Грег Айлс - Кровная связь
Биллапс бросает на меня быстрый, оценивающий взгляд.
– Пытался?
– Хорошо, он насиловал меня! А потом собирался меня убить. И Пирли тоже.
– Как вам удалось его ранить?
– Сами увидите, если мы его догоним. Да поезжайте же быстрее!
Когда мы добираемся до проселка, Джесси разгоняет машину, насколько это возможно на грязной и размытой дороге, но в любом случае мы движемся быстрее «кадиллака» Пирли. Я вспоминаю, как заносило ее машину на поворотах, словно тяжелую лодку, поднимающуюся вверх по течению по речному руслу.
– Проклятье! – бормочет Джесси. – Там, впереди… Это не машина тети Пирли?
В пятидесяти ярдах впереди нас небесно-голубой «кадиллак» уткнулся носом в ореховое дерево пекан, из-под капота клубами валит пар. Водительская дверца распахнута, и наружу свесился мужчина. Нам видны его грудь и голова. Лицо мужчины залито ярко-красной кровью.
– Быстрее! – кричу я. – Пирли в багажнике!
Джесси тормозит в нескольких ярдах от машины. Билли Нил не двигается, но это не значит, что он мертв. Кровь на его лице может означать, что он разбил нос.
– У вас есть оружие? – спрашиваю я.
Джесси сует руку за спинку сиденья и достает оттуда охотничий карабин с продольно-скользящим затвором.
– Держите Билли на мушке, пока я достану ключи от багажника.
– Как вы собираетесь вынуть ключи из зажигания, если у вас руки скованы за спиной?
– Вы правы. Значит, вам предстоит сделать оба дела сразу.
Джесси вылезает из кабины и с внушающим уверенность лязгом загоняет патрон в патронник. Я неловко спрыгиваю на землю и иду рядом с ним.
– Если этот урод пошевелится, я его прикончу, – ворчит Джесси.
– Никаких возражений с моей стороны.
Направив дуло карабина на Билли, он осторожно приближается к «кадиллаку», как приближался бы к раненой гремучей змее. Когда он подходит ближе, я замечаю, что напряжение оставляет его. А потом вижу, почему.
Обе руки Билли пусты, а посеревшие пальцы перепачканы кровью. На залитом кровью лице смотрят в небо широко раскрытые глаза, из которых уже почти ушла жизнь. Когда я оказываюсь так близко, что могу дотронуться до него, то слышу слабый свист. В рваной ране на горле слабо пузырится кровь.
– Как это он умудрился так пораниться в автомобильной аварии? – недоуменно спрашивает Джесси.
– Это не он поранился. Это я его отделала.
– Чем?
– Зубами. Своими собственными.
Джесси наклоняется ниже.
– Проклятый урод!
– Достаньте ключи, Джесси.
– Да, мэм.
Джесси вынимает из замка зажигания ключи, а я опускаюсь на колени рядом с Билли. Глаза его расширяются от страха, а потом останавливаются.
Свист прекращается.
Я убила человека. Я только что убила человека, но сейчас могу думать лишь о том, как рада, что мне достались отцовские зубы. У ДеСаллей зубы маленькие и закругленные. У Киркланда зубы крупные и квадратные, но склонные к кариесу. У Ферри зубы крепкие как камень, передние зубы квадратные, а резцы и клыки острые. Я помню, что, когда была маленькой, отец открывал нижними зубами бутылочки с кока-колой. Он сказал, что научился этому фокусу у своего отца. Перед моим мысленным взором проплывает это воспоминание, и я вдруг чувствую, как меня охватывает бурный восторг, настоящая эйфория.
Я не могла унаследовать зубы Ферри, если бы Люк Ферри не был моим отцом!
Конечно, это не столь показательно, как результаты ДНК-тестирования, но я разбираюсь в зубах, как, пожалуй, ни в чем другом.
Люк Ферри все-таки был моим отцом.
– Вы только взгляните на это! – кричит Джесси. – Вылезайте отсюда, тетя Пирли!
Я вскакиваю на ноги и огибаю «кадиллак». Положив карабин на землю, Джесси осторожно помогает своей тете выбраться из багажника. Лицо и руки Пирли по-прежнему кровоточат, но, по сравнению с Билли Нилом, глаза ее полны жизни.
– Пирли, с тобой все в порядке? – спрашиваю я.
Она показывает на мои голые ноги, виднеющиеся из-под ветровки.
– А с тобой?
– Да.
Она закрывает глаза и качает головой.
– Я же говорила… с Божьей помощью ты справишься.
Я даже не пытаюсь спорить с нею.
– Да, говорила.
Джесси бережно ставит ее на ноги и поддерживает, пока она делает первый неуверенный шаг. Потом он оставляет нас одних. Без парика Пирли выглядит, как столетняя старуха. Но это не так. На самом деле она полна жизни.
– И что ты собираешься делать теперь? – интересуется она, глядя на тело Билли Нила. – И что будет делать доктор Киркланд?
– Не знаю. Сейчас об этом можно не беспокоиться. Мне нужно попасть в Новый Орлеан.
Она потрясена и не скрывает этого.
– Сейчас?
– Да, прямо сейчас.
– Зачем?
Потому что мне необходимо поговорить с убийцей, и я должна успеть к ней первой.
– Если я не попаду туда, меня арестует ФБР.
Пирли качает головой.
– Ну что же, в таком случае делай то, что должна. Джесси отвезет меня на остров.
– Тебе нужно в больницу, Пирли.
На лице у нее появляется пренебрежительное выражение.
– Мне нужен хороший глоток виски, только и всего.
Возвращается Джесси, держа в руке маленький серебряный ключик.
– Хотите, я избавлю вас от браслетов?
Я поворачиваюсь спиной, и он снимает с меня наручники. Потирая запястья, чтобы восстановить кровообращение, я возвращаюсь к машине и достаю с заднего сиденья свои джинсы.
– Тетя Пирли сказала, что вам нужно в Новый Орлеан, – говорит Джесси, подходя ко мне.
– Правильно.
– И как вы собираетесь попасть туда?
– Хочу взять один из грузовиков на острове.
Он явно чувствует себя не в своей тарелке.
– А доктор Киркланд знает об этом?
– Нет, не знает, – раздается из-за его спины сердитый голос Пирли. – И не узнает.
Джесси оборачивается к своей тетке. Она стоит подбоченясь и смотрит на него с таким выражением, с каким смотрела бы, наверное, на непослушного сорванца-мальчугана лет этак семи.
– Джесси Форд Биллапс, – говорит она, – ты собираешься и дальше прислуживать человеку, который избил тебя до полусмерти бог знает сколько лет назад? Или ты поможешь этой девочке сделать доброе дело?
Он тяжело вздыхает.
– Черт возьми, тетя Пирли! Я не знаю, что…
– Что ты сказал? – Пожилая женщина грозит Джесси пальцем. – Не смей ругаться в моем присутствии, мальчишка! Если бы твоя мама была жива, она прочистила бы тебе мозги. Ну-ка, пошевеливайся. Сейчас же.
Джесси Биллапс, ветеран войны и бригадир острова ДеСалль, послушно кивает, признавая свое поражение.
– А с этим что делать? – спрашивает он, указывая на Билли Нила.
Пирли презрительно морщит нос.
– Оставь это отребье стервятникам. Им тоже надо чем-то питаться.
Глава шестьдесят третья
– Расскажи мне о зубах еще раз, – просит Шон.
Мы сидим за кухонным столом в моем доме на озере Понтшартрен, сидим так, как много раз сидели раньше. Перед нами на столе выложены в ряд одиннадцать фотографий. Возраст женщин на снимках колеблется от девятнадцати до сорока шести лет – женщин, которые, как мы считаем, с наибольшей вероятностью входят в состав «группы X». Мы выбрали их из тридцати семи других женщин в возрасте от двух до семидесяти восьми лет – родственниц жертв убийцы НОУ. Мы остановились на них, обсуждая возможные кандидатуры по телефону, пока я ехала в Новый Орлеан от острова ДеСалль. А в середине ряда, с пятью фотографиями женщин по обе стороны, лежит снимок той, кого я считаю убийцей шестерых мужчин.
– Зубы, – напоминает мне Шон. – Ты что, спишь, Кэт?
Я разворачиваюсь от стола к темно-синему квадрату венецианского окна. За ним быстро сгущаются сумерки.
– У нас у всех во рту живет великое множество бактерий, – бормочу я. – Самыми распространенными являются Streptococcus mutans, вырабатывающие кислоту, которая и образует каверны в зубах.
Шон постукивает по столу желтым маркером.
– А в культуре слюны, взятой из следов укусов на теле Квентина Баптиста, эти бактерии отсутствуют?
– Правильно. По прошествии двадцати четырех часов мы не видим никаких признаков роста. Это очень необычно.
– А не мог кто-нибудь, собирая образцы слюны, допустить ошибку?
– Раны обрабатывал не какой-нибудь недотепа, Шон. Этим занимался судебно-медицинский эксперт ФБР. Мы должны исходить из предположения, что он добросовестно выполнил свою работу.
– Мне не нравятся предположения.
Я перевожу взгляд на Шона и стараюсь, чтобы голос мой звучал ровно и спокойно.
– Мне тоже. Потому что именно такого рода предположение и не позволило мне еще вчера вычислить убийцу. Когда Кайзер в первый раз показал мне лабораторный отчет, надо было сразу обратить внимание на бактерии. Мне, конечно, пришла в голову пара возможностей – например, что этот человек может принимать антибиотики, – но в тот момент я думала о другом. Я только что узнала, что моя тетя покончила жизнь самоубийством, и я пыталась удрать из здания ФБР. Кроме того, я знала, что слюна могла принадлежать человеку, не имеющему зубов, но возможность того, что это ребенок… Я просто автоматически исключила ее. Я хочу сказать, что мы имеем дело с серийными убийствами. И шестимесячный ребенок как-то не вписывается в общую картину. В результате я ощущаю себя круглой идиоткой. В последние дни на меня свалилось слишком много. Воздержание от алкоголя, отказ от приема лекарств, валиум…
