Франк Тилье - Комната мертвых
Где-то хлопнула дверь. Сердце у Люси подскочило. Но тревога оказалась ложной.
Ответ мы получили менее чем через час… совпадение — 99,99 %… шерстинка принадлежит Canis lupus… волку.
Люси вздрогнула и перечитала эти строчки еще раз, чтобы убедиться, что ей не померещилось.
Но так оно и было — в горле девочки оказалась волчья шерстинка.
Люси погрузилась в дальнейшее чтение, на сей раз полностью сосредоточившись на содержании отчета и больше не обращая внимания на шаги в коридоре.
Осталось определить подвид. Шерстинка была отослана в Лабораторию биологии высокогорных популяций в Гренобле, которая участвует в переписи видов волков в рамках программы «Волчий след»… Ответ ожидается в пятницу. Трудно объяснить нахождение шерстинки в пищеводе жертвы, так же как и установить, была ли она проглочена добровольно или по принуждению.
Конец страницы. Продолжение пока не появилось. От нетерпения Люси готова была сгрызть ногти вместе с пальцами. Факс помигивал крошечными лампочками, с тихим шорохом обрабатывая в своем электронном нутре очередную порцию данных. Ну как такая совершенная машина может быть такой медлительной?!
На сей раз громкие раскаты голосов застали ее врасплох. Топот многочисленных шагов по коридору — можно подумать, приближался полк легкой кавалерии! — она тоже услышала слишком поздно.
Из факса не спеша пополз очередной листок. Но ей нельзя больше здесь оставаться! Люси вполголоса выругалась, выскользнула за дверь и прикрыла ее за собой. Подгоняемая паникой, она вбежала в свой кабинет и плюхнулась на крутящийся стул. А вдруг ее все же заметили?.. Ее щеки все еще пылали, когда ей на плечо опустилась тяжелая ручища капитана Равье.
Глава 12
Натали Куттёр, открывшая дверь Виго Новаку, выглядела усталой. Широкие круги под глазами придавали ей сходство с Ги Бедо.[7] Хрупкая фигурка в вельветовых брюках и свитере только усиливала впечатление усталости и беспомощности. Виго часто спрашивал себя: как этот нежный цветок чувствует себя на супружеском ложе под стокилограммовой тушей Сильвена, у которого к тому же и мускулы как у молотобойца?
— Паршиво выглядишь, Натали.
— Да ты и сам не лучше… Ну и синячище у тебя!..
— А, это меня дверью шарахнуло. Приятного мало, чего уж там…
В углу гостиной стояла натуральная елка, не столь высокая, сколь широкая, которой было почти не видно за разноцветными электрическими лампочками. Ветки клонились под грузом пластиковых шаров и ангелочков, образуя десятки скорбных хлорофилловых гримас.
«Типично для тех, кто пытается скрыть свою нищету, — подумал Виго. — Чем меньше у людей денег, тем пышнее они украшают елку на Рождество…»
Он сел в старое кресло и указал на раскаленную угольную печку:
— А не опасно использовать такое старье? По-моему, она еще и неисправная. — Виго поднялся и осмотрел печку со всех сторон. — О, да тут еще и труба треснула! Я бы на твоем месте поостерегся. Знаешь, сколько людей погибает от отравления угарным газом в одном только нашем регионе?
— Моя мать мне это уже говорила, так что не сыпь мне соль на раны. Но паровой котел у нас сдох, а одними только обогревателями делу не поможешь. Печка — это временный вариант, благодаря ей мы хотя бы не окоченеем от холода на Рождество! Трубу мы пока замотали скотчем, и какое-то время она продержится.
— Кстати о скотче — ты не плеснешь мне немного? Я что-то никак не согреюсь…
Натали исполнила просьбу и протянула руки к мини-вулкану, пылающему в угольной печи.
— Я жалею, что Сильвен тебе рассказал о наших проблемах, — почти прошептала она.
— Ну я же ваш друг. Друзья нужны не затем, чтобы разделять с вами только веселье.
— В последнее время у нас с весельем негусто. До Рождества осталось меньше трех часов, а я еще не привела себя в божеский вид, чтобы мужу было приятно на меня смотреть. Из-за всего того, что на нас в последнее время свалилось, нынешнее Рождество явно не попадет в каталог наших лучших воспоминаний! Нас прямо-таки преследует невезение. Это какой-то злой рок!
Виго поудобнее устроился в потертом кожаном кресле и положил ногу на ногу.
— Невезение? Ты знаешь Жана-Франсуа Даро, велогонщика? За время своей спортивной карьеры он тридцать пять раз попадал в аварии, получил около сорока переломов и три раза был в коме. В общей сложности он провел в больницах две тысячи дней. И ни разу не случилось так, чтобы он получил травму по своей вине! Он всегда ездил по правилам, не превышал скорости, но вдруг кто-то, человек или животное, выбегал перед ним на дорогу, и избежать столкновения было почти невозможно. Судьба как будто нарочно притягивала к нему такие случаи. А вот другой пример — Рэй Салливан, знаменитый американский лесничий, в которого семь раз ударяла молния, и он остался в живых. К некоторым судьба притягивает счастье, к другим — несчастье. Вы с Сильвеном, по-моему, далеки от обеих крайностей. Так почему ты говоришь о «злом роке»?
Но, видя неподдельное отчаяние на лице молодой женщины, он слегка провел ладонью по ее волосам и спросил:
— Ремонтник уже смотрел ваш котел?
— Да… он составил смету работ…
— И через какое время он обещал заменить котел?
— Через три дня…
Виго заметил, что она нервно сглотнула.
— Во сколько это обойдется?
— Это дорого… слишком дорого.
В этот момент под аркой, символически отделявшей гостиную от холла, появилась массивная фигура Сильвена — небритого, не снявшего куртки. Однако на его лице сияла улыбка.
— Малышка уж заснула… Привет, Виго!
— Сильвен, тебе бы переодеться… еще час до закрытия банка.
— О чем он говорит? — удивленно спросила Натали, обернувшись к мужу.
Вместо ответа Сильвен лишь пожал плечами.
— У меня восемь тысяч евро на ПЖС,[8] — объяснил Виго. — Назовите сумму, которая вам нужна, и я улажу это дело.
Прежде чем Натали успела возразить, он вскочил с кресла и прижал палец к ее губам.
— Тсс! Все равно эти деньги просто лежат на счете, и польза от них только банкирам, которые втихую проворачивают свои махинации! Я и без того уже достаточно покормил этих свиней! Нас заставляют делать сберегательные вклады, чтобы поддерживать их бесполезные программы! А если я завтра помру, какая мне польза от этих денег? Carpe diem,[9] как сказал кто-то из великих. Вы должны принять от меня эту сумму!
Натали отступила и, резко повернувшись к мужу, посмотрела на него недобрым взглядом:
— Сказал бы что-нибудь, недотепа, чем слушать! Мы не можем взять эти деньги!
Но Сильвен продолжал молча обдумывать ситуацию. В конце концов, план у Виго хитроумный и наверняка поможет им избежать подозрений. «Глупо скрести по сусекам, когда у тебя есть два миллиона евро» — такая мысль должна прийти в голову полицейским, если вдруг они каким-то чудом выйдут на след похищенных денег.
— Вы оба от меня что-то скрываете! — все больше начиная нервничать, воскликнула Натали. — Я же знаю своего мужа! Когда у него появляется такой блеск в глазах, это значит, что он собирается мне объявить какую-то новость! Ну, в чем там дело, Сильвен, признавайся!
— Понятия не имею, дорогая! Клянусь!
В подтверждение этих слов он поцеловал жену в губы и добавил, уже направляясь в ванную:
— В нашем нынешнем положении нам ничего не остается, как согласиться. Даже самые опытные моряки посылают сигнал SOS, когда попадают в бурю!
— Это ты сам придумал?
Пока Сильвен переодевался, Виго, используя все свое умение убеждать, все же уговорил Натали принять его помощь.
Когда мужчины вышли, каждый с какими-то своими тайными мыслями, Натали уже собиралась запереть за ними дверь, чтобы наконец-то привести себя в порядок к Рождеству, но тут заметила, что ключ исчез. Она была уверена, что видела его на всегдашнем месте еще совсем недавно…
Однако Натали настолько устала от всех этих загадок и так хотела забыть обо всех проблемах хотя бы на один вечер, что решила выбросить это из головы и направилась в ванную.
Сегодня ей хотелось повернуть время вспять и воссоздать атмосферу первой встречи.
Пусть даже это будет последний танец… Самый последний ее танец.
Глава 13
Целый букет похвал от капитана Равье! Люси, «простой полицейский Пино»,[10] никак не могла прийти в себя. Результаты вскрытия подтвердили ее первоначальную гипотезу. Синюшные пятна, появляющиеся на трупе в местах внешнего воздействия, в данном случае доказывали, что труп был перемещен как минимум спустя три четверти часа после смерти. Это говорило о том, что убийца оставался на месте преступления еще долго, очень долго, чтобы сохранить ужасную застывшую улыбку на губах мертвой девочки.
