Зелёная зона - Владимир Михайлович Алеников
— Ты сейчас кое-кого увидишь у меня в доме, — решился наконец Виктор. — Я тебя просто предупреждаю, чтобы ты не удивлялся.
— Чтоб я не удивлялся? — радостно заржал отставной майор. — А с какой стати я буду удивляться? Кого я там у тебя увижу, лису, что ли? Я надеюсь, ты не хочешь мне сообщить, что припер в дом больную лису, а она неожиданно выздоровела и слопала бедного Лёху, а? Ха-ха-ха!..
Виктора стало уже изрядно раздражать беспричинное веселье приятеля.
— Я тебе только что сказал, что с Лёхой ничего не случилось, — со вздохом произнес он. — И это вовсе не лиса.
— Не лиса? — недоуменно хмыкнул Горлов. — Гм, кто же тогда?
В это время оба приятеля поравнялись с врезавшейся в дерево «восьмеркой» Виктора.
— Вот это да! — восхитился майор. — Похоже, ты хотел проехать сквозь дерево, а, Витёк? Решил поменять профессию, — подмигнул он, — стать каскадером, да? Правильно, это тебе не животных лечить. Там бабки совсем другие. Так я гляжу, ты уже тренируешься втихомолку. Этот трюк, я тебе скажу, не из простых. В последний раз я видел нечто подобное в девяносто шестом году. Я помню, гнались за одним мудилой по всей кольцевой…
— Владимир Эдуардович, ты можешь заткнуться, а? — взмолился Виктор. — Я тебе говорю, мне надо тебе кое-что сказать. Меня уже просто тошнит от твоих хохмочек.
— Ну так говори, е-мое! — обиделся Горлов. — Ты же сам тянешь резину. То говоришь, у тебя там лиса, то не лиса…
— Я не говорил, что там лиса! — в бешенстве заорал Виктор.
— Так кто же тогда?! — еще громче завопил бывший милиционер.
Он явно получал удовольствие от этой перепалки.
Ответить Виктор не успел. Устраняя всякую надобность в его ответе, дверь дома неожиданно отворилась, и на пороге возникла улыбающаяся Арина.
— Здравствуйте! Меня зовут Арина, — произнесла она своим мягким говорком, придающим ее речи своеобразную напевность. — Очень приятно с вами познакомиться. Виктор много рассказывал о вас.
Вряд ли что-нибудь могло бы больше потрясти отставного майора, чем это внезапное появление. Он застыл на месте с отвисшей челюстью и, возможно, простоял бы в этой позиции до бесконечности, если бы Виктор легонько не ткнул его в бок.
— М-да, — опомнился Горлов. — Ты был прав, старик, это не лиса, — заметил он Виктору. — Стопроцентно не лиса. Хотя, конечно, кое-что родственное у них имеется. Вот эти хитрые глазки, например…
Виктор засмеялся, но смех получился ненатуральным. Ему активно не нравилось фамильярное поведение приятеля.
— Извините меня. — Майор тем временем довольно неуклюже изобразил поклон.
— Одичали-с, знаете ли, здесь в глуши-с. Коз, как говорится… сами понимаете.
Он хихикнул:
— Я — Владимир Эдуардович, можете звать меня дядя Володя. Или даже просто Володя, я не обижусь. Слышь, Витёк, — с усмешкой повернулся он к Виктору, — теперь-то я понимаю, откуда ветер дует.
И Горлов кивнул на разбитую машину позади себя.
— Иметь рядом собой такую красивую девушку во время вождения, это, я вам скажу, чревато, даже очень, ха-ха-ха!
— Благодарю вас, — кокетливо наклонила головку Арина.
— Да ты не смущайся, милая, — еще веселее заржал майор. — Иди-ка сюда, к дяде Вове, он тебя обнимет. Давай, давай поздоровкаемся как следует. Так у нас тут принято, в Зеленой зоне.
И Владимир Эдуардович, переходя от слов к делу, заключил Арину в свои медвежьи объятия.
Надо заметить, что она и не думала сопротивляться. Здоровканье прошло с такой сердечностью, что, если бы Виктор не был стопроцентно убежден в том, что Горлов до этого вечера никогда в своей жизни не видел Арины, у него появились бы все основания заподозрить, что они с ней являлись давними добрыми знакомыми.
— Мне кажется, я теперь догадываюсь, что ты все время собирался мне сказать, Витек, — провозгласил майор, отпустив наконец девушку. — Ты небось хочешь пропустить сегодняшнюю партию. Похоже, у тебя совсем не шахматное настроение, ха-ха-ха!..
— Боюсь, что ты, как всегда, угадал, — в свою очередь рассмеялся Виктор, на этот раз вполне искренне. — Но зато у меня есть к тебе другое предложение.
— Как ни был бы проект опасен, заранее на все согласен! — пропел вконец развеселившийся Горлов. — Так нам Рыжков говорил, начальник отделения. Это он сам сочинил. Умел стихи писать. Ко всем праздникам писал. Это у него датские стихи называлось. В смысле, к датам. Ну, ладно.
Он принял заинтересованную позу.
— Давай выкладывай!
— Почему бы тебе не пообедать вместе с нами? — предложил Виктор.
— А почему бы и нет? — обрадовался Владимир Эдуардович и весело подмигнул Арине.
— В таком случае прошу следовать за мной! — заключила Арина, исчезая в дверях.
Виктор с Горловом переглянулись. Причем один из них при этом слегка развел руками, а другой одновременно легонько пожал плечами.
Произведя эти манипуляции, они наконец вошли в дом, и дверь за ними захлопнулась.
От этого вроде бы негромкого хлопка, как по сигналу, по лесу прокатилась ветряная волна. Деревья с треском гнулись и вновь выпрямлялись, выбрасывали из темных пространств между стволами стайки испуганных птиц, которые, выпархивая над волнующимся лесом, оглашали округу тревожными криками.
Словно подгоняемое этой кутерьмой, солнце все сильнее спешило к краю леса, отчего птицы, черными всполохами прорезающие багровеющее небо, заметались в красных лучах с еще большей скоростью. Казалось, направляемые чьей-то могучей рукой мощные прожектора настигли их, и они, ослепленные ярким кровавым светом, беспомощно кружились теперь, тщетно пытаясь вырваться из освещенного пространства.
Однако чем жалобнее кричали птицы, чем с большей скоростью вычерчивали они небо, тем быстрее заходило солнце, гася свои лучи один за другим. Так же как в «Прощальной симфонии» Гайдна поочередно уходящие со сцены музыканты гасят свои свечи перед уходом до тех пор, пока не остается один-единственный трепещущий огонек во всем огромном, безмолвном, внимающем прощальным звукам, погруженном в темноту зале. Но вот гаснет и он, последняя нота повисает в воздухе, и симфония кончается.
Симфония этого душного ветреного дня также подходила к концу. Солнце фактически уже исчезло, и только последний луч его, ставший вдруг из кроваво-красного нежно-розовым, все еще шарил по небу в тщетной надежде зацепиться за что-то, прежде чем окончательно кануть в черную бездну.
Но вот наконец погас и он, и теперь особенно ярко засветились в бесконечном темном пространстве окна одиноко стоящего на вершине холма дома.
Импровизированный обед подходил к концу. Судя по довольным лицам мужчин, Арина сдала экзамен на славу. Все трое сидели в гостиной вокруг старого, как и все в этом доме, овальной формы стола. В центре его уже красовалась одна опустевшая бутылка, и майор энергично разливал по бокалам остатки красного вина из
