Брижит Обер - Потрошитель
«Ну что, — подумал Марсель, — Мелани, блондинка, хорошо сложена… уже кое-что!»
— Где живет, не говорила?
— Куда там! Встречались на выходе. И вжик — сматывались.
— У нее было что-нибудь — скутер или мопед?
— Темно-синяя «хонда» под номером 1241 UV 06, — доложил хозяин.
Марсель не верил своим ушам. Это тупое создание помнит номер средства передвижения постоянной подружки Камеля?! Он наспех проглотил оставшийся кусок сэндвича и выдернул блокнот. Хозяин с улыбкой наблюдал эту процедуру, обмахиваясь бумажным полотенцем — оранжевым, в тон футболке.
— Может, еще фанты? — спросил он.
— Спасибо, нет времени. Сколько с меня?
— Обед за счет заведения.
— Нет, нет, что вы!
— Да, да — ради меня! Кстати, может, поможете? У меня тут штраф…
Здрасте пожалуйста, подумал Марсель, по инерции обронив «дайте посмотрю».
Патрон извлек из кармана протокол о нарушении.
Превышение скорости, шестьсот франков. Минус два пункта, на грани лишения прав. Так — посмотрим…
— Ого! Так это серьезно! Ладно, попробую. Но ничего не обещаю. Сейчас все фиксируется в компьютере.
— Чертовы компьютеры! — ругнулся хозяин. — Лишь бы народ обдирать!
Он повернулся к типу в шортах, взял у него жутко скомканную пятидесятифранковую бумажку и, брюзжа, сунул ее в карман.
Тип в шортах встал и ушел. Хозяин с отвращением понюхал кончики пальцев, затем — банкноту:
— Черт! Да от нее мочой воняет! Нате-ка, понюхайте!
Под нос не успевшему отреагировать Марселю ткнулась зловонная бумажка. Точно — моча.
— Он что, ее из горшка вытащил? Вот сука — руки теперь мой!
Хозяин отправился в помещение, и Марсель наконец-то улизнул. Владелец банкноты исчез.
Спеша в комиссариат, Марсель слепо проскочил мимо ворот, в тени которых стоял человек с сияющими глазами, обутый в сандалии священника.
— Вам всегда срочно! — пенял Сантос из службы технической документации нетерпеливому Марселю.
— Это срочно, — возразил тот, — у нас три покойника на руках.
«Нашел чем удивить, — подумал Сантос. — У меня тут жена развод просит, а он — три покойника! Тоже мне…»
— Нашел! — неожиданно гаркнул он с какой-то даже досадой от своего проворства.
— Нашел! — гаркнул Мерье, потрясая желтой липучкой. — Темно-синяя «хонда» — зарегистрирована на имя Мари Перен.
— Мать, наверное, — предположила Лола, в сотый раз прорабатывая отчеты о вскрытии. — Что с адресом?
— Живет где-то на набережной Круазет. Все.
— Позвоните Блану, — приказал Жанно. — Пусть прогуляется на место и все выяснит.
Динь-динь-дон, — пропел звонок — элегантная медная кнопочка, погруженная в мраморную табличку с надписью «М. Перен. Лечение биоэнергетикой».
Две секунды. Три секунды. Ничего. К великому изумлению парочки старушек, приклеившихся к витрине бутика «Кристиан Диор», полицейский позвонил снова. Легкий щелчок, и дверь приоткрылась. Марсель машинально снял фуражку и прошел внутрь.
Он не стал вызывать лифт и преодолел три этажа на цыпочках — нагрузка, полезная для икроножных мышц и сердца.
На четвертом этаже его ждала открытая дверь с литерой «В». Толчок. Мелодичная трель.
— Пройдите в Зеленый салон, — прокричал откуда-то женский голос, — я сейчас подойду!
В Зеленом салоне все было зеленым: кожаный диван, со вкусом подобранные кресла, ковры, шторы, низкий лакированный столик и японский букет из бамбука. Прижав фуражку локтем, Марсель, которому было не по себе, прошел внутрь с блокнотом наготове. Из широкого застекленного проема открывалась панорама рейда с разбросанными повсюду яхтами и теплоходами. Полюбовавшись красочным скольжением несущегося за катером парашюта, он обернулся к столику с аккуратно разложенными журналами: садоводство, диетология, эзотерика, «Бюллетень общества эротической поэзии», путеводитель по Венеции…
Марсель поднял глаза. Перед ним стояла женщина в сером костюме. Высокая, упитанная, с волосами, собранными в пучок, она скромно скрестила руки на животе.
— О нет! — воскликнула женщина низким голосом. Вы ошиблись — ряженые завтра!
— Ряженые? — тупо повторил Марсель.
— Костюмированный бал состоится завтра. Начало в восемь.
— Да при чем тут бал? — возразил он, теребя усы.
— Что, зудит? Это все клей! — объяснила женщина. — Сколько можно повторять: не экономьте вы на накладках! — И, подскочив, она изо всей мочи потянула за усы.
Марсель взвыл от удивления и машинально оттолкнул ее.
— У аи! — вскрикнула женщина, плюхнувшись на диван. — Да вы сумасшедший!
— Извините, — пробормотал Марсель, — я не хотел… нечаянно.
— Грубиян! Пошел вон, или я вызову полицию! «Плохо дело», — подумал Марсель, надевая фуражку.
— Марсель Блан, полиция, — представился он с тем сугубо официальным видом, какой напускал на себя, когда хотел посмешить детей. — Мне нужна Мари Перен, — добавил он.
— Хватит ломать комедию! — ответила женщина, поднявшись. — Бедняга! Это вы-то полицейский? Проваливайте!
— Речь идет об официальном расследовании, мадам. Имеющем отношение к Мелани.
Женщина побледнела и схватилась за сердце:
— Мелани! Боже! А вы действительно полицейский! Боже мой, Мелани! С ней что-то случилось? Да говорите же, говорите все!
— Вы Мари Перен?
— Что стряслось с моей крошкой? Разбилась на этом чертовом скутере, да? Это опасно? Она в больнице?
— Успокойтесь, речь идет не о ней Ваша дочь встречалась с неким Камелем Аллауи…
— Что?! Моей дочери всего шестнадцать лет, и ее юного друга зовут Шарль. Шарль де Виледье, «Миндальное печенье Казэс»…
— Похоже, у нее был еще один друг, мадам. Камель. Камель Аллауи, кебабы «Короля шавермы».
— Короля чего?
— Ливанской закусочной около рынка.
— Она связалась с наркотиками? Он выставил ее на панель? Ну не молчите же! Я снесу все.
Женщина уже была перед ним, и ее пышная грудь угрожающе ходила ходуном в такт взволнованному дыханию. Марселю хотелось утереть пот со лба.
— По поводу наркотиков нам ничего не известно. Все, что мы знаем, — это что она встречалась с Камелем. Нам нужно с ней поговорить. Как можно быстрее.
Мари Перен вернулась на диван, поправила прическу и перевела дух.
— Вы нарушили мой энергетический баланс, — холодно констатировала она. — Это гадко, гадко!
— Где я могу найти Мелани?
— Думаю, она на занятиях. Если, конечно, не кувыркается с каким-нибудь беспаспортным бродягой в его заваленной гашишем берлоге. Чего вы от меня-то хотите?
— Камель Аллауи не был беспаспортным бродягой, мадам. Он работал.
— Не был? Работал? — подскочила Мари Перен, выпучив глаза.
— Его убили. Возможно, ваша дочь в опасности, — подхватил Марсель, не удержавшись от удовольствия драматизировать ситуацию.
— Господи боже!
— Повторяю — нам нужно поговорить с ней немедленно, — вставил Марсель.
— Эта лицемерка должна явиться с минуты на минуту!
Она похлопала себя по горлу кончиками пальцев с накрашенными ногтями и вытерла капельку пота с верхней губы. «Какой красивый рот, — отметил Мар-сель, — с полными губами… Красивый рот, красивые глаза и красивая грудь».
— Кофе я вам не предлагаю — на сейчас это слишком янь, — а вот сливовый сок или холодненькую настоечку из дикого цикория — пожалуйста.
— Спасибо, пить я не хочу, — сглотнув, ответил Марсель.
«Скорей бы девчонка пришла!» — подумал он, краснея под испытующим взглядом этой аппетитной, чопорной и оттого еще более аппетитной женщины.
Она взяла с низенького столика серебряный портсигар и достала сигарету.
— Огоньку не найдется? — прозвучал ее грудной голос.
— Гм…
Марсель порылся в карманах, откопал коробок из «Короля шавермы» и, помедлив, протянул ей зажженную спичку. Не сводя с него пристального взгляда, она нежно обхватила его руку.
Марсель смутился еще пуще и, совсем заволновавшись, обжег себе пальцы. Пальцы разжались, и еще горящая спичка упала на элегантный светло-зеленый ковер. Ворс угрожающе затлел.
— Вот черт! — воскликнула Мари Перен, элегантно склонившись за спичкой.
— Простите, — промямлил Марсель, переступая с ноги на ногу.
— Вдруг она хлопнула его по руке, и салон потряс радостный вопль:
— «Фераж»!
Изумленный взгляд быка, разбуженного ревом сверхскоростного поезда.
— «Фераж»! Школа! — надрывалась Мари.
«Фераж» — его любимая школа, место, где он провел самые счастливые годы!
— Вы что, там учились? — не веря своим ушам, пробормотал Марсель.
— С первого по пятый классы! — ответила Мари Перен, вставая. — Правда, тогда моя фамилия была не Перен, а Бранколони. Мария Бранколони!
— Мария! — воскликнул Марсель. — Ты! А я-то — не узнал! Гм, прости, я…
— Марсель, ошарашка! Блан — суров, как Монблан! — прокурлыкала она. — Гляжу-гляжу на твои рыжие волосы, и вдруг — бац! — осенило. И глаза светлые. Помнишь, тебя еще англичанином называли?
