больше этого летнего народа прибывало. На песке образовалась яркая мозаика из красных, синих и белых полотенец в окружении термосов, мячей, бутылок и корзин с едой. Зачем они таскают с собой столько барахла? Все равно ничего с ним не делают Валяются на солнце и изредка лениво перебрасываются фрисби.
Юнас отмахнулся от назойливой мухи и посмотрел в другую сторону. Вилла Клоссов была последним строением в поселке, южнее не было ни одного дома, и береговая дорога становилась все уже. В паре километров на юг располагался «Эландик» с кемпингом и шикарным отелем, но его отсюда не видно, он скрыт целым рядом выступающих в море мысов.
Он пересек дорогу и скалу, круто обрывающуюся к морю. Прямо у обрыва, напротив виллы дяди Кента, насыпан каменный курган.
Труба. Ей, наверное, не меньше тысячи лет.
Юнас замедлил шаг. Когда он был маленьким, он не решался подходить к могильнику близко, особенно если с ним никого не было. Издалека курган похож на большой валун, но если подойти поближе, сразу видно, что он сложен из сотен необтесанных, но старательно подогнанных друг к другу камней. Кто-то из взрослых говорил – бронзовый век.
И где-то там, под камнями, закопан гроб. Только не обычный, деревянный, а каменный. Настоящий саркофаг. Ему отец рассказывал. А камни навалили, чтобы могилу не разграбили мародеры.
До него донесся характерный треск двухтактного мотора. Темно-синий мопед «хонда», а на мопеде – его двоюродный брат, Каспер.
Касперу уже пятнадцать, ясное дело, купил себе мопед. Вернее, не он купил, а тетя Вероника ему купила.
Позапрошлым летом они оба ездили на великах, наперегонки, но теперь, похоже, про эти состязания можно забыть.
Каспер свернул к нему, остановился. Поставил ногу на землю и нетерпеливо газовал. Пришлось подойти.
– Хорош! – одобрил Юнас.
Каспер кивнул.
– Весной подарили… а ты чем занят?
Чем он занят? Ла ничем – стоит у кургана. Но надо что-то сказать.
– Камни считаю.
Каспер опять крутанул рукоятку газа. Юнас хотел спросить, будут ли они опять вместе играть, как тогда, но вовремя сообразил, что его кузен уже не пользуется этим словом – «играть».
– Камни считаешь?
– Каждый год отваливаются камни. Так что я держу их под наблюдением.
Самое интересное, что это правда: когда он в прошлый раз был здесь, от кургана отвалились три довольно больших камня, валялись в траве вместе с теми, что скатились раньше. И Юнас их сосчитал.
– Девять камней, – сообщил он и продолжил уверенно: – Когда отвалятся тринадцать, призрак получит свободу.
– Какой еще призрак?
– Тот, что в кургане.
Ему только что пришла в голову эта мысль, и он остался доволен. Неплохо придумано.
– И что он тогда будет делать? – спросил Каспер.
Его явно заинтересовало сообщение, поэтому Юнасу ничего не оставалось, как придумать продолжение.
– Что будет делать?.. – Он лихорадочно пытался найти что-нибудь пострашнее. – А вот что: видишь дома по ту сторону дороги? Призрак просыпается, ночью вылезает из кургана и заходит в каждый дом, в каждую комнату… Поднимает свой меч и во сне отрубает всем руки. Жертвы кричат от боли, кровь хлещет, а их отрубленные руки лежат на полу. Почти все выживут, но плавать уже никогда не смогут.
Касперу такая перспектива показалась надуманной.
– Нет, – сказал он. – С чего бы? А знаешь, что он будет делать?
Юнас пожал плечами. Не веришь – не надо.
– Он будет переселяться в их тела. Утром просыпаются – а они уже одержимые.
– Одержимые?
– Ну да. Я такой фильм видел, ужасняк. Называется «След зла». Там один демон переселяется в человеческие тела. Может свободно перепрыгивать из одного в другое. А когда он вселился, человек уже не волен над собой. Делает, что ему демон прикажет. А он всем приказывает стать серийными убийцами. Только полиция схватит убийцу, а демон уже в другого перепрыгнул. Так что его и поймать нельзя.
Юнас кивнул. Фильма он не видел, но быть одержимым демоном, похоже, еще страшней, чем остаться без рук. Он попытался придумать что-то еще похлеще, но в голову ничего не пришло.
Посмотрел на курган:
– А ты заметил, что все больше камней отваливается?
– Значит, он уже к выходу подбирается, – кивнул Каспер, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся. – Но ты же можешь положить камни обратно.
– Так и сделаю, – кивнул Юнас.
На самом деле ему вовсе не хотелось трогать эти камни. Мало ли что…
Каспер несколько раз крутанул ручку газа, каждый поворот сопровождался коротким взревом мотора.
– Хотел рвануть в Марнес, – сказал он, даже не глядя на Юнаса. – У меня друзья в гавани. Может, там веселее.
И даже не спросил, не хочет ли Юнас к нему присоединиться. А Юнас и не собирался проситься – вот еще…
Каспер посмотрел на него:
– Можешь взять мою резиновую лодку, если пойдешь купаться. Она в рыбарне. И насос там же.
– Ладно, – тихо сказал Юнас.
Стоя на одной ноге, Каспер развернул мопед и укатил. Юнас видел, как он проехал мимо поля для мини-гольфа, майского шеста и скрылся в направлении шоссе.
Юнас медленно отошел от кургана.
Дядя Кент обещал шикарное лето. Все будет супер, сказал он.
А он совершенно один на берегу. Когда Каспер укатил на своем мопеде, Юнас сразу понял, что предстоящий месяц будет мерзее не придумаешь.
Лиза
Солнце зашло за горизонт, а праздник продолжался.
Леди Саммертайм из своей высокой будки поглядывала на шевелящуюся массу, похожую на закипающую в кастрюле кашу. Воздетые к потолку руки, качающиеся спины, темные волны теней на полу.
– Лето любви! – крикнула она в микрофон. – Долгое лето любви!
Уже половина второго ночи, а в клубе все еще битком. Леди Саммертайм – главный распорядитель: ей подчиняются и вращающийся диско-шар, рассыпающий разноцветные блестки, и бухающие басы – всё. Она – главная. Лиловый парик, желтая майка, черный лак на ногтях и такая же черная кожаная куртка. Она в жизни бы не надела такую одежду – но куда денешься: форменный мундир Леди Саммертайм.
Лиза пришла на работу в половине восьмого, повара накормили ее ужином. После этого наложила грим, надела лиловый парик, покрасила ногти, и ровно в половине девятого Лиза исчезла: порог ночного клуба переступила Леди Саммертайм. Ни на кого не глядя, взошла на свой трон и поставила для начала диск со спокойной фоновой музыкой.
Поначалу никак не удавалось расшевелить публику: народ реагировал вяло, сказывались вчерашние излишества. Но часам к десяти начали подтягиваться люди из отеля и кемпинга с красными от солнца и выпивки физиономиями. Они, как по команде, шли к бару, заказывали пиво и косились в сторону ее будки.
В половине одиннадцатого она одновременно включила дискант и бас – так неожиданно, что многие вздрогнули.
– А теперь танцевать! – хрипло выкрикнула Леди Саммертайм, и люди, как ни странно, послушались.
Они уже достаточно выпили и двинулись на танцевальную площадку, поднимая руки со сжатыми кулаками, чтобы никто не заподозрил, что они плохо веселятся.
В одиннадцать часов в баре было не протолкнуться. Чуть не на каждом втором столике появились ведерки со льдом для шампанского. Лиза весь вечер, по-видимому единственная из всех, пила только воду.
В четверть двенадцатого на пол полетел первый бокал. Осколки разлетелись по всему полу, между стульев и высоких каблуков, но танцы не прекращались. Никто и внимания не обратил. В половине двенадцатого на пол полилось шампанское – парень, купивший бутылку за тысячу четыреста крон, визжа и хохоча, поливал танцующих. Богатенький… это видно по раннему и ровному загару.
Веселье оказалось заразительным. Танцующие визжали от счастья, размазывая по лицам пузырящуюся жидкость. В воздухе замелькали кредитные карточки. Шампанского]
К полуночи в баре стало нечем дышать. Запах спиртного смешался с запахом пота. Танцевали без перерыва, в мокрых сорочках и топах на бретельках, волосы у женщин слиплись в мокрые пряди, косметика давным-давно испарилась. У Леди Саммертайм появилась группа поддержки. Несколько человек у подиума, на котором стояла будка диджея, качали поднятыми кулаками в такт музыке:
