Кэтти Райх - Смерть дня
– Нет. – Молчание. – У нас случилось несколько трагических пожаров за эти годы. В 1880-м сестры Непорочного зачатия построили чудесный материнский монастырь на берегу Мон-Ройяль. К несчастью, он сгорел дотла через тринадцать лет. Наш материнский монастырь обрушился в 1897-м. В пожарах мы потеряли сотни бесценных документов.
Мы на какое-то время замолчали.
– Сестра, вы не знаете, где еще я могу поискать информацию о рождении Элизабет? Или ее родителей?
– Гм... ну, наверное, можете попробовать в светских библиотеках. Или в исторических обществах. Или в каком-нибудь университете. Семьи Николе и Беланже произвели на свет несколько важных персон французско-канадской истории. Я уверена, что их изучают в историческом аспекте.
– Спасибо, сестра. Так я и сделаю.
– В Макгилле есть профессор, которая занималась исследованиями в наших архивах. Ее знает моя племянница. Профессор изучает религиозные движения и интересуется историей Квебека. Не помню, кто она конкретно, антрополог или историк. Может, она вам что-нибудь подскажет. – Сестра Жюльена замялась. – Конечно, университетские источники отличаются от наших.
Я мысленно согласилась, но промолчала.
– Вы не помните, как ее зовут?
Возникла длинная пауза. Я расслышала чужие голоса на линии, далекие, будто доносившиеся с другого берега озера. Кто-то засмеялся.
– Это было давно, извините. Могу спросить у племянницы, если хотите.
– Спасибо, сестра. Я последую вашему совету.
– Доктор Бреннан, когда вы закончите с останками?
– Скоро. Если все пойдет как надо, я сдам отчет к пятнице. Запишу возраст, пол, расу и другие наблюдения, потом проанализирую, совпадают ли они с данными о Элизабет. Вы можете отослать в Ватикан то, что посчитаете нужным.
– Вы позвоните?
– Конечно. Как только закончу.
На самом деле я уже закончила и точно знала, что будет в отчете. Почему бы не сказать им сейчас?
Мы попрощались, я отключилась, подождала гудка и снова набрала номер. Где-то в городе зазвонил телефон.
– Митч Дентон.
– Привет, Митч. Темпе Бреннан. Ты все еще самый главный босс?
Митч возглавлял кафедру антропологии, которая наняла меня преподавателем на неполный рабочий день, когда я только приехала в Монреаль. С тех пор мы дружим. Он специализируется на Французском палеолите.
– Завяз по уши. Хочешь прочитать у нас курс летом?
– Нет, спасибо. У меня к тебе вопрос.
– Давай.
– Помнишь, я говорила тебе о своем археологическом исследовании? Для епархии архиепископа.
– Кандидат в святые?
– Точно.
– Конечно. Лучший случай в твоей практике. Ты нашла ее?
– Да. Но заметила кое-что странное, мне нужно узнать побольше о ее прошлом.
– Странное?
– Неожиданное. Слушай, одна из монахинь сказала, что в Макгилле кто-то занимается исследованием религии и истории Квебека. Не припоминаешь кто?
– Как же, как же! Наша Дейзи Джин собственной персоной.
– Дейзи Джин?
– Для тебя доктор Жанно. Профессор религиозных наук и лучший друг студентов.
– Подробности, Митч.
– Дейзи Жанно. Официально работает на кафедре религиозных наук, но также читает лекции по истории. "Религиозные движения Квебека", "Древние и современные верования" и тому подобное.
– Дейзи Джин? – повторила я.
– Всего лишь прозвище. Лучше ее так не называть.
– Почему?
– Она может повести себя несколько... странно, говоря твоими словами.
– Странно?
– Неожиданно. Жанно из Дикси, понимаешь?
Я пропустила замечание мимо ушей. Митч из Вермонта. Он так и не смирился с моей южной родиной.
– Почему ты считаешь ее лучшим другом студентов?
– Дейзи проводит с ними все свободное время. Вывозит на экскурсии, дает советы, путешествует с ними, приглашает к себе на обеды. Перед ее дверью постоянно стоит очередь несчастных душ, ищущих утешения и совета.
– Здорово.
Он хотел что-то сказать, но оборвал себя на полуслове.
– Наверное.
– Доктор Жанно может что-нибудь знать о Элизабет Николе и ее семье?
– Если тебе кто-нибудь и поможет, то только Дейзи Джин.
Митч дал мне ее номер, и мы договорились встретиться в ближайшее время.
Секретарь сказала мне, что доктор Жанно принимает с часу до трех, и я решила зайти после обеда.
* * *Чтобы понять, когда и где можно оставить машину в Монреале, надо обладать аналитическим умом, достойным степени по гражданскому строительству. Университет Макгилла находится в сердце Сентервилля, поэтому, даже если удастся понять, где разрешено парковаться, найти свободное место практически невозможно. Я обнаружила одно на Стенли, где, похоже, можно останавливаться с девяти до пяти с первого апреля по тридцать первое декабря, кроме промежутка с часа до двух по вторникам и четвергам. Районного разрешения не требовалось.
Пять раз дав задний ход и основательно повертев руль, я сумела втиснуть "мазду" между "тойотой" и "олдсмобилем-катлас". Неплохо на крутом подъеме. Вылезая из автомобиля, я почувствовала, что жутко вспотела, несмотря на мороз. Взглянула на бампер – до соседней машины еще около шестидесяти сантиметров. Отлично.
На улице уже не так холодно, как раньше, но скромное потепление принесло с собой повышенную влажность. Облако холодного, мокрого воздуха повисло над городом, небо приобрело цвет старой консервной банки. Пока я шла вниз к Шербрук и на восток, начался тяжелый мокрый снег. Первые снежинки растаяли, как только коснулись асфальта, следующие задержались, угрожая превратиться в сугробы.
Я потащилась вверх по холму к Мактавишу и зашла в Макгилл через западные ворота. Университет нависал надо мной, серые каменные здания ютились на холме от Шербрука до Доктор-Пенфилд. Люди сновали вокруг, ссутулившись от холода и сырости, закрывшись от снега книгами и пакетами.
Я прошла мимо библиотеки и срезала угол за музеем Редпат. Вышла через восточные ворота, повернула налево и пошла вверх по холму к университету. Ноги устали так, будто я одолела не меньше шести километров по лыжной трассе. Снаружи Беркс-Холл я почти столкнулась с высоким молодым человеком; он шел, опустив голову, волосы и очки укрывали снежинки размером с бабочек.
Беркс появился словно из другого времени: готический стиль, Резные дубовые стены и мебель, огромные соборные окна. Здесь хочется говорить шепотом, а не болтать и обмениваться записками, как в обычных зданиях университета. Вестибюль на первом этаже похож на пещеру, на стенах висят портреты серьезных мужчин, смотрящих сверху вниз с ученой напыщенностью.
Я добавила свои ботинки к коллекции обуви, капавшей тающим снегом на мраморный пол, и шагнула поближе – взглянуть на величественные произведения искусства. Томас Кранмер, "Архиепископ Кентерберийский". Хорошая работа, Том. Джон Баньян, "Бессмертный мечтатель". Времена меняются. Когда я училась, студента, замеченного в абстрактных размышлениях на занятии, называли по имени и стыдили за невнимательность.
Я взобралась по витой лестнице на третий этаж мимо двух деревянных дверей на втором – одна ведет в башню, другая в библиотеку. Здесь элегантность вестибюля уступала натиску времени. Краска местами отстала от стен и потолка, то тут, то там не хватало плитки.
На верхнем этаже я остановилась оглядеться. Кругом гнетущая тишина. Слева ниша с двойной дверью, ведущей на балкон. По обе стороны от двери – коридоры, в каждом деревянные двери через определенные промежутки. Я миновала башню и направилась в дальний коридор.
Последний кабинет слева оказался незапертым, но пустым. На табличке изящными буквами выведено: "Жанно". По сравнению с моим кабинетом комната походила на часовню Святого Иосифа. Длинная и узкая, с колоколообразным окном в дальнем конце. Сквозь витраж виднелись административные здания и подъезд к Медикаль-Денталь. Пол из дуба, доски за много лет пожелтели от неутомимых ног.
На каждой стене выстроились в ряды полки с книгами, журналами, блокнотами, видеокассетами, слайдами, кипами бумаг и распечаток. Перед окном – деревянный стол, справа – рабочий компьютер.
Я посмотрела на часы. Двенадцать сорок пять. Еще рано. Я вернулась в коридор и стала рассматривать фотографии на стенах. Теологическая школа, выпуск 1937 года, и 1938-го, и 1939-го. Застывшие позы. Угрюмые лица.
Я добралась до 1942-го, когда появилась девушка. Джинсы, свитер с высоким воротом и шерстяная клетчатая рубашка до колен. Белокурые волосы подстрижены на уровне подбородка, густая челка закрывает брови. Ни следа макияжа.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила девушка по-английски, дернула головой, и челка разлетелась в стороны.
– Да, я ищу доктора Жанно.
– Доктор Жанно еще не пришла, но будет с минуты на минуту. Может, я могу чем-то помочь? Я ее ассистент.
Она стремительно заправила волосы за правое ухо.
– Спасибо, я хотела бы задать доктору Жанно несколько вопросов. Я подожду, если позволите.
