Джеймс Гриппандо - Смерть в кредит
Салазар замялся, явно напоминая себе о ключевой позиции, которую Энди повторила ему раз сто, когда они готовились к предстоящему разговору: «Сохранять спокойствие, говорить, все тщательно взвесив».
– Я надеялся, что вы позвоните, – ответил Салазар.
– Зачем обманывать чужие ожидания.
– Что вам нужно?
Энди поморщилась: Салазар слишком лихо перешел к делу. Пальцы техника плясали по клавиатуре: он запускал программы, лихорадочно пытаясь сузить радиус поиска. Хеннинг перехватила взгляд хозяина дома и жестом попросила его растянуть разговор как можно дольше.
– Ты прекрасно знаешь, что мне нужно, – ответил незнакомец.
– То, чего она стоит? – предположил Салазар.
– И ни центом меньше.
– Что ж, по рукам, – проговорил магнат. – Я как раз определился с суммой.
– Отлично. Тогда перейдем к делу.
– Не спешите. Мне надо знать, что моя жена все еще… с нами.
– Тебе необходимо знать только то, что, если ты не заплатишь, она покойница.
– Поступим по-другому. Предоставьте мне доказательство того, что она жива.
Присутствующие затаили дыхание: похититель не спешил с ответом. Техник прибавил громкость – тишина; Энди даже испугалась, что связь прервалась.
Салазар сказал:
– За отдельную плату.
– Вот это уже разговор, – ответил собеседник.
– Пять тысяч, – проговорил Салазар.
– Десять.
Эрнесто помедлил, будто бы размышляя.
– Хорошо. Десять. Деньги передаст мой поверенный. Его зовут Джек Свайтек. Свай-тек.
Энди была раздосадована: все-таки впутал юриста в эту несуразицу.
– Я еще дам о себе знать, так ему и передай.
– Когда? – поинтересовался Салазар.
– Когда мне захочется. Ну и какое ты хочешь доказательство? Фотографии?
– В наше время цифровые фотографии ничего не доказывают. Я хочу, чтобы Мия ответила на вопрос, ответ на который знает лишь она.
– Хорошо, говори.
Энди взглянула на техника – тот отрицательно качал головой: попытки проследить звонок оказались тщетны.
Салазар продолжал:
– Пусть она скажет…
Он замялся. Энди затаила дыхание. Все это они репетировали уже не раз. Мия обожала лошадей, и вопрос был связан с жеребцом по имени Ацукар. Энди ждала, когда же Салазар задаст вопрос, но тот замер, словно забыл заученную фразу.
Энди схватила карандаш и торопливо начеркала на желтом листке стикера слово «лошадь».
Горделивое спокойствие магната лишний раз подтверждало, что он все прекрасно помнит. Его губы тронула улыбка, и он произнес заветные слова:
– Задайте ей такой вопрос: что общего между поцелуем и недвижимостью?
– Что? – переспросил незнакомец.
«Что?» – чуть не вырвалось у Энди. Такой вариант они даже не рассматривали.
– Мне этого достаточно, – проговорил Салазар. – Пусть скажет, что общего между поцелуем и недвижимостью.
Хеннинг чуть не вырвала у него из рук трубку, но вовремя взяла себя в руки – да и что она скажет похитителю Мии? Что господин Салазар больше не может разговаривать, потому что отказывается играть по фэбээровским правилам? Ей не оставалось ничего другого, как спустить ситуацию на тормозах и надеяться, что все обойдется малой кровью. Когда же Эрнесто принялся выводить буквы на следующем листке стикера, она почувствовала себя пассажиркой угнанного самолета.
Заглавными буквами Салазар написал: «Мои правила», – трижды подчеркнув слово «мои».
– Я буду ждать ответа, – сказал он собеседнику.
Похититель дал отбой, и Салазар положил трубку, даже не подумав стушеваться под испепеляющими взглядами фэбээровцев.
Глава 10
Тео почесал затылок, обдумывая вопрос друга.
– А, понял! – воскликнул он. – Никогда заранее не знаешь, во что они тебе станут.
– Мимо. Ответ: в любви, как и в недвижимости, все решает место. Понятно? Вот что общего между поцелуем и недвижимостью.
Они расположились у Джека на кухне; Тео стоял перед холодильником, открыв дверцу. Есть ему не хотелось. На улице было слишком жарко для зимы в Майами, а Джек принципиально не собирался раскошеливаться на ремонт кондиционера по меньшей мере до апреля. Тео покатал ледяную банку газировки по потному лбу и сказал:
– Теперь ясно, как тебе удалось договориться с этим выпендрежным адвокатишкой. Как его там, Уильям Бейли?
– В смысле?
– Целовал его волосатую задницу, чтобы он подкидывал тебе богатеньких клиентов? Ну, до тех пор пока эти проблемы на тебя не свалились.
– Никому я ничего не…
Тео опустился на коленку, вытянул губы и звонко, протяжно чмокнул воображаемые ягодицы.
– О, мистер Бейли, какое у вас замечательное «местечко»! А вот здесь мне особенно нравится…
– Перестань. Не так уж я и усердствовал.
Тео изогнул бровь: все было ясно без слов.
– Ладно, – сказал Джек. – Я бы, конечно, не отказался заполучить клиента, способного отвалить жирный куш, но настолько опускаться не стал бы.
– А насколько стал бы?
Джек взгромоздился на высокий табурет у кухонной стойки.
– Сегодня с агентом Хеннинг разговаривал… Так вот, прошлой ночью звонил похититель.
– Ну и что, просил муженька позолотить ручку?
– Погоди, все по порядку. ФБР хотело убедиться, что Мия еще жива, и Салазар задал похитителю кодовый вопрос.
Тео открыл банку с газировкой, похихикивая.
– Ну и что он спросил? Что общего между недвижимостью и поцелуем?
– Ага.
– Да ладно лапшу мне вешать.
– Хеннинг говорит, она так и упала: на репетиции все было по-другому.
– Еще бы! Слушай, а ведь он ловко придумал. Это только если среди риелторов вращаешься, догадаешься – а так черта с два. Мия такое знает, а похитителю – ни в жизнь не просечь. А то все эти надписи на обручальных кольцах – чушь собачья…
– В том-то все и дело, – сказал Джек. – Понять бы, что им двигало, этим Салазаром: то ли он такой любитель шарад, то ли пытается саботировать спасательную операцию.
– И что думаешь?
Бриз шевельнул штору над раковиной, дохнуло жаром.
– Справедливости ради – хотя ты и уверен в противоположном – допустим, что Эрнесто задал этот вопрос из любви к искусству – он же состояние сколотил на недвижимости. Может, от него Мия впервые эту шутку и услышала.
– Ну, допустим.
Джек собирал воедино хаотичные мысли, стараясь придать им некое подобие порядка.
– Впрочем, есть и другой вариант. А что, если он хотел намекнуть ей, что знает про нас? И все это время знал.
– То есть?
– Я этот прикол от нее узнал.
– Когда?
– За пару часов до знакомства с ее мужем. В тот самый вечер.
– На торжественном приеме перемолвились?
– Нет. Мы были здесь, в доме.
– В спальне?
– Нет же, прямо здесь, на кухне.
Тут будто арктический ветер пронесся по комнате, вытеснив жар. Тео провел ребром ладони по горлу: «Молчи». Отошел от стойки, направился в центр кухни и застыл на месте. Он словно бы взглядом прощупывал пространство, шныряя по стойкам и шкафчикам, перебирая столовые принадлежности. Тео, конечно, не обладал рентгеновским видением, зато мысль его работала четко: верный друг Джека вычислял, куда бы он, например, спрятал «жучок». Наконец его взгляд остановился на подвешенном под потолком вентиляторе. Потрясенный до глубины души Джек наблюдал за действиями приятеля, когда тот, взгромоздившись на табурет, указал на латунную пластинку под самым потолком. Кто не знает, тот и не заметит: из крохотной дырки от шурупа торчал едва приметный черный «жучок».
Тео победно улыбнулся. Он выдернул приборчик и швырнул на пол, а потом спрыгнул с табурета и растоптал его.
– Адью, сеньор Салатбар.
Джек хотел было его поправить, но передумал.
– Может, и другие есть, – прошептал Тео. – Давай-ка выйдем.
Джек проследовал за другом на патио, прикрыв за собой дверь. Друзья направились к дамбе и остановились у рыбацкой лодки, которую Тео пришвартовал неподалеку от дома Джека. Тео сказал:
– Вот во что обошлась тебе эта экономия: держишь двери нараспашку – денег на кондиционер он, видите ли, пожалел. Вот Эрнесто и подослал к тебе человека, чтобы тот установил «жучок».
– То есть других версий ты не допускаешь, – предположил Джек.
– Видал я такие штучки: типичный прибамбас, каких полно в магазинах для шпиков, – любой даун установит. Идеальный вариант для слежки за загулявшей супругой. ФБР до такой дряни не опустится.
– Я бы скорее на похитителя подумал.
– Нет, кроме Салазара – некому. Не бывает таких совпадений: он повторил ту же шутку, которую сказала тебе Мия, прежде чем вы, голубки, в гнездышко нырнули.
Джек тяжело вздохнул.
– При одной мысли, что он слышал все звуки, которые мы с Мией…
– Да, те самые звуки, которые его жена давненько не издавала на супружеском ложе.
