Александр Гракх - Паноптикум. Книга первая. Крах
Я решил попытаться отбить Тарквиния, когда они начали пинать его и бить прикладами, стоя спиной к реке. Шум воды позволил мне незаметно подплыть к пологому берегу нашей стоянки. Взяв тяжелую корягу, я подкрался сзади к патрульным, склонившимся над Энквитом… Но внезапно из чащи показалось ещё двое партизан, которые в тот же миг наставили на меня дула своих автоматов…
Филипс сделал паузу.
— Нас избили до полусмерти и снова поместили в ту вонючую клетку, от запаха которой мы уже успели немного проветриться… Но теперь, в наказание, наши тюремщики перестали давать нам еду. Принеся только чашу воды сомнительного качества и то, одну на двоих, они сообщили, что так будет продолжаться до тех пор, пока один из нас не умрёт.
Прошёл день, два, потом неделя, после которой та замшелая и грязная варёная чечевица, что нам давали до побега, показалась мне соблазнительно желанным кушаньем, достойным такого невольного гурмана, каким я был в тот момент. Тарквиний пробовал жевать грязное сено, пытаясь утолить голод… И было хорошо, когда он жевал, Уэйн, потому что когда Энквит прекращал это делать, он начинал стонать — его сломанная ниже колена нога сильно опухла, причиняя ему немало страданий.
Не знаю, сколько точно прошло дней — я потерял счёт времени, но Тарквиний вдруг замолчал. Я подумал, что он, наверно, умер, но у меня самого не было ни сил, ни желания выяснять это в тот момент, поэтому я погрузился в дремоту…
Следующее, что я помню — озверелое лицо Тарквиния, который, восседая на мне, вцепился мне в шею удушающей хваткой… Глядя в его выпученные глаза, я поразился той силе, с которой этот гадёныш пытался меня удушить. В моём мутнеющим от недостатка кислорода сознании даже пробежала мысль о том, что я чересчур рано схоронил Энквита. Он лишь, превозмогая боль, затаился как дикий зверь, чьё существо полностью нацелилось на добычу…
Замолчав, Филипс немного прищурился и посмотрел на Орокина.
— И я думал, Уэйн, на каком этапе я мог так облажаться? Думаешь в тот момент, когда не бросил Тарквиния умирать возле реки? Или же когда попытался отбить его от преследователей? Нет, Уэйн, я облажался ещё тогда, когда взял из его рук зубной протез, но не свернул ему тогда шею. Задыхаясь, я, наконец, разглядел истинного хозяина розового и мечтательного мира Тарквиния Энквита — неблагодарное чудовище, чьи слюни капали в тот момент мне на подбородок.
И я разозлился, Уэйн. Эта злость придала моему телу такой импульс, что я смог сбросить с себя Энквита, ударив его рукой по опухшей ноге… Даже когда он перестал дышать, я продолжал бить его кулаками по окровавленному лицу, пока меня не оттащила охрана… Потом у меня начались галлюцинации и я, мягко сказать, пребывал немного не в себе, вплоть до моего освобождения. На ноги меня поставил доктор Зигфрид Грэм — он прекрасно тебе знаком, Уэйн…
Именно благодаря плену, я понял всю мудрость Первого Императора Эрика Злого. Знаешь, зачем он и его идеологический комитет исказили историю? Да чтобы создать из величественных розовых декораций лабиринт, из которого эти чудовища никогда уже не выберутся… Но я знаю, Уэйн, ты так не думаешь…
— Алан, я знаю, что Гектор Джонс и Николас Вайс были репликантами… — начал говорить Орокин, посчитав, что пришло его время задавать вопросы. — Откуда у тебя технологии, доступ к которым в самом Хуанди настолько засекречен, что даже Корпус внешней разведки не смог получить информацию о тех лицах, кто действительно знает о существовании подобной технологии?
В городской среде Хуанди, среди населения бытовали страшилки о репликантах, но официальные источники, по отчетам резидентов, скупо замалчивали эту тему. До тех пор, пока Орокин собственными глазами не увидел репликанта, вся информация, связанная с ними, относилась в голове полковника к городским легендам.
Филипс внимательно посмотрел на Орокина и, ухмыльнувшись, произнёс:
— Время бесплатных историй закончилось, Уэйн… Моё будущее не совсем ясно, поэтому я бы предпочёл узнать у «великого пророка» свою судьбу и по возможности поторговаться…
— Ты получишь жизнь и свободу… — промолвил полковник, читая в глазах Филипса удовлетворение услышанным.
— Цена весьма хороша, — закивал головой Алан, потирая скованные наручниками руки, — но скажи, Уэйн, как мне верить людям после той истории, что я тебе рассказал без всякого умысла наживы?
Полковник, встав со стула, снял с Алана наручники и, отстегнув от пояса кобуру с пистолетом, положил её на стол перед Филипсом.
— Возьмёшь меня в заложники… — спокойным тоном сказал Орокин, сев обратно.
Достав пистолет из кобуры, Алан направил дуло в сторону полковника и как — то безумно посмотрел на него, а после, направив на камеру слежения, нажал на спусковой крючок. Раздался оглушительный выстрел — камера разлетелась вдребезги, а сама пуля, отрикошетив, упала возле ног Филипса, расплющенная всмятку. Наступив на неё ногой, Алан весьма воодушевился, поняв, что оружие без подвоха.
— Вставай, — произнёс он, направив пистолет в сторону Уэйна.
— Сэр, — донёсся голос из динамиков, расположенных на стенах, — у вас всё в порядке?
— Да, всё хорошо… — отозвался полковник. — Приготовьте второй модуль, пожалуйста, мне нужно отбыть на землю вместе с Аланом…
— Слушаюсь, сэр…
Встав, Орокин последовал к выходу. Филипс, оглядываясь по сторонам, вышел из допросной вслед за полковником, держа последнего на прицеле. Петляя узкими коридорами, они, наконец, достигли стыковочных отсеков «Черной звезды», после чего погрузились в модуль, который, спустя несколько минут, отсоединился от корабля.
Ощущая свободное падение, Алан расслабился. Ещё час тому назад он ни за что бы не поверил, что вообще останется жив, но теперь…
— Кассиус Папалукас, — произнёс Алан вслух, повернув голову в сторону пристёгнутого Орокина, сидящего справа от него. — Тебе ведь он знаком по клубу Джентльменов, не так ли?
— Допустим, — ответил полковник, вспоминая директора технопарка, где собирался клуб.
Алан хлопнул в ладоши и, чуть не выронив пистолет из рук, медленно произнёс:
— Я всегда знал, Орокин, что ты предатель… Я даже докладывал об этом Мартину, который и слушать об этом не хотел, считая это наветом на твоё честное имя…
— Кассиус Папалукас, — напомнил ему Уэйн.
Покивав головой, Алан стёр идиотскую улыбку с лица и откинул голову на спинку кресла.
— Когда Дэвид ДиАнжело слил мне ваш революционный кружок, — начал говорить Филипс, морща при этом лоб, — из всех вас Спектрат повесил только Борга в его собственной ванной… Его двоюродный брат Аксель исчез, а Папалукас, судя по базе данных, отбыл в западноевропейские протектории. Прайса и Кантора Мартин запретил трогать по политическим мотивам, как, собственно, и тебя.
Ещё до кончины Вуда в гражданской зоне аэропорта Акрита силами Спектрата был задержан Кассиус, который под своим настоящим именем вернулся на родину. Как только его задержали, он попросил у меня личную аудиенцию. При встрече он удивил меня ещё больше. Сразу же объявил, что и прилетел сюда, собственно говоря, лишь для встречи со мной. Говорил, что представляет интересы некой таинственной группы, которая каким — то образом заполучила технологию репликации и желала их монетизировать. Эти таинственные люди не желали продавать сами технологии, они хотели продавать их результат — готового репликанта. Честно говоря, я придерживался той версии, что Кассиус блефует, пытаясь получить возможность бежать, о чём, впрочем, я и поделился с ним в конце беседы.
К моему искреннему удивлению, он рассмеялся, после чего сообщил о том, что он и есть доказательство правдивости его слов. Когда мне принесли скальпель, он попросил лишь не трогать лицо и руки, так как ему не следует привлекать к себе внимание, согласно заложенным в него директивам. Сделав разрез в районе его спины, я убедился, что передо мной действительно андроид… Уэйн, работа была просто превосходная — я хорошо знал Кассиуса при жизни, но никогда бы не подумал, что это репликант. Не только физическое тело Кассиуса было идеально скопировано, но и черты его личности — всё, начиная с характерного акцента, заканчивая его привычкой постоянно трогать мочку уха.
Конечно же, это заинтересовало меня — робот, в отличие от человека, не способен предать. Подменив репликантами все ключевые посты в армии и флоте, я бы раз и навсегда сохранил империю, которую мы, к сожалению, уже проиграли…
— Что было дальше? — спросил полковник.
— Кассиус улетел, а через неделю вернулся с двумя рослыми азиатами — близнецами, которые грузовым ботом пригнали кучу оборудования и бочки каких — то химикатов. Я выделил им площадь в одной из доследственных тюрем, где они и установили свой конвейер смерти. За миллион акритских долларов эти азиаты, которые тоже, судя по всему, были репликантами, делали из живых людей их точные роботизированные копии отличного качества…
