Рикэм-бо «Стерегущий берег» (СИ) - Кротков Антон Павлович

Три автомата заговорили разом — властно и безжалостно…

Когда стрельба смолкла, к убитым подошли трое мужчин, стволы их автоматов ещё дымились. Один из них предъявил выбежавшим из госпиталя военным жетон, охранники отдали честь и вернулись обратно в здание.

Командовавший стрелками мужчина крупного телосложения несколько минут с непроницаемым лицом смотрел на трупы и один его глаз безжизненно поблёскивал.

Стала собираться толпа зевак. Но тут же подкатил тёмный пикап, приехавшие на нём люди уложили трупы на носилки, накрыли сверху с головой одеялами и увезли. Следом уехали стрелки, предварительно собрав гильзы…Это было сделано ещё до появления репортёров. Но самое странное, что корреспонденты хоть и побывали на месте преступления и даже сфотографировали лужу крови, но никакого продолжения в прессе эта история не получила. Газетчики будто не заметили, что в центре тихого городка, среди бела дня — в лучших гангстерских традициях Чикаго двадцатых годов — расстреляли двоих. Ни одна из газет не разместила на своих страницах даже короткой заметки.

Лишь малотиражный листок, издаваемый на деньги русской общины, напечатал на последней странице скромный некролог по поводу «скоропостижной» кончины (без указания причины) Игоря Петровича Исмаилова.

Глава 121

Волна поднималась всё выше и выше к самому небу. Высота её превысила 300 метров. Волна надвигалась на берег протяжённым фронтом. В уродливом страшилище не осталось ничего от красоты породившего её океана — одна лишь тупая разрушительная мощь гигантской кувалды.

Гора воды тёмного цвета уничтожала всё на своём пути. Словно гигантский каток. Прибрежные городки и крупные мегаполисы смывало, вдавливало в землю, разносило в мелкие щепы с одинаковой неотвратимостью. Стихия уничтожила Сан-Франциско и Лос-Анджелес. Всего одной волны хватило, чтобы опустошить западное побережье на многие километры вширь и вглубь…

Фильм закончился и в маленьком кремлёвском кинозале зажглись настенные светильники, наполнившие помещение мягким светом. Расположившийся возле самого экрана Сталин некоторое время продолжал сидеть. Престарелый вождь будто забыл о свите, которая с задних рядов напряжённо ожидала его реакции. Полтора десятка соратников из ближнего круга, а также специально приглашённые военные, гражданские наркомы ловили каждое движение Хозяина, пытаясь по тому, как он поправляет рукав френча и неторопливо раскуривает трубку угадать его мысли.

Маленков, Жданов, Берия, Абакумов, Молотов, Хрущёв, адмирал Кузнецов, Булганин — у каждого из них создалось своё отношение к просмотренному учебному фильму, моделирующему то, что могло ожидать Америку в ближайшие сутки, а может и часы. Но как угадать, чтобы твои слова не обернулись против тебя же? Неосторожно высказанное мнение запросто могло обернуться опалой, а то и гибелью.

Пожалуй, лишь командующий флотом решил, что если Сталин спросит его мнения, то прямо заявит, что советские моряки не воюют с мирным населением. При этом Кузнецов сам являлся сторонником диверсионной войны на территории потенциального противника, но целями должны быть в первую очередь военные базы и авианосцы, а не города.

Остальные же торопливо изобретали личный план лавирования. Берия, который это всё организовал, продумывал, как при любом сценарии, остаться в глазах Хозяина победителем и обратить свой успех против нового шефа госбезопасности Абакумова, которого боялся, как огня.

Наконец Сталин поднялся и мелкой стариковской шаркающей походкой, придерживая сухую руку, направился к выходу.

Поравнявшись с поблёскивающей золотым шитьём мундиров свитой, Сталин остановился, смерил соратников презрительным взглядом, поинтересовался:

— И сколько вы думаете отсиживаться в своих метростроевских бункерах — три года, пять, десять лет?

Голос вождя звучал глухо, неприязненно, с сильным акцентом.

— Я спрашиваю, как долго планируете скрываться под землёй? Может, всю оставшуюся жизнь? Или надеетесь, что к тому времени как выйдут припасы, научиться, подобно канализационным крысам, жрать собственное говно, прихлёбывая фекальными водами?

Сталин сделал паузу и продолжил:

— Эти господа готовятся развязать новую бойню и представить агрессорами нас. Но мы в этой войне потеряли гораздо больше людей, чем все союзники, вместе взятые — семь миллионов. Так что не нам желать новой большой драки. И мы будем последними дураками, если купимся на эту провокацию.

Через двадцать минут после взлёта Рэй Парк и командиры других «летающих крепостей» получили по радио приказ возвращаться. Боевое задание отменялось. Почему? Этого экипажам бомбардировщиков не сообщили.

— Новый курс 067, - с огромным облегчением объявил Парк второму пилоту. — Поворот сейчас же.

О реакции коллег Рэй догадывался. А вскоре услышал весело произнесённую нецензурную шутку в адрес вашингтонской задницы (кто-то из пилотов соседних машин на радостях забыл выключить микрофон), которому просто жена долго не давала, а недавно всё же смилостивилась, вот их и отзывают.

Операция по подъёму «атомных» бомб состоялась в последних числах августа и прошла рутинно. Поднятые на палубу водолазного судна ВМФ США боеприпасы успели поржаветь и обрасти ракушками. С ними обошлись без всякого почтения — по прибытию в порт разобрали и оттащили на свалку железного хлама. Ведь эти цилиндры только выглядели угрожающе, а на самом деле были всего лишь муляжами, в которые для полной правдоподобности были встроены небольшие источники радиации. Почти всё в этой игре — и бомбы, и мнимая авиакатастрофа над океаном, и операция «Сломанная стрела» было фальшивым.

Однако уже в сентябре было официально учреждено Центральное разведывательное управление. Очень быстро оно превратилось в гигантскую империю со своими источниками доходов, банками, линиями воздушных сообщений и своей собственной политикой. Рост ЦРУ носил взрывной характер. Секретный лозунг организации «Стать больше, чем государство» будет реализован уже через несколько лет.

Эпилог

На спокойной океанской поверхности покачивалась небольшая лодка. Судёнышко глубоко сидело в воде, потому что было нагружено по самый фальшборт научной аппаратурой, фотографическим и подводным оборудованием.

Крохотный кораблик только что покинул прогреваемую солнцем светлую воду мелководья и оказался над тёмной глубиной. Сидящие в лодке люди беспечно занимались своими делами, а в это время из подводного мрака к ним приближалось тридцатиметровое чудовище.

Гигант внезапно вырвался из воды всего в нескольких сотнях метрах. Взмыл в воздух и будто завис на несколько секунд. Поднявшаяся от падения мегалодона волна едва не опрокинула лодку. Но пара была в восторге.

Радостно крутился под ногами и лаял пёс, приветствуя знакомца.

— Сегодня наш мальчик отлично позирует! — опуская тяжёлую фотокамеру, довольно объявила женщина.

— Это он перед тобой выпендривается, — шутливо нахмурился её спутник. — Учти, я ревную тебя к этому самцу. Ты проводишь в его обществе слишком много времени.

— Успокойся, он знает, что ты мой мужчина.

— Знает?

— О, будь уверен. Наш Рикэм-бо очень умён. Видишь, с какого великолепного ракурса он сегодня появился. Словно прочитал мои мысли. Не всякая фотомодель так быстро сообразит, чего от неё хотят. Если когда-нибудь решим продать снимки в «Нэшнл джиогрэфик» получим кучу денег.

— У тебя слишком хорошая деловая хватка для учёного-фанатика, моя милая Клео.

Мужчина обнял женщину и стал нежно гладить её по волосам, любуясь её удивительными глазами.

— Снова ты нарушаешь табу — проворковала она и строго погрозила пальчиком. — Забыл, что по новому паспорту я Жаклин, а ты Роберт. Привыкай. Помнишь, что говорил Джон: «Вас прежних больше нет. Они кремированы, а прах захоронен на маленьком кладбище».