Оке Эдвардсон - Зов издалека
— Ты еще здесь? — заглянул в кабинет Рингмар.
— Зайди на минутку, Бертиль.
Он показал на телеэкран.
— Погоди… вот: видишь машину по другую сторону дороги? Она появляется из-за спины оператора.
— Запись с Каллебека?
— Да. Видишь, она поднимается в гору…
— Не слепой. Хотя это чертово мерцание… будто начинаешь слепнуть.
— Теперь… вот. Сворачивает к озеру. Видишь? Сейчас покажу еще раз.
Он нажал кнопку перемотки. Оба молча ждали.
— Вот… что это за марка?
— Э-э-э… останови кадр.
Винтер нажал кнопку «пауза». Машина замерла, дрожа, как от страха.
— От дрожания никуда не уйдешь, — сказал Винтер.
— По-моему, «форд». — Голос Рингмара звучал не слишком уверенно.
— Мне тоже кажется, «форд». Ты же лучше знаешь машины, чем я.
— Может быть… но не уверен. Выглядит как… «форд-эскорт». Надо спросить Фредрика. Он на машинах собаку съел.
— Тихо! Вот она возвращается… — Винтер прокрутил вперед четырнадцать минут и вновь остановил кадр.
— Теперь ближе… но в этом ракурсе угадать модель еще трудней.
— Кто-то сидит на переднем сиденье.
— Было бы мировой сенсацией. Я имею в виду, если бы никто там не сидел.
— Чуть ли не лицо видно.
— С номерами хуже. Трудно разглядеть.
— Трудно. Но не невозможно.
Винтер повернулся к Рингмару. В глазах его полыхал странный блеск — должно быть, блики от экрана.
— Кто-то был рядом… сразу после того, как положили труп, либо совсем незадолго до этого. Либо… они и положили.
— Надо заняться этой картинкой. — Это было ясно и без замечания Рингмара, но он продолжил: — Есть у них какие-нибудь фокусы? Можно ее улучшить?
— Ты хочешь сказать, сделать, как в кино? Четкой и красивой?
— Я хочу сказать, достаточно четкой, чтобы различить номера… И надо поговорить с полицейским, работавшим с камерой.
— Прежде всего надо поговорить с Бейером.
Винтер потянулся за телефоном и вздрогнул: тот зазвонил сам. Как всегда в таких случаях, звонок показался очень резким и даже пугающим. Звонил Бейер.
— Насчет этого знака… — сказал он.
— Знака? — не понял Винтер.
— На сосне. Красный знак, прямо над телом.
— Да-да… помню.
— Вы связались с лесниками?
— Минутку… — Винтер посмотрел на ворох рапортов и протоколов на столе. Прикрыл трубку ладонью и взглянул на Рингмара. — Кто-нибудь говорил с «Ассидомен»? Или кто там занимается лесом в этом районе?
Рингмар пожал плечами. Винтер снял ладонь с микрофона.
— Мы еще не получили всех докладов… — сказал он. — Так что пока ответ отрицательный. С лесниками не связались.
— Отметка довольно свежая.
— Насколько свежая?
— Скорее всего сделана ночью.
— Только не говори, что это кровь.
— Если ты так просишь — не скажу. Краска. Акриловая краска, один из ста с лишним оттенков красного.
— И только на этой сосне?
— Похоже, да.
— И что это?
— В каком смысле?
— Что этот знак обозначает?
— Пробуем выяснить… но пока, честно говоря, ни малейшего представления. Может, крест… но это догадки, не более того.
— У вас много фотографий?
— Ты имеешь в виду копий? Много…
— Разошли по отделам. Может, какая-нибудь подростковая банда.
— Или сатанисты. Они там любили тусоваться. На озере то есть.
— Озеро большое.
— Как свяжешься с этими, дай знать. Ну, с теми, кто ухаживает за лесом. Если слово «ухаживает» вообще к ним применимо.
— Пошли мне сразу несколько копий. Подожди-ка… я как раз собирался тебе звонить, — вспомнил Винтер. — У меня лежит пара видеокассет… я хотел бы, чтобы ты на них взглянул.
Он коротко объяснил, в чем дело.
— Присылай, — еще короче ответил Бейер и повесил трубку.
Телефон тут же зазвонил опять. Рингмар обратил внимание, что Винтер слушает очень внимательно и делает какие-то пометки.
— Спасибо. — Он повесил трубку и повернулся к Рингмару.
— Парень, у которого собачий питомник на краю болота, проснулся среди ночи — собаки залаяли. Говорит, вышел и увидел, как на парковке разворачивается машина. Развернулась и уехала в сторону дороги.
— Он разглядел ее?
— У него над воротами висит фонарь. Он уверен, что это «форд-эскорт».
— Наша тачка… И что? Который был час?
— Совпадает с видеозаписью, — кивнул Винтер в сторону телевизора. — Он даже год выпуска примерно назвал.
— А это что, возможно?
— Он видел машину живьем, — напомнил Винтер.
— Пусть теперь посмотрит в повторе.
— Иногда я думаю… хорошо бы все смотреть в повторе. Не живую съемку… а так. В повторе. Жизнь в повторе.
11
Дало о себе знать Центральное управление угрозыска. Перед Винтером на столе лежал портрет убитой. Фотография мертвого лица. Да, есть исчезнувшие женщины сходной внешности, но признаки сходства недостаточны… Признаки сходства. Ну и выражение, подумал Винтер. А у химиков столько работы, что с заключением о ее привычках и зависимостях придется подождать, и, возможно, не одну неделю.
Посыльный принес снимки от Бейера. Винтер долго рассматривал намалеванный на коре красный знак, пытаясь представить себе движение руки с кистью. Или со спреем. У них в архиве есть целая коллекция подобных знаков. Некоторые любят оставлять полиции послания. Или пытаются ввести в заблуждение.
В дверь постучали. Молодой следователь с каким-то протоколом в руке.
— Что это?
— Я говорил с правлением коммуны насчет этого знака…
— Спасибо. — Винтер встал. Он знал парня в лицо, а фамилия вылетела из головы. Парень работал у них совсем недавно, месяц, не больше. Наверное, первое в его жизни следствие по убийству.
Тот протянул ему протокол.
— Расскажи лучше сам, — улыбнулся Винтер. — Садись.
Парень присел на стул. Явно старался держаться как можно непринужденнее. Лоб вспотел, физиономия красная. На нем был пиджак — полное сумасшествие в такую жару. Дорогие и на вид довольно плотные брюки. Введенный Винтером дресс-код приняли даже самые молодые. Интересно, что он думает про его обрезанные под шорты джинсы и футболку «London Calling».
— А в этом пиджаке можно думать?
— Простите?
— Сними пиджак и вытащи сорочку из штанов. Тебе же жарко.
Парень неуверенно улыбнулся, как улыбаются непонятой шутке, и закинул ногу на ногу.
— Я не шучу. Одно из преимуществ работы следователя — одевайся как хочешь. По погоде.
Парень решил держаться до конца.
— Это же зависит от характера следствия, правда?
— Иногда.
— Приходится сливаться с окружением.
— Вот и слейся.
Парень улыбнулся и снял пиджак.
— Ну и пекло.
— Так что говорят местные власти?
— Никто в последнее время никакие деревья не помечал. Землей владеет муниципалитет.
— Что ты под этим имеешь в виду?
— Под чем?
— В последнее время… Когда они там были в последний раз? — Винтер перегнулся через стол и взял принесенные парнем бумаги. — Напомни мне свое имя.
— Э… Борьессон. Эрик Борьессон.
— Конечно… прости, что забыл. — Винтер пробежал глазами протокол и нашел ответ на свой вопрос. — Они там были месяц назад. Уже месяц никаких работ в лесу у озера Дель не ведется.
— Никаких работ, — подтвердил Борьессон.
— А ты подумал… что бы это могло быть?
Парня, очевидно, удивил вопрос. Он судорожно вздохнул.
«Он заметил, что я заметил, что он заметил, что я хочу услышать его мнение» — вот так замысловато, но привычно сформулировал Винтер свое ощущение.
— Кто бы мог это сделать? — спросил Борьессон.
— Кто?
— Рыболовы? Рыболовные клубы?
— Проверил?
— Нет… еще нет.
— А кто еще?
— Вы имеете в виду… естественные причины?
— Ну да… не связанные с убийством.
— Подростки?
— Что-нибудь указывает, что это могли быть подростки?
— Я… по правде говоря, не знаю.
— Стоит проверить.
— Может, любовная пара?
Винтер подумал и издал неопределенное мычание.
— Они часто выцарапывают свои имена… на скамейках, на камнях… на деревьях.
— Что ж… этот район популярен… там можно уединиться.
— Вот именно! — обрадовался Борьессон. — Могли быть любовники.
— А что это значит? — подвинул ему Винтер фотографию знака.
Парень просто лопается от гордости… и правильно: он по-настоящему, всерьез участвует в следствии. Сидит вместе с шефом и размышляет. Надо это делать почаще. Я же еще и педагог.
— Что означает эта надпись… или рисунок?
— А криминалисты разве этим не занимаются?
— Я хочу знать твое мнение.
Кабинет наполнился тяжелым, выматывающим душу грохотом — прямо над ними пролетел вертолет. Заметно вечерело. Улицы заполнялись народом — праздник продолжатся. Он вспомнил Анету Джанали и почувствовал во рту отвратительный кислый вкус. Смесь перегара и насилия. Если бы он сейчас встал и подошел к окну, то увидел бы толпы, движущиеся к центру. Наверняка многих уже ноги не держат.
