Эрик Ластбадер - Сирены
Обойдя ее, Брафман дотронулся до плеча Эндрюса.
— Пошли, Пит. Мы должны заняться делом. Он потянул товарища за собой, и когда они, повернувшись спиной к Дайне, побрели прочь, то показались ей двумя самыми обычными людьми, направляющимися на дальний конец пирса, чтобы полюбоваться видом на океан.
— Кайс был его зятем. — Это были первые слова Бонстила, обращенные к ней. — Эндрюс очень близок со своей сестрой. — Он говорил об этом как о чем-то непостижимым для него.
— Привет, Бобби.
— Тебя привезли ребята?
— Я попросила их. У меня есть кое-что для тебя. — Она сделала паузу. — Я не хочу, чтобы у Эндрюса из-за этого были неприятности.
— Не волнуйся. — Он опустил глаза на простыню, закрывавшую то, что лежало на носилках, за край которых он держался правой рукой. — Кстати, у меня тоже есть здесь кое-что для тебя. — Он стал приподнимать простыню.
— Ты что, шутишь!
— Шучу? — Его рука замерла в воздухе. — Отнюдь. Я говорю совершенно серьезно. — Резким движением он откинул простыню с головы трупа. — Познакомься с Модредом.
Дайна твердо решила не смотреть, но любопытство оказалось сильнее ее. Взглянув вниз, она увидела совершенно обычное, ничем не примечательное лицо: глаза не слишком большие и не слишком маленькие; нос, как нос; обыкновенный рот. Короче говоря, это было лицо, которое никто не удостоил бы повторным взглядом и не запечатлел бы в памяти. Этот человек являлся типичным представителем толпы и сумел выделиться из нее, лишь став психопатом-убийцей.
Лежа на носилках, он казалось спал невинным сном младенца. Заглянув поглубже под простыню, Дайна увидела три или четыре красных пятна у него на груди. Зашатавшись, она выставила в сторону руку, чтобы удержать равновесие, и Бонстил поддержал ее.
— Что произошло?
— Давай уйдем отсюда, — ответил он, — и я расскажу тебе.
Он отвез Дайну дальше по шоссе на пляж. Выбравшись на песок, она сняла сандалии, а лейтенант остался в ботинках. Справа от них десяток ребят, чью кожу покрывал изумительный бронзовый загар, играли в волейбол. За их спиной девушки в купальниках и парни в плавках раскатывали по дымящемуся асфальту на скейтах под музыку диско, такую же плотную, как и вереница машин, выстроившихся на Оушн-авеню. Этот пляж находился к Венне, чем в Пасифик-Палисайд.
— Психиатры были правы в одном, что касается Модреда, — голос Бонстила звучал устало и мрачно на фоне музыки. — Ему хотелось, чтобы его поймали. — Он сунул руки в карманы. — Он оставлял нам улики, но либо они были слишком замаскированными, либо мы оказались такими тупицами. В любом случае мы не приблизились к разгадке. Тогда он позвонил нам и назначил встречу. Мы не сомневались в том, с кем имеем дело, потому что он рассказал нам кое-что по телефону... сообщил детали преступлений, которые мог знать только убийца. — Бонстил угрюмо рассмеялся. — Он совсем не был застенчивым. В тот момент. Он рассказал нам все.
Вздохнув, он отвернулся от Дайны и посмотрел в туманную даль над морем.
— Господи, — произнес он с отвращением. — Мы ведь знали, как он опасен, и все же я подставил ему двух своих людей.
— Бобби, откуда тебе было знать, что так обернется?
— Откуда мне было знать? Откуда мне было знать? — с издевкой повторил он за нею следом. — Наш капитан сказал то же самое. Он был чертовски любезен и непридирчив по этому поводу. «Послушай меня, Бонстил, — заявил он мне. — У медали есть оборотная сторона. С маньяком покончено раз и навсегда. Я уже созванивался с газетчиками. Твои ребята пали, выполняя свой долг. Они настоящие герои». — Бонстил провел рукой по волосам.
— Герои, — фыркнул он. — Они погибли из-за глупости.
— Не из-за своей храбрости?
— Они были слишком молоды, чтобы быть храбрыми. Они просто недостаточно быстро соображали. — Не выдержав, он наконец взглянул на Дайну и кивнул. — Да, они были храбрыми ребятами.
— И они были твоими людьми. — Она не сводила с него глаз. — Поэтому ты винишь себя за их смерть.
— Они находились в моем подчинении!
— Ты сделал все, чтобы защитить их?
— Мне следовало знать, что у этого сумасшедшего будет при себе спрятано оружие. Он стоял, подняв руки вверх. Я приказал Форейджеру и Кайсу выйти из укрытия и взять его. Он ухмылялся и скалился. Только что его руки были пусты — и вдруг в них откуда-то появился короткоствольный пистолет. Наверно, он висел на резинке внутри рукава. — Серые глаза Бонстила затуманились при воспоминании. — Форейджер и Кайс подошли к этому мерзавцу почти вплотную. Я думаю, они так и не успели понять, что произошло. Услышав первый выстрел, я приказал снайперам стрелять. Его отбросило пулями на шесть футов назад, но к тому времени мои ребята уже были готовы. — Он отвел волосы со лба и, как показалось Дайне, украдкой смахнул слезинку с ресниц.
— Ты защитил их как мог, — заметила она. — Того, что случилось нельзя было избежать.
— Теперь ты опять говоришь, как наш капитан.
— Возможно, потому что мы оба смотрим на все это объективней, чем ты.
— А еще потому что тебе, как и ему, не придется разговаривать со вдовами.
— Нет, не придется, — согласилась она. — Однако, ведь это часть твоей работы, верно?
— Вот почему я решил бросить все после того, как это произошло. Я больше не могу так. Я просто трус.
— Устать от чего-либо — вовсе не то же самое, что быть трусом.
Ветер задрал полу его пиджака, так что стала видна подкладка.
— Именно им я и являюсь. Она пожала плечами.
— Тебе просто жаль самого себя.
— И я так думаю.
— Перестань, Бобби. Я устала от Искренних Признаний. Можем мы обойтись...
— Дайна...
— Нет, — отрезала она. — У нас был шанс. Он оказался упущен, и мне представляется, что так лучше.
Бонстил резко отвернулся от нее и зашагал прочь по пляжу. Совсем юные девушки бросали исподтишка восхищенные взгляды на его крепкую, мускулистую фигуру. Он был мужчиной, способным пробуждать в женщинах желание. «Но он не для меня, — думала Дайна, глядя ему в след. — Возможно, когда-то — да, но не сейчас».
Она поднялась с пляжа по занесенным песком цементным ступенькам к автостоянке. Отыскав темно-зеленый «Форд» Бонстила, она забралась в салон и стала ждать.
Спустя некоторое время появился лейтенант. Наклонившись, он просунул голову в открытое окошко.
— Я проверил то, что ты рассказала мне в прошлый раз. О Мэгги.
— Я думала, ты не поверил мне.
— Лучше сказать, я отнесся к твоим словам скептически.
— Что же заставило тебя изменить свое мнение?
— Я послал запрос на эксгумацию тела, л тем дело и закончилось. — Он открыл дверцу и сел за руль. В салоне было довольно душно и, подняв все стекла, он включил кондиционер. Дождавшись, пока станет чуть попрохладнее, он продолжил. — Я также проверил кое-что относительно нашего друга Найджела Эша. — Повернувшись, он взглянул на Дайну. Его голос вновь приобрел привычную бесстрастность. — Ты знала, что он наполовину ирландец?
— Какой ирландец? — Дайна попыталась скрыть свое изумление.
— Ирландский католик. Его мать родилась в Эндитауне, логове ИРА в Белфасте.
— Я не знаю. Как же она в таком случае вышла замуж за англичанина?
— Не за англичанина, — поправил ее Бонстил, — а за валлийца. Впрочем, по утверждению соседей, это являлось причиной их постоянных ссор.
— Как погляжу, ты немало похлопотал.
— Это еще не все, — сказал он. — У Найджела есть сестра.
— Ни разу не слышала, чтобы он упоминал про нее.
— Ничего удивительного. Я понимаю, почему он молчит о ней.
— Ты имеешь в виду, что они не ладят друг с другом?
— Я не говорил этого, — возразил Бонстил. — Скорее всего, дело в том, что она живет в Белфасте.
— Ты хочешь сказать, она член ИРА?
— Я соврал бы, если б сказал, что могу утверждать это. Наши британские коллеги умеют держать рот на замке, когда им это хочется. Я не услышал от них ни да, ни нет в ответ на тот же самый вопрос, однако они дали мне ее адрес. Она живет в районе Фоле. — Сын Туми был родом именно оттуда. — Ну, теперь выкладывай, что там у тебя для меня?
Дайна извлекла из кармана пластиковый пакетик и протянула ему.
— Мне бы хотелось, чтоб ты отдал его содержимое на анализ в вашу лабораторию.
Осторожно взяв пакетик, Бонстил поднял его и посмотрел на свет.
— Героин?
— Да, — ответила она. — И, возможно, больше ничего. Заклеив пакетик, Бонстил спрятал его во внутренний карман и осведомился.
— Откуда ты его взяла?
Дайна рассказала ему, что случилось в Нью-Йорке и про свои подозрения относительно того, что представляет собой этот порошок.
Бонстил покачал головой.
— Шансы, что ты окажешься права, крайне малы. Наркоманов надувают на улице с этим дерьмом двадцать четыре часа в сутки. Героин всегда продают в смеси. Вопрос только — с чем. Если это неопасное вещество, ну что ж, тогда эффективность наркотика ослабевает и все. Однако если это нечто иное, то ты можешь в результате протянуть ноги на полу в ванной. Ему повезло, что ты оказалась под рукой.
