Роберт Крайс - Заложник
Сонни Бенца по-прежнему отказывался поверить в случившееся.
— Что нам известно кроме того дерьма, что пытаются всучить нам телевизионщики? Что мы знаем наверняка? Может быть, это другой Уолтер Смит.
Сальветти вытер со лба пот. Несмотря на загар, он сильно побледнел.
— Звонил Глен Хауэлл. Сонни, это наш Уолтер Смит. Он в доме.
Таззи всплеснул руками.
— Давайте успокоимся. Расслабимся и попытаемся разобраться в том, что происходит. Федералы еще не стучат в его дверь.
— Пока нет.
Фил Таззи едва сдерживал волнение, и Сонни обнял его за плечи, а потом сжал их. Он был здесь главным.
— До того как это произойдет, у нас минут десять или пятнадцать, верно, Фил?
Таззи рассмеялся, и все немного успокоились. Они, конечно, по-прежнему понимали, что у них очень серьезная проблема, но первая вспышка паники прошла. Теперь они постараются ее решить.
— Ладно, — сказал Бенца. — И с чем же мы имеем дело? Что у Смита в доме?
— Сейчас время налогов, Сонни. Мы должны представить квартальный отчет. У него все данные.
Короткие волосы на голове Бенцы встали, дыбом.
— Уверен? Глен ничего не забрал?
— Он собирался, когда случилось все это дерьмо. Он приехал туда и обнаружил, что весь район оцеплен. Глен говорит, что Смит не отвечает на телефонные звонки, а тебе известно, что он бы это сделал, если бы мог. А потом репортеры сообщили Глену, что случилось. Какие-то придурки ворвались в дом, чтобы спрятаться от копов, и теперь держат Смита и его семью в заложниках. Речь идет о нашем Уолтере Смите.
— И все, что касается наших налогов, находится в его доме.
— Все.
Бенца уставился на телевизионный экран, на полицейских, прячущихся за кустами и машинами, окружившими дом.
Законный бизнес Сонни Бенцы включал шестнадцать баров, восемь ресторанов, компанию, обслуживающую самые разные мероприятия, и тридцать две тысячи акров виноградников в центральной Калифорнии. Эти предприятия обеспечивали ему вполне приличный доход, но, кроме всего прочего, использовались для отмывания девяноста миллионов долларов, которые приносили каждый год торговля наркотиками, угон и вывоз из страны автомобилей, а также строительного оборудования. В обязанности Уолтера Смита входило сочинять фальшивые, но правдоподобные декларации о доходах для легальных владений Сонни. Он потом представлял их своим штатным бухгалтерам, а они составляли налоговые декларации, так и не узнав, что полученные ими цифры фальсифицированы. Бенца аккуратно платил налоги (снижая их всеми доступными, разумеется законными, способами) и получал возможность открыто вкладывать в дело, тратить и класть на свой счет то, что осталось после всех выплат. А Уолтер Смит имел доступ ко всем данным о доходах Бенцы — как законных, так и незаконных.
Все они находились в его компьютере.
В его доме.
В доме, окруженном копами.
Сонни подошел к высокой стеклянной стене, сквозь которую открывался восхитительный вид на Палм-Спрингс и раскинувшуюся внизу пустыню.
Фил Таззи, который изо всех сил старался не падать духом, встал рядом.
— Послушай, Сонни, это всего лишь три молокососа. Они устанут и выйдут наружу. Смит знает, что нужно делать. Он все спрячет. Плохие детки выйдут из дома, и копы их арестуют. Зачем полиции обыскивать дом?
Сонни его не слушал. Он думал о своем отце. Чуть дальше по улице жил Фрэнк Синатра, в доме, который он специально перестроил, чтобы принять Джона Кеннеди. Он истратил несколько сотен тысяч, привел его в порядок, чтобы они с Великим Человеком могли устроиться поудобнее около маленького бассейна и обсудить международные дела. Фрэнк столько денег вложил в свое гнездышко, а Кеннеди взял и отказался к нему приехать. Говорят, Синатра пришел в такую ярость, что принялся палить по стенам, швырял мебель в бассейн, орал, что он не спустит такого оскорбления вонючему сукину сыну, президенту Соединенных Штатов. А чего еще он ожидал? Разве мог Кеннеди водить дружбу с дешевым певцом, связанным с мафией?
Дом Сонни Бенцы стоял на склоне чуть выше старого дома Фрэнка и был больше, но его отцу страшно нравился дом Синатры. Первый раз приехав к сыну в гости, он подошел к дому Синатры, остановился на улице и уставился на дом так, словно увидел перед собой призрак Римской империи.
— Передав тебе руль, Сонни, я сделал самый разумный шаг в своей жизни. Ты посмотри, как великолепно идут твои дела: ты живешь рядом с Фрэнсисом Альбертом.
Поведение его отца произвело такое сильное впечатление на иранцев, которые поселились в доме Синатры, что они вызвали полицию.
— Сонни?
Бенца посмотрел на своего друга. Таззи всегда был для него ближе остальных, они дружили с самого детства.
— В отчетах не только показано, чем мы занимаемся, Фил. Из них становится ясно, откуда мы берем деньги, как отмываем их, как делимся с семьями на востоке. Если копы наложат на них руки, пострадаем не только мы. Удар будет нанесен и по Восточному побережью.
Фил Таззи тяжело выдохнул, словно собирался рухнуть в обморок.
Сонни повернулся к остальным. Они наблюдали за ним, ждали указаний.
— Итак, мы имеем троих парнишек. Полиция даст им время успокоиться, они поймут, что попались, и им останется только одно — сдаться. Думаю, самое большее через два часа они выйдут с поднятыми руками и все отправятся в участок, чтобы получить у них показания.
Звучало вполне разумно.
— Это если нам повезет. В противном случае начнется стрельба и копы войдут в дом, чтобы собрать улики, — и вынесут компьютер Смита. И тогда мы отправимся в тюрьму, где проведем остаток жизни.
Он посмотрел на всех своих людей по очереди.
— Если, конечно, доживем до суда.
Сальветти и Таззи обменялись взглядами, но никто из них ничего не сказал, потому что они знали — все так и есть. Семьи с Восточного побережья их прикончат.
— Может быть, нам следует их предупредить, — сказал Таззи. — Давайте позвоним старику Кастеллано и расскажем, что произошло. И тогда они не станут ничего предпринимать.
Сальветти поднял вверх обе руки.
— Боже праведный, ничего не выйдет. Они придут в ярость и тут же сюда заявятся.
Сонни считал так же.
— Сэлли прав. Мы должны как можно быстрее решить проблему со Смитом, прежде чем ублюдки на Манхэттене узнают, что у нас тут произошло.
Сонни посмотрел на экран телевизора и задумался. Контроль и политика сдерживания.
— Кто контролирует ситуацию? Полицейское управление Лос-Анджелеса?
Сэлли фыркнул. Сальветти, как и Фил Таззи, был хорошо знаком с Кодексом Соединенных Штатов, поскольку еще в школе занимался угоном машин и торговлей наркотиками. Криминальные законы он знал превосходно.
— Бристо имеет статус города, у них свое полицейское управление, которое насчитывает человек десять или пятнадцать. Прыщ на заднице Лос-Анджелеса.
Таззи покачал головой.
— Если они не смогут сами справиться с ситуацией, они обратятся в офис шерифа или вызовут федералов. А нам только их не хватало. В любом случае придется иметь дело с целой кучей копов.
— Конечно, Фил, но все действия должны быть одобрены полицейским отделением Бристо, потому что это их юрисдикция. Там на месте находится их шеф. И он там главный, даже если передаст контроль кому-то еще.
Сонни снова повернулся к телевизору. Камера, установленная на улице, снимала дом Смита. Сонни показалось, что он увидел, как кто-то прошел мимо окна, но уверенности у него не было.
— А как зовут шефа?
Сальветти заглянул в свои записки.
— Тэлли. Я видел интервью с ним.
На экране появилась новая картинка — трое полицейских, спрятавшихся за патрульной машиной. Один из них показывал на дом, словно отдавал приказы. Сонни подумал, что это, наверное, Тэлли.
— Отправьте туда наших людей. Когда появятся федералы или люди шерифа, я хочу знать, кто у них главный и приходилось ли ему когда-нибудь управлять боевыми действиями.
Если у них есть опыт работы с организованной преступностью, ему придется соблюдать осторожность, когда он решит, кого туда послать.
— Уже, Сонни. Я отправил туда надежных парней. Чистые ребята, их там никто не узнает.
Бенца кивнул.
— Я хочу знать обо всем, что происходит в доме. Я хочу знать про трех уродов, которые заварили эту кашу. Смит может начать болтать, чтобы спасти себя и свою семью. Существует высокая вероятность того, что он им все расскажет.
— Он не такой дурак.
— Я хочу быть в этом уверен, Фил.
— Хорошо, я этим займусь. Мы скоро все узнаем.
Сонни Бенца наблюдал за тремя копами, сидящими за машиной. Тот, кто, как ему показалось, был шефом полиции, разговаривал по мобильному телефону. Бенца никогда не убивал полицейских, потому что это плохо для дела, но знал, что сейчас его ничто не остановит. Он сделает все, чтобы спастись. Даже прикончит копа.
