Джеффри Линдсей - Двойник Декстера
Конечно, у меня не было доказательств, да и не мое это дело, какова у брата личная жизнь, лишь бы он приходил в гости с чистыми руками и хорошо вел себя за столом. Тем не менее я надеялся, что он отказался от своего вычурного стиля и соблюдал осторожность.
— Как дела? — вежливо поинтересовался я.
— Чудесно, — ответил он. — Все говорят, рынок стабилизируется, но лично я этого не вижу. Мне в Майами хорошо, как никогда.
Я любезно улыбнулся, просто чтобы продемонстрировать брату, как выглядит по-настоящему классная фальшивая улыбка. Рита вернулась с салфетками.
— Держи, — сказала она, всучив мне пачку. — Просто носи их с собой и… Черт возьми, уже пора… — И Рита исчезла вновь, на сей раз на кухне.
Мы с Брайаном смотрели ей вслед с одинаковым выражением: ошарашенности и удивления.
— Чудесная женщина, — заметил брат. — Тебе повезло, Декстер.
— Молись, чтоб она не услышала, — отозвался я. — Рита решит, будто ты завидуешь. А у нее есть незамужние подружки.
Брайан явно испугался.
— Блин, а я об этом и не подумал. Она действительно может попытаться… э… так сказать, устроить мою личную жизнь?
— Ты и оглянуться не успеешь, — заверил я. — Она считает, что брак — это естественное состояние мужчины.
— А ты как считаешь?
— Многое можно сказать в пользу домашнего очага, — заметил я. — Думаю, Рита порадовалась бы, увидев, как ты вкушаешь семейное счастье.
— О Господи, — произнес Брайан и задумчиво посмотрел на меня, окинув взглядом с головы до ног. — То есть, — продолжил он, — ты, кажется, не против?
— Нуда, кажется, — ответил я.
— Значит, нет? — допытывался Брайан, высоко поднимая брови.
— Не знаю, — сказал я. — Честно говоря, мне нравится. Просто в последнее время…
— Свет потускнел, а вкус притупился? — подсказал он.
— "Шла того, — признался я, хотя, честно говоря, подозревал, что он просто издевается.
Но Брайан снова посмотрел на меня очень серьезно и в кои-то веки не с фальшивым выражением лица. Его слова также звучали вполне искренне.
— Может, однажды выберешься со мной поразвлечься? — негромко предложил он. — Устроим развеселый мальчишник. Рита не станет возражать.
Не приходилось сомневаться, что он имеет в виду. Брайан признавал развлечения лишь одного сорта и давно мечтал разделить их со своим единственным родственником, с которым его многое сближало, — мы были братьями не только по крови, но и по оружию. Честно говоря, идея казалась почти непреодолимо притягательной, но… но…
— Почему бы нет, братец? — негромко спросил Брайан, подаваясь вперед с неподдельно убедительным выражением лица. — Почему?
Я смотрел на него, разрываясь между двумя побуждениями — либо немедля принять приглашение, либо оттолкнуть брата и, возможно, воздев руки, воскликнуть: «Изыди, Брианус!» Но прежде чем я успел к чему-либо склониться, вмешалась сама жизнь, как обычно и бывает, приняв решение за меня.
— Декстер! — закричала из коридора Эстор со всей яростью сварливой одиннадцатилетней девчонки. — Помоги мне с математикой! Иди сюда быстро!
Я посмотрел на Брайана и покачал головой:
— Извини, братец.
Он откинулся на спинку дивана и улыбнулся привычной поддельной улыбкой:
— Мм… Домашний рай.
Я встал и пошел помогать Эстор.
Глава 7
Эстор сидела в комнате, которую делила с Коди. Она согнулась над книжкой, положенной на комод, который служил им обоим столом. Выражение ее лица, возможно, некогда выражало глубокую сосредоточенность, затем переродилось в раздраженную гримасу, от которой уже оставалось недалеко до злобно-угрожающего вида. Она обернулась, когда я вошел.
— Вот идиотство! — прорычала она с такой яростью, что я подумал, не сбегать ли за оружием. — Вообще никакого смысла не вижу.
— Не надо произносить таких слов, — сказал я, но довольно миролюбиво, поскольку не сомневался: Эстор пойдет в атаку, как только я повышу голос.
— Каких слов? Про «не вижу смысла»? — Она презрительно усмехнулась. — Вот уж чего в этой дурацкой книжке точно нет!
Эстор захлопнула учебник и плюхнулась в кресло, скрестив руки на груди.
— Дерьмовая книжка, — сказала она, искоса поглядывая на меня и проверяя, простят ли ей нехорошее слово. Я сделал вид, будто ничего не слышал, подошел, встал рядом и предложил:
— Давай посмотрим.
Эстор покачала головой, не поднимая глаз.
— Бессмысленное тупое дерьмо, — пробормотала она.
Я почувствовал, как приближается чих, и полез за салфеткой. По-прежнему не глядя на меня, Эстор предупредила:
— И если я от тебя заражусь, то, честное слово…
Она не договорила, что именно произойдет, но, судя
по тону, ничего приятного.
Я сунул салфетку в карман, склонился над столом и открыл учебник.
— Ты не заразишься, я принимаю витамин С, — успокоил я ее, все еще пытаясь говорить беззаботно, рассудительно и терпеливо. — На какой мы странице?
— Мне вообще не понадобится эта фигня, когда я вырасту, — буркнула Эстор.
— Может быть, — согласился я. — Но сейчас она тебе нужна.
Она стиснула зубы и промолчала, поэтому я слегка нажал.
— Эстор, ты вечно хочешь сидеть в шестом классе?
— Ненавижу шестой класс, — прошипела она.
— Единственный способ с ним покончить — написать годовую контрольную. Значит, придется все это выучить.
— Глупо, — заметила она, но, казалось, слегка остыла.
— Ты-то не глупа, а значит, справишься. Ну, давай посмотрим.
Эстор сопротивлялась еще минуту, но я наконец заставил ее открыть нужную страницу. Проблема оказалась относительно простой — система координат, и, как только Эстор успокоилась, я с легкостью все ей объяснил. Мне всегда хорошо давалась математика, такая незатейливая по сравнению с попытками постичь человеческое поведение. Эстор хоть и не отличалась природными склонностями к вычислениям, зато быстро соображала. Закрыв наконец учебник, она сделалась намного спокойнее и довольнее, поэтому я решил еще немного попытать счастья и побеседовать о другом неотложном деле.
— Эстор, — сказал я, и, должно быть, в моем голосе невольно прозвучало «я взрослый а потому слушай», так как она немедленно взглянула на меня с тревогой. — Твоя мама попросила поговорить с тобой про скобки.
— Она хочет испортить мою жизнь! — заявила Эстор, прямо с низкого старта достигая внушительного уровня предпубертатной ярости. — Я буду страшная, и никто не захочет на меня смотреть!
— Ты не будешь страшная, — возразил я.
— Мне наденут ужасные железные штуки на зубы! — закричала она. — Это просто кошмар!
— Лучше побыть страшной несколько месяцев сейчас, чем остаться такой на всю жизнь, — намекнул я. — Выбор очень прост.
— Почему нельзя просто сделать операцию? — застонала Эстор. — Разобраться раз и навсегда. Заодно несколько дней посижу дома.
— Потому что так не бывает.
— Значит, по-любому плохо! Все будут смеяться и говорить, будто я похожа на киборга!
— Почему ты так думаешь?
Эстор устремила на меня презрительный взгляд, достойный взрослого.
— Ты что, не учился в школе?
Она была права, но развивать тему я не стал.
— Ты в школе не навечно, — сказал я, — и скобки — тоже не навсегда. Когда их снимут, у тебя будут идеальные зубы и потрясающая улыбка.
— Какая мне разница, я все равно не улыбаюсь, — проворчала Эстор.
— Но рано или поздно повод появится, — заверил я. — Когда ты немножко подрастешь, то начнешь ходить на дискотеки и сверкать шикарной улыбкой. Нужно мыслить в перспективе…
— В перспективе! — сердито повторила Эстор, точно услышала непристойность. — В перспективе я целый год буду ходить уродкой, и никто об этом никогда не забудет! Даже в сорок лет я останусь Девочкой с Кошмарными Скобками!
У меня задвигались губы, но слова с них так и не сорвались. Эстор была не права по многим пунктам, и я даже не знал, с чего начать, но в любом случае она окружила себя такой высокой стеной горя и гнева, что всякие возражения лишь подлили бы масла в огонь.
Однако, к счастью для моей репутации миротворца, прежде чем я успел произнести что-либо и подавиться собственными словами, из коридора донесся громкий голос Риты:
— Декстер, Эстор! Идите ужинать!
Я еще не успел закрыть рот, как Эстор встала и вышла. Так закончился маленький душеспасительный разговор про скобки.
Я проснулся утром в понедельник от собственного чиха. Ощущение было такое, словно турецкий тяжеловес Все выходные дробил косточки в моем теле. Еще не окончательно проснувшись, я решил, что маньяк, который при помощи молотка превратил детектива Клейна в кашу, каким-то образом пробрался в мою спальню и обработал меня, пока я спал. Но потом я услышал шум воды в туалете. Рита пронеслась через комнату, выскочила в коридор и отправилась на кухню; нормальная жизнь кое-как вставала на ноги и, ковыляя, двинулась навстречу новому дню.
