Мэг Гардинер - Мыс Иерихон
Она мотнула головой, приглашая войти.
Девушка была одета в рабочие брюки и белую полосатую нижнюю рубашку. Она ела «Бен и Джерри» прямо из коробки, слизывая шоколадное мороженое с ложки. Девушка была холодна. Я подумала, что это дочь Джимсонов. Не говоря ни слова, она повернулась и ушла.
Несколько секунд спустя, поняв, что она и не собирается возвращаться, я последовала за ней.
Стены в прихожей были украшены золотыми дисками Рики. Слева, в похожей на пещеру приемной, стояла кожаная мебель и огромные кактусы. Над каминной полкой висела картина кисти Джорджии О'Кифф. На полотне был изображен белый цветок, похожий на раструб духового музыкального инструмента, а позади него — изгибающиеся спиралью зеленые листья. Ни дать ни взять — дурман. Рэп, словно молотом, колотил по полу. — Извините, — позвала я девушку, которая пересекала кухню, соединенную с другим крылом дома. Повернувшись, она указала направление ложечкой для мороженого.
— Рики в сауне.
— Я ищу Пи-Джея.
Повернувшись, она ушла.
Хотя девушка и была одета как сварщик, манерами она напоминала настоящую принцессу. Это выражалось в том, как она плавно покачивала бедрами, и в том, как она держала подбородок, и в ее прическе, похожей на прическу дочери фараона, — с черной челкой, нависающей надо лбом. Казалось, ее походка оповещала людей о том, что у ее ног лежит весь мир. Богиня, да и только.
Она исчезла в боковой комнате. Я последовала за ней. Это была комната для гостей. Пи-Джей сидел на диване, ссутулившись, спиной ко мне и смотрел телевизор. Через окна были видны сияющие в неровном солнечном освещении горы. На их вершинах лежали обрывки облаков.
— Пидж. — Девушка села на поручень дивана и сунула ноги в подушки. — Это был звонок в дверь. И тебе следовало пойти и посмотреть, кто там.
Он выпрямился.
— Извини, не слышал. Так кто это был?
— Разносчица из пиццерии. — Она облизнула ложку. — Дай ей чаевые.
Он встал, повернулся и сделал вид, что крайне поражен увиденным.
— Привет, — сказал он и приподнял в качестве приветствия подбородок.
— Давай поговорим, — предложила я.
Выглядел он отвратительно. Одутловатое лицо, грязновато-голубые глаза. Камуфляжные брюки были приспущены, отчего над ними дюйма на четыре высовывались широкие, похожие на боксерские, трусы. Вся одежда выглядела грязной.
Девушка посмотрела на него сонным взглядом:
— Ты мне изменяешь?
Можно было подумать, что она стегнула его пастушьим кнутом.
— Нет, это подружка Джесси.
— Привет, подружка Джесси. — Она соскользнула на диван и так изогнула при этом спину, что ее серовато-бледные «заклепки» высунулись еще больше. — Я Син.[3]
Все правильно.
— Я тоже смертная. Эван Делани.
Она перевела взгляд на меня и улыбнулась:
— Синсемилья. Зови меня Синса.
— Джимсон? — спросила я.
— Можешь проверить по моему водительскому удостоверению.
— Все в порядке. Я видела сегодня утром номерные знаки на твоем «Х5» у «Санчес-Маркс». На месте, отведенном для инвалидов.
Она смотрела на меня своими бездонными черными глазами.
— В самом деле?
— Ты проигрывала тот же самый альбом рэпа. Тебе очень нравились слова в том месте, где речь шла о похлопывании девицы по заднице обеими руками, а ты смеялась.
— Мы тогда встретили в аэропорту моего друга. — Она пожала плечами. — На этом месте никого не было.
— И быть не могло с тех пор, как ты поставила там машину.
— Какая же я плохая. — Она ударила себя по запястью. — Это мой приятель. Давно не виделись. Мы торопились. — Она слизнула мороженое и взглянула на Пи-Джея. Он смотрел на нее как кролик на удава. — И я дурачилась. Мы с Пи-Джеем не живем вместе. Мы просто трахаемся, и только.
Прекрасно. Теперь я точно знаю, что заставляет меня чувствовать себя блюстительницей строгой морали. Лицо у Пи-Джея снова побледнело. У него затряслась нога.
— Извини меня, ладно? — Я показала в сторону двери. — Пи-Джей, на улицу.
Он вздрогнул при одной мысли о ветре и вытер рукавом нос. У него было страшное похмелье.
— В мою машину, — распорядилась я.
Он пошел за мной по холлу к парадной двери, сопровождаемый грохочущей музыкой.
— А там мы не можем поговорить? — спросил он, показывая на гостиную.
— Мне не хотелось бы встречаться с Карен.
— Она уехала в магазин.
Я покачала головой и открыла дверь. Мне не хотелось, чтобы меня услышали. Он согнулся под напором ветра и поспешил к «эксплореру». Там он сел на место пассажира и сунул руки под мышки, чтобы согреть их. Пи-Джей при этом моргал, будто ему в глаза попал песок.
— С тобой все в порядке? Ты выглядишь так, словно здорово напился. — Повернувшись к нему, я сказала: — Они нашли ее. Ее вынесло на берег у мыса Иерихон.
— Кого?
Я в изумлении посмотрела на него:
— Пи-Джей. Вот только этого не надо. Два часа назад я видела ее тело в морге.
— Морг?
— Она не упала с балкона. Ее убили.
Он тряс головой, словно пытался прочистить себе мозги.
— О чем ты говоришь?
— О вчерашней вечеринке. Ее задушили удавкой и сбросили с утеса в набегавшие волны.
— Вечеринка. — Он отпрянул к дверце. — Стой, ты пугаешь меня.
Я внимательно смотрела на него.
— Бог мой!
Пи-Джей отличался способностью выбираться из углов, в которые его загоняли. Но сейчас он не стал вешать мне лапшу на уши и улыбаться. Он глубоко дышал, словно ему не хватало воздуха.
— Ты что? Ничего не помнишь?
Он покачал головой. Неужели это было притворство?
— Это блондинка с голубым локоном в волосах. И у нее браслет с амулетами твоей матери.
Он словно окаменел и даже перестал моргать. И оставался в таком состоянии, пока не схватился за ручку дверцы. Я тут же нажала на кнопку блокировки замка.
— Скажи мне, как ее зовут.
Его пальцы искали ручку.
— Выпусти меня. Меня сейчас стошнит.
— Ну и пусть. Назови мне ее имя.
Он со страхом посмотрел на меня и отвел взгляд в сторону.
— Бриттани Гейнс. Открой дверь, меня тошнит.
Я сняла блокировку. Пи-Джей вывалился из машины и упал на четвереньки на мокрое кирпичное покрытие. Пока его тошнило, он издавал отвратительные гортанные звуки. Я досчитала до десяти, вышла из машины и подошла к нему. Голова его опустилась чуть ли не до земли.
У парадной двери стояла Синса, опершись на косяк и сложив губки бантиком.
— О, как круто! Ну и здорово ты обходишься с мужиками!
Глава восьмая
Не обращая на Синсу внимания, я присела на корточки, чтобы заглянуть Пи-Джею в лицо.
— Полицейские думали, что это я. У нее были кредитные карточки на мое имя.
Пи-Джей застонал.
— Это какое-то жульничество.
— Ты имеешь в виду подделку? Фальшивые документы? Как удостоверение личности, которое ты помог ей выкрасть у меня?
— Это, наверное, какая-то ошибка.
— Чья это была идея? Твоя или Бриттани?
— Ты что-то не то говоришь.
Он поднялся на ноги.
— Тебе нужны деньги на то, чтобы оплачивать свое дурное пристрастие?
— Нет у меня никакого пристрастия.
— Сколько ты тратишь в день? — Я толкнула его к машине. — Сто долларов? Двести?
Он поднял руки, чтобы оттолкнуть меня.
Я взяла его за лицо и заставила посмотреть мне в глаза.
— Это было жестоко, Пи-Джей.
Он сжал губы и стал похож на упрямого ребенка, только учившегося ходить, и начал корчиться. Я держала его обеими руками, чтобы он не убежал.
Пи-Джей заплакал.
Он тяжело дышал. Затем он опустился на корточки и положил голову между колен. Думала ли я когда-нибудь о том, что он замешан в убийстве той молодой женщины? Не знаю. Я все еще выжидала. Бросив взгляд в сторону дома, я не увидела там Синсы. Минуту спустя Пи-Джей перестал плакать.
— Кто она?
— Моя соседка. Живет в соседней квартире.
Я представила себе «Дон Кихот Армз» и шевелящиеся шторы в окнах квартиры по соседству с квартирой Пи-Джея.
— Это ты привел ее на вечеринку?
— Нет. Это исключено.
— Ты говоришь об этом вполне уверенно.
— Я пытался утихомирить ее. Это все, что я мог сделать.
— Так вы были в приятельских отношениях? В таких же, как с Синсой?
— Время от времени. Ничего серьезного.
Я сжимала и разжимала кулаки. Дело оборачивалось все сложнее.
— Говори правду. Ты дал ей браслет своей матери. Ваши отношения были более чем приятельскими.
Он покраснел.
— Дело в том, что мама больше не носила его. Это я подарил ей амулет в виде дельфина, но она его не надевала. После того как Джесси…
Пи-Джей не закончил фразу. Его лицо покрылось красными пятнами. Он вытер нос рукавом.
— Джесси вне себя от ярости, да?
— Все мы возмущены, — сказала я. — Что ты помнишь о вчерашнем вечере?
