Скотт Смит - Сумка с миллионами
Я работал бухгалтером в продуктовом магазине в родном городе, в городе, где я провел все свое детство и всегда мечтал уехать куда-нибудь подальше. Да, конечно, я осуществил далеко не все свои юношеские планы, но в какой-то момент я убедил себя, что вполне доволен всем и что меня абсолютно все устраивает. Только теперь я понял, что это не так. Нашу с Сарой жизнь ограничивало слишком много рамок, которые диктовали нам, как мы должны жить и что делать, но эта груда денег, лежавшая перед нами, могла разрушить все эти границы, могла дать нам абсолютную свободу и осуществить все мечты. Эти деньги давали нам шанс воплотить в жизнь то, чего бы мы никогда не смогли сделать без них.
Я попытался найти подходящие слова, чтобы объяснить все это Саре.
– На своей работе мне никогда столько не заработать, – сказал я, ковыряя в камине кочергой. – Да, когда Том Батлер выйдет на пенсию или умрет, я стану менеджером. Но он не намного старше меня, так что вряд ли это произойдет, а если и произойдет, мне самому будет уже очень много лет.
Несколько раз я думал об этом. Признаться, такая перспектива меня абсолютно не радовала… Раньше я никогда не говорил об этом с Сарой… И теперь мне самому было как-то странно и печально слушать самого себя. У меня было впечатление, что говорю не я, а кто-то другой рассказывает о сером и тоскливом будущем, которое меня ждет.
Сара кивнула. Ее лицо не выражало никаких эмоций. Она была абсолютно спокойна. Я был слегка шокирован тем, что жена совершенно не удивилась моим словам. Да, она уже давно знала о перспективах, которые ждали меня в магазине, знала о них так же, как и я… знала, но никогда не говорила.
Я подождал, пока Сара скажет что-нибудь, я надеялся, что она возразит мне, но она молчала.
– Подумай о том, что мы сможем дать ребенку, – шепотом сказал я, – безопасность, обеспеченность.
Я взглянул на жену. Она смотрела на деньги.
– Это потерянные деньги, Сара. Никто ничего о них не знает. И если мы захотим, они могут стать нашими.
– Но это воровство. За это могут посадить.
– Никто не пострадает от того, что мы оставим деньги себе. Так какое же это преступление?
Сара покачала головой:
– Это преступление, потому что это противозаконно. И то, что никто не пострадает от этого, тут ни при чем. За это тебя все равно могут посадить. А я не собираюсь одна воспитывать ребенка, потому что однажды мой муж совершил большую глупость и оказался за решеткой. Я не хочу такого развития событий.
– Но эти деньги пойдут нам на благо, у нас есть много причин, по которым стоит оставить их, – уверял я жену. – Они принесут нам добро.
Я уже начал путаться в своих словах и доводах. В голове осталась единственная ясная и четкая мысль – я хотел оставить деньги и желал, чтобы Сара захотела того же.
Она раздражительно вздохнула. А когда Сара заговорила, тон ее голоса явно повысился. Она начинала сердиться.
– Я сейчас не думаю о моральной стороне вопроса, Хэнк. Я думаю о том, что тебя могут поймать и осудить. Вот что важно, все остальное – просто слова. Если тебя поймают, тебя осудят и отправят за решетку. Я была бы не против того, чтобы оставить деньги, если бы это было не опасно. Но это не так, и поэтому я против.
Услышав эти слова, я замер. Я понял, что мои опасения по поводу того, что Сара будет против моего плана из-за моральной стороны дела, не оправдались. А если бы это было так, переубедить ее было бы намного сложнее. Теперь все было гораздо проще. Сара хотела оставить деньги, но боялась, что нас могут поймать и осудить за этот поступок. Так-так… Я вспомнил весь наш разговор с самого начала. Да, сейчас в Саре проявилось одно качество, которое я просто обожал в ней, – ее прагматизм. Итак, для нее решение о том, чтобы оставить деньги, могло быть основано на двух условиях. Первым было то, что никто от этого решения не пострадает. Что ж, в этом мне удалось ее убедить. А второе – то, что мы не попадем в беду из-за этих денег. Все остальное для нее было пустыми словами, никак не относящимися к реальности, абсолютно не связанными с материальным миром.
Тогда я рассказал жене о своем плане.
– Единственная улика, которую нам могут предъявить, – это сами деньги, – говорил я. – Так что пока мы можем просто спрятать их и посмотреть, как будут развиваться события. Если появится кто-нибудь, кто будет искать деньги, мы сразу же избавимся от них, например, сожжем. И все, нас никто ни в чем не сможет обвинить.
Сара внимательно слушала меня, крепко сжав губы. Наблюдая за ней, я чувствовал, что мои слова производят должное впечатление.
– Так что никакого риска для нас нет, – продолжал я, – все под контролем.
– Хэнк, доля риска всегда остается.
– Представь, что ее нет. Тогда как бы ты поступила?
Она не ответила.
– Ну? Ты бы оставила деньги? – настаивал я.
– Вы уже оставили много улик против себя.
– Улик?
– Например, ваши следы на снегу. Они же ведут от дороги прямо к самолету и обратно.
– Я думаю, завтра пойдет снег, – сказал я, довольный своей идеей, – к вечеру от наших следов ничего не останется.
Сара сделала какой-то странный жест – то ли пожала плечами, то ли кивнула. Значит, она уже серьезно сомневалась. Это хорошо.
– Ты дотрагивался до пилота, – сказала она, немного подумав.
Я нахмурился, вспомнив, как Джекоб спросил у Карла о самолете. Этот его поступок снова показался мне крайне глупым и непредусмотрительным.
– Если по каким-то причинам вы попадете под подозрение, – продолжала Сара, – полицейским будет несложно выяснить, что вы были там. Им будет достаточно найти на месте один волосок или ниточку от твоей куртки. Вот и все. А я думаю, судя по тому, как, по твоим словам, ты забирался в самолет, эти улики точно там остались.
Я взмахнул руками.
– Но почему кто-то должен меня подозревать? – воскликнул я.
Сара ответила быстро, хотя она могла бы и не говорить этого, я сам понимал, о чем она.
– Из-за Джекоба и Луи.
– С Джекобом все в порядке, – сказал я, хотя сам уже сомневался в этом. – Он будет делать то, что я ему скажу.
– А Луи?
– До тех пор, пока деньги у нас, мы можем контролировать Луи. Мы всегда можем припугнуть его тем, что сожжем деньги.
– А после того, как разделим их?
– Вот тогда он будет представлять определенную опасность. Но что делать, нам придется с этим жить.
Сара нахмурилась, на ее лбу появилось несколько морщинок.
– Но это не такая уж большая цена за то, что мы в итоге получим, – произнес я.
Сара продолжала молчать.
– Мы можем сжечь деньги в любой момент, Сара. Абсолютно в любой. Мне кажется, глупо сдаваться и бросать все сейчас, когда все идет хорошо, и пока нет никаких препятствий.
Жена молчала, но я видел, что она принимала решение. Я положил кочергу и склонился над деньгами. Сара на меня не смотрела.
– Ты должен съездить к самолету и вернуть часть денег, – наконец, сказала она.
– Вернуть? – переспросил я, не понимая, что она имеет в виду.
– Часть. Завтра рано утром съезди туда. А снегопад потом заметет твои следы.
– Так мы оставляем себе деньги? – спросил я, чувствуя, что по телу побежали мурашки.
Сара кивнула.
– Мы вернем пятьсот тысяч в самолет, а остальное оставим себе. Так что, если самолет найдут и там будут деньги, никому и в голову не придет, что там уже кто-то был.
– Но пятьсот тысяч это очень много.
– У нас останется намного больше.
– Это же полмиллиона долларов.
Сара кивнула.
– Остальное разделим поровну, – добавила она.
– А может, достаточно двухсот тысяч?
– Нет, не достаточно. Должно быть пятьсот. Понимаешь, никто бы не прошел мимо такой суммы денег, так что подозрений о том, что части не хватает, не будет.
– Я не думаю… – начал я, но Сара не дала договорить.
– Пятьсот тысяч, Хэнк. Либо мы делаем так, как я говорю, либо вообще возвращаем все.
Я взглянул на жену. Признаться, я был удивлен столь уверенному тону, с которым она говорила.
– По-моему, не стоит жадничать, ведь от этого зависит наша безопасность, – заметила Сара.
Я подумал немного и сказал:
– Хорошо. Пятьсот тысяч.
Я сразу же отсчитал пятьсот тысяч, как будто боялся, что Сара может передумать, и положил их к ногам жены, как жертву на алтарь. Остальные деньги я начал складывать в мешок. Сара наблюдала за мной молча. Заполнив мешок, я завязал его и улыбнулся жене.
– Теперь ты довольна? – спросил я.
В ответ Сара махнула рукой и громко произнесла:
– Теперь нас точно не поймают, а это очень важно.
Я кивнул, наклонился к ней и взял ее за руку.
– Конечно, не поймают, милая.
Вдруг Сара снова нахмурилась:
– Ты обещаешь, что сожжешь все деньги, если что-то пойдет не так?
– Конечно, – ответил я и показал на камин, – сожгу прямо здесь. И в твоем присутствии.
