Эйс Аткинс - По закону плохих парней
– У тебя нет пистолета.
Анна вскрикнула и отбросила его руку.
– Мне лучше уйти, – сказал Квин.
Люк извинился и поплелся в туалет под новую печальную музыку «кантри», которую играл проигрыватель. Анна толкнула Квина локтем в ребро с мягкой улыбкой на устах.
– Трус.
– Что это означает?
– Какое значение тебя устраивает?
– Спокойной ночи, Анна.
Квин добрался до заправки Дикси перед ее закрытием на ночь. Под вывеской «Добро пожаловать, охотники» приобрел упаковку из шести банок пива, расплатился и поехал по проселочным дорогам. Такой способ передвижения называли, бывало, ездой на машине с низкой посадкой, хотя все эти водители имели пикапы с высокой посадкой. Но все равно они ехали по грунтовой дороге медленно и осторожно, поглощая банки пива одну за другой, держась в стороне от основных дорог, где попадается полиция. Можно было остановиться у какого-нибудь деревенского кладбища, выйти из машины, покурить, отлить, сесть обратно в автомобиль и, выруливая по колдобинам туда, куда вам нужно, вдруг обнаружить, что потерялся и, возможно, заехал в другой округ.
Квин не мог потеряться.
Он предпринимал для этого адские усилия, но даже после третьей банки пива округ Тиббеха оставался знакомым и понятным, как дорожная карта. Квин выехал к Натчез-Трейс и, открыв новую банку, решил некоторое время держаться этой исторической тропы индейцев. Впервые за несколько лет он смог наконец расслабиться. Как взводному, ему приходилось довольно часто сдерживать себя, когда его парни начинали буянить. Квин останавливал драки и доставал деньги под поручительство. Ему приходилось быть стойким и ответственным, между тем в ряде случаев именно взводный сержант предавался пьянству больше, чем кто-либо другой.
Нельзя сказать, что, будучи рядовым, он отличался особой дисциплиной. Рядовые всегда склонны к глупостям, и он не был исключением. Вскоре после получения им нарукавной нашивки рейнджера 3-й батальон оказался у взлетной полосы в Омане, ожидая вылета вместе с парнями из наиболее элитных в мире частей спецназа. Большинство из этих парней закалились в боях и были старше, чем Квин сейчас. Они взаимодействовали с рейнджерами, которые не доросли даже до умения выпивать.
Через несколько дней один озорной рейнджер решил надеть черное зимнее обмундирование и маску «балаклава», взять с собой сюрикены, сделанные из копенгагенских банок, и нунчаки, изготовленные с использованием клейкой ленты и парашютной стропы. Пока рейнджеры сидели в палатках, обсуждая опасные секретные задания, этот рейнджер-рядовой, одетый во все черное, стал швырять в них копенгагенскими банками и кричать: «Ниндзя!» – перед тем как сбежать.
Офицеры так и не установили личность этого парня в черном. Но кем бы ни был парень, он стал легендой батальона.
Квин улыбнулся про себя и резко свернул к речке. Далее он поехал по гравиевому пути к подъездной дорожке на ферму. Остановив машину, захлопнул за собой дверцу кабины пикапа и оперся о переднее крыло, чтобы помочиться. Он продолжал улыбаться, воображая этого ниндзя.
Закончив отправление естественной надобности, Квин поприветствовал луну и достал из кабины две оставшиеся банки пива. Одну он открыл сразу, другую приберег на ночь. На полпути к темному дому он услышал лай собаки. Сначала подумал, что Хондо загнал какого-то енота на дерево; меньше всего ему хотелось сейчас идти полмили, чтобы спасти напуганную жертву.
Лай звучал часто и отрывисто. Затем он услышал мычание коров.
Потом голоса на пастбище дяди.
Квин побежал в дом и извлек старый винчестер 45-го калибра с рычажным механизмом затвора. Затем пошел по дороге, вдоль длинного темного тоннеля, образованного подвижными гибкими ветвями над головой. Коровье мычание слышалось громче. Хондо продолжал лаять.
Квин взял ружье наперевес, дослал патрон в патронник и продолжил движение. Хондо юркнул под колючей проволокой и побежал рядом с Квином. От подножия холмов дул холодный ветер.
У забора Квин смог различить трех человек, затем еще двух, загонявших коров при помощи пинков и ударов в длинный проржавевший трейлер. Квин прошел вдоль канавы и взялся рукой за кедровый столб. Постоял в таком положении добрых пять минут, поглаживая уши Хондо, пока один из злодеев не заметил его и не ткнул своего соседа в ребро.
Они не были фермерами. Трое из них были просто бритоголовыми пацанами в рваных куртках. Еще одного тучного мужика с бритой головой, жидкой рыжей бородкой и татуировкой, расползшейся по шее, Квин счел заправилой всего мероприятия, исходя из того, что он вел себя как босс. Еще один был пожилой высокий костлявый человек с глубоко посаженными темными глазами. Он носил камуфляжную куртку без рубашки. Куртка была усеяна всякого рода нашивками и символами.
Квин отнял руку от Хондо и помахал им:
– Привет.
Костлявый отделился от всей группы и занял место между ней и Квином.
Квин двинулся к нему вместе с собакой в свете луны. Он свободно держал ружье в левой руке.
– Вечер… – вот все, что пришло ему в голову сказать.
Глава 8
Костлявый тип не произнес ни слова, просто стоял. Он был чуть меньше Квина ростом, носил черные усы и козлиную бородку. Смотрел на Квина пустыми глазами. Нижняя его губа оттопырилась из-за заложенного туда табака. Он сплевывал через нее каждые несколько секунд. Квин думал, что главарь будет держаться непримиримо, но он повел себя крайне неуверенно. Сообщники окружили его, как натренированные псы. Вожак не отрывал от Квина взгляда, когда тот прошел к открытым воротам загона для скота. Несколько коров отбились от стада и возвращались на пастбище.
– Вы что, потерялись, парни?
Костлявый улыбнулся, обнажив ряд неровных желтых зубов. Квин заметил на его куртке флаги США и конфедератов. Татуировка ползла вокруг его шеи. Своей медленной речью и взглядом он походил на уголовника. За поясом у него был засунут револьвер. Толстяк с жидкой рыжей бороденкой держал ружье 12-го калибра с подвижным цевьем.
– Выпусти их, – потребовал Квин.
Костлявый продолжал усмехаться.
Квин прошел к трейлеру прямо сквозь группу, отодвинув со своего пути одного парня. Открыл дверцы и стал подзывать коров свистом и голосом. Хондо прыгнул внутрь трейлера и стал подгонять их.
Налетчики полукругом двинулись на Квина, когда он отошел в сторону, освобождая путь проходящим мимо него животным. Квин заметил еще два ружья. Главарь вытащил из-за пояса револьвер. Квин держал ружье сбоку, палец на спусковом крючке.
Ночные пришельцы стушевались и остановились, двое из них глядели на босса, ковыряя носками сапог землю.
– Хотите, чтобы я обратился в офис шерифа? – осведомился Квин. – Это место никто не бросал.
Костлявый кивком дал сигнал двум парням, и те побежали к Квину. Квин шагнул прямо на них, оглушив одного прикладом ружья и ударив другого в шею. Он не менял темпа ходьбы, пока не прошел всего лишь в футе от лица босса и не улыбнулся ему. Тот почуял резкий запах, исходящий от тела Квина и его сигарет.
Главарь вынул из-за пояса револьвер. Квин схватил его за запястье и вывернул с резким хрустом. Главарь упал на колени. Квин дважды ударил его. Главарь упал на землю и выронил револьвер. Квин подобрал оружие, освободил барабан от патронов 38-го калибра и опустил в карман.
– Собирай свою шайку и убирайся, – приказал он. – Я имею право подстрелить любого из твоих говнюков.
Хондо залаял и укусил толстяка за пятку. Тот пнул пса ногой.
– Попробуй еще раз, – произнес Квин с угрозой в голосе.
Он пошел дальше не оборачиваясь, не слыша щелканья затворов, пока не достиг ворот. Щелчков было два, но Квин не обратил на это внимания, как будто слышал всего лишь жужжание москита.
Квин вызвал Уэсли Рута, но через пять минут пикап, который тянул за собой ржавый трейлер, промчался по дороге, громыхая на колдобинах и неровностях. Квин, стоя на пороге, видел лицо костлявого. Тот сидел за рулем и не смотрел на него. Из-за трейлера Квин не смог разглядеть номер грузовика.
Толстяк остался в пустом загоне, словно откормленный боров. Он наставил пистолет на Квина, улыбнулся и подмигнул ему с блатным видом, прежде чем налетчики свернули на главную дорогу.
Квин приготовил кофе в старом кофейнике на газовой плите. Они с Уэсли сидели на веранде в вертящихся креслах, пили кофе и разговаривали. Внутри и снаружи дома было одинаково холодно. В пикапе Квина оставалась пара сигар. Они закурили их. Хондо насторожил уши.
– Значит, ты нашел собаку, – сказал Уэсли, глядя на кончик сигары так, словно был удивлен его свечением. Под старую куртку он надел фланелевую рубашку. Уэсли снял кепку и потер голову.
– Пес сам нашел меня.
– Говоришь, их было пятеро.
