Джонатан Нэсоу - Двадцать семь костей

Хитрец Роджерс, например, в свое время уклонившийся от службы во Вьетнаме, а теперь промышлявший изготовлением сандалий, добросердечный парень с большой бородой, такой длинной и густой, что в ней могло спрятаться целое семейство птиц, принес масло для жарки. Дэйв и Мэри Сэмпл, у которых было трое детей и четвертый на подходе, держали кур, а потому принесли яйца для теста. Молли Блессингдон, работавшая медсестрой в миссионерской больнице, принесла целого цыпленка, также поступил и Билли Портер, игравший на гитаре в группе христианской общины. Остальные принесли овощи, дети собирали манго, яблоки и игольчатую анонну на десерт.

Все подношения принимались благосклонно, лучшим добытчиком для октябрьской Темпуры стал Руфорд Ши, маленький островитянин с Сент-Винсента, который пришел с полными карманами только что пойманных креветок.

Еще Руфорд сказал, что видел желтый «битл» Энди Арина, припаркованный на улице, напротив домика портового инспектора. Машина стояла там, когда он ходил на море ловить креветок, и оставалась на месте, когда он вернулся.

После того как последняя крошка была приготовлена и съедена, Холли и Доусон решили обсудить это известие. У Доусон и Энди несколько лет назад был непродолжительный, но бурный роман, — все романы Доусон были короткими и бурными.

— На него это не похоже, — сказала Доусон.

— Может, у него кризис среднего возраста? — предположила Холли.

— Чушь, — возразила Доусон. — Мужчины придумывают его себе, когда им хочется… эй, поосторожнее!

«Спортивную машину или хипповую подружку», — собиралась сказать Доусон, но в этот момент футбольный мяч просвистел в дюйме от ее головы. Ее возмущению не было предела, но когда она увидела племянника Холли, как ни в чем не бывало бегущего за мячом, то поняла, что ей совсем не хочется его отчитывать. В ее поведении не было ничего необычного — Марли вызывал подобную реакцию у многих. «Ничего особенного. Забудь!» — сказала она самой себе.

— Думаешь, стоит подать заявление в полицию? — спросила Холли.

— Да. Сходишь к ним?

— А почему бы тебе самой не сделать это? Ты знала его лучше, чем я, и сможешь дать им больше…

Доусон прервала ее:

— Я просто не хочу связываться с полицией. Буддисты говорят, избегайте полицейских.

— А разве ты буддистка?

Доусон легла на покрывало и стала смотреть на звезды. Вдали от города они представляли собой захватывающее дух зрелище.

— Мы, мистериане, считаем точно так же, — ответила она.

— Какие еще мистериане? — спросил Марли. Он подогнал мяч к Холли, остановился и уткнулся лицом ей в колени.

— Это религия, которую придумали мы с Доусон, — объяснила Холли, обнимая его и крепко прижимая к себе. — Мы назвали ее в честь песни Айрис Демент, ну, знаешь, там еще поют про тайну. Мистериане — не атеисты и не агностики. Они верят, что есть одна большая тайна, которую…

— Понятно. А я думал, это что-то вроде «Звездного пути» — клингтоны, мистерионы. Можно, я лягу спать на час позже? Мистер Бендт сказал, что сегодня ночью будет метеоритный дождь, он собирается посмотреть на него через телескоп.

— Главное, чтобы он направлял его только в небо, — улыбнулась Холли. Не случайно они назвали своего соседа Любопытным Фрэном.

Хоки легла спать рано — завтра она должна была дежурить в доме для престарелых, где жили бабушка и дедушка Льюиса. Льюис заперся у себя в кабинете и смотрел по телевизору Лу Доббса. Хоки была членом Общества охраны исторических памятников Сент-Люка, поэтому на крыше, за конюшнями и гаражом, была установлена спутниковая тарелка.

Финансовые новости не обрадовали Льюиса. Он сделал несколько заметок и переключил на канал мягкого порно. Но мягкое порно также не принесло ему удовлетворения. При отсутствии других допингов ему нужно было что-то более жесткое, поэтому он вошел в Интернет и стал просматривать свои любимые вуайеристские сайты, которых было больше дюжины. В большинстве случаев там предлагалось довольно скучное зрелище: какие-то парни снимали через глазок или скрытой камерой своих голых жен или подружек, когда те спали, оправлялись, принимали ванну или душ. До того как Льюис познакомился с Интернетом, он и представить себе не мог, сколько на свете извращенцев.

На некоторых сайтах были разделы для зарегистрированных клиентов, где Льюис мог загрузить картинки или клипы, в которых люди по-настоящему занимались сексом. Они даже не знали, что за ними шпионят. Это была тайная страсть Льюиса с детства (он не считал это пороком). Доктор Воглер наверняка с удовольствием послушал бы о его хобби. Не дождешься, док!

Из-за своего увлечения Льюис не раз попадал в истории. И даже теперь, когда с помощью Интернета стали доступны тысячи, десятки тысяч порнофотографий по смехотворной цене, за которую нельзя было купить и простой бинокль, он все равно любил иногда подсматривать вживую.

Льюису было важно не только что-то увидеть — его привлекали риск, ощущение неизвестности, волнение охотника. В отличие от стереотипных вуайеристов из фильмов и книг, которые следили только за хорошенькими молодыми женщинами, для Льюиса внешность не имела значения. Одно из самых ярких впечатлений в его «практике» было связано с его жильцами из домика надсмотрщика, с Эппами, и их так называемым слугой Бенни. Льюис знал об этой семейке кое-что, что они не захотели бы сделать достоянием общественности.

Одно лишь воспоминание о том случае, когда ему удалось понаблюдать за ними, возбудило Льюиса сильнее, чем все картинки, которые он просмотрел за вечер. Однажды ночью он снова увидит этих старых развратников, убеждал он себя, исследуя очередной бестолковый сайт. Скоро эта ночь повторится.

Впрочем, в ту ночь, даже если бы Льюис решил понаблюдать за домом надсмотрщика, он не увидел бы ничего криминального.

Бенни сидел в комнате в одиночестве, перечитывая «Моби Дика», которого по непонятным для Эппов причинам он читал с таким же усердием, как христиане Библию, а мусульмане — Коран. Дойдя до конца книги, он начинал читать ее заново, с главы «Зовите меня Измаил».

Фил и Эмили смотрели в гостиной свои старые пленки. Они решили систематизировать коллекцию Фила, начиная с его первой стажировки на Ниасе, которую он проходил за двадцать пять лет до знакомства с Эмили, чтобы отцифровать снятое. Цвета сохранились плохо, картинка мигала и дрожала, но тем не менее эти записи были бесценны.

Фильм, который в данный момент крутился на проекторе, был помечен как «Церемония фахомб, Южный Пулау-Ниас, 8/57». Две каменные колонны стояли в конце широкой площади, вымощенной большими каменными плитами и окруженной узкими высокими домиками с крутыми, устремленными ввысь крышами и широкими фронтонами.

Темнокожий ниасианский юноша, на вид лет шестнадцати, одетый в одну только львиную шкуру, появился в кадре, размахивая над головой мечом и факелом. Несколько секунд он танцевал, перепрыгивая с одной босой ноги на другую и яростно гримасничая, затем повернулся и побежал прочь от камеры по направлению к ближайшей каменной колонне, которой воспользовался, чтобы запрыгнуть на вершину второй. Сколько Эмили ни смотрела этот фильм, она по-прежнему вскрикивала в тот момент, когда юноша прыгал через забор, переворачиваясь в воздухе и размахивая мечом и факелом у себя над головой: казалось, ему не избежать гибели и он наткнется на заостренные колья.

Но в последнюю секунду он, как всегда, вытягивал ноги всего в дюйме от шипов и исчезал за второй колонной.

Экран стал белым. Последние кадры старой целлулоидной пленки, проскользнув через протяжку, стрекотали вокруг катушки, пока Фил не выключил мотор.

— Я слышал, что за сто пятьдесят тысяч рупий они могут устроить тебе личное представление, — сказал он Эмили, ставя пленку на перемотку. Недавно он узнал от корреспондента, что ритуал фахомб, на котором в прежние времена молодых воинов обучали перепрыгивать через стену вражеской деревни, в последние годы превратился в коммерческое шоу. — Разумеется, не считая расходов, на колья.

— Естественно. А сколько это в долларах?

— Трудно сказать… двадцать, двадцать пять баксов. У рупий нестабильный курс.

— Так же, как и у доллара, — заметила Эмили, но ее слова заглушил шум перемотки. Она включила лампу рядом со своим креслом и стала делать какие-то заметки, пока Фил пронумеровывал коробки с фильмами, чтобы переписать их потом на диск. — Ты не думал насчет новой жертвы?

Теперь была очередь Фила.

— Я пока не уверен. Сегодня утром я уже стал потихоньку обрабатывать Холли.

— Сокровища?

— Да. Думаю, есть вероятность, что она клюнет.

— Жаль будет отрезать эту чудесную ручку.

— Знаю, — сказал Фил. — Но я также подумываю о том, чтобы заполучить еще одну девственницу… давненько у нас их не было.