Майкл Крайтон - Крылья
— А теперь давай произведем нештатный.
— Каким образом?
— Всеми доступными тебе способами. Для начала ударь рычаг ребром ладони.
Ричман потянулся к пьедесталу и провел по кожуху левой рукой. Кожух не позволял сместить рычаг. Все осталось по-прежнему.
— Ну же, задай ему перцу!
Ричман нанес несколько ударов — сбоку, спереди, сзади. С каждым разом он бил сильнее, но все впустую. Кожух защищал рычаг, и тот оставался в поднятом и зафиксированном положении.
— Попытайся ткнуть его локтем, — посоветовал Бэрн. — Или знаешь что? Двинь его блокнотом. — Он взял блокнот на дощечке, лежавший между кресел, и протянул его Ричману. — Давай, врежь как следует. Чтобы уж наверняка.
Ричман ударил блокнотом по кожуху. Дощечка наткнулась на металл. Ричман повернул блокнот и ударил по кожуху его торцом. Ничего не произошло.
— Ну что, будешь упорствовать? — спросил Бэрн. — Или наконец согласишься, что это невозможно, пока рычаг закрыт кожухом?
— Что, если пилот открыл кожух? — спросил Ричман.
— А ты и впрямь умник, — похвалил Бэрн. — Может быть, тебе удастся случайным движением опрокинуть кожух. Подцепи его блокнотом.
Ричман попытался поддеть край кожуха, но поверхность была закруглена, и блокнот соскользнул. Рычаг остался закрытым.
— Невозможно, — сказал Бэрн. — Случайно откинуть кожух невозможно.
— А если он был открыт?
— Хорошая мысль, — признал Бэрн. — Летать с открытым кожухом не полагается, но кто его знает, что они тут вытворяли. Давай подними его.
Ричман повернул кожух на петлях. Показался рычаг.
— Отлично, умник. Приступай.
Ричман размахнулся и ударил блокнотом, но движение вышло боковым, и кожух вновь выполнил свою задачу. Блокнот отскочил от него, не успев прикоснуться к рычагу. После нескольких ударов кожух захлопнулся. Прежде чем продолжать, Ричман был вынужден откинуть его.
— Попробуй рукой, — велел Бэрн.
Ричман несколько раз ударил ладонью, она покраснела и распухла, но рычаг по-прежнему оставался в верхнем положении и зафиксирован.
— Ладно, — сказал он, откидываясь на спинку кресла. — Я все понял.
— Невозможно, — произнес Бэрн. — Нештатный выпуск предкрылков на этом самолете невозможен. Вопросы?
В дверях пилотской кабины послышался голос Доэрти:
— Вы покончили со своими забавами, парни? Я хочу собрать регистраторы и отправиться домой.
Выходя из кабины, Бэрн прикоснулся к плечу Кейси:
— Можно тебя на минутку?
— Да, конечно, — ответила она. Бэрн повел ее в хвост самолета, где их никто не мог подслушать. Наклонившись к ее уху, он спросил:
— Что ты знаешь об этом парне?
— Он принадлежит к семейству Нортон.
— Что еще?
— Его прислал ко мне Мардер.
— Ты его проверила?
— Нет, — сказала Кейси. — Поскольку его прислал Мардер, я решила, что опасаться нечего.
— Так вот, я говорил со своими друзьями из отдела сбыта. По их словам, это скользкий тип. Они советуют не поворачиваться к нему спиной.
— Кенни…
— Говорю тебе, с этим парнем что-то неладно. Проверь его, Кейси.
* * *Орудуя визжащими электрическими отвертками, они сняли крепления и удалили палубную панель, обнажив хитросплетение кабелей и коробок под пилотской кабиной.
— Господи, — пробормотал Ричман, вытаращив глаза.
Рон Смит, руководивший операцией, нервно провел ладонью по лысине.
— Отлично, — произнес он. — А теперь вон ту панель, слева.
— Сколько ящиков на этой машине, Рон? — спросил Доэрти.
— Сто пятьдесят два, — сказал Смит. Кейси подумала, что любому другому человеку пришлось бы перелопатить толстенную пачку чертежей, чтобы дать ответ. Но Смит знал электрооборудование корабля назубок.
— Что будем брать? — спросил Доэрти.
— РПК, ЦРПД и ЭАД, если он здесь есть, — сказал Смит.
— Ты что, не знаешь, есть ли здесь ЭАД? — поддразнил его Доэрти.
— Его устанавливают по выбору заказчика, — объяснил Смит. — Думаю, на этом самолете его нет. Обычно ЭАД укрепляют в хвосте, я смотрел там, но не нашел.
Ричман повернулся к Кейси; на его лице вновь появилась озадаченная мина.
— Я думал, мы собираемся взять «черные ящики», — сказал он.
— Именно, — ответил Смит.
— Сто пятьдесят два «черных ящика»?
— Черт возьми, — сказал Смит, — самолет буквально напичкан ими. Но мы возьмем только главные — десять-двенадцать модулей ЭНП, которые заслуживают внимания.
— ЭНП, — повторил Ричман.
— Ну вот, теперь ты в курсе, — сказал Смит и, отвернувшись, склонился над панелями.
* * *Кейси вновь пришлось пуститься в объяснения. В представлении широкой публики самолет — это огромная металлическая машина с рычагами и штурвалами, которые поднимают и опускают управляющие плоскости. Где-то среди всей этой механики спрятаны два магических «черных ящика», которые записывают все, что случилось в полете. Те самые «черные ящики», о которых постоянно судачат в выпусках новостей. РПК, или регистратор переговоров в кабине, представляет собой прочный корпус с магнитофоном, который записывает последние полчаса переговоров на ленту, склеенную в непрерывное кольцо. Еще есть ЦРПД, цифровой регистратор полетных данных, фиксирующий все параметры полета на случай катастрофы, чтобы следственная комиссия могла разобраться в ее причинах.
Однако расхожее мнение имеет мало общего с истинным устройством большегрузных машин, продолжала Кейси. На реактивном транспортном самолете очень мало рычагов и вообще механических устройств. Управление осуществляется с помощью гидравлики и электричества. Пилоту не приходится перемещать элероны или интерсепторы собственной мускульной силой. Все устроено наподобие гидроусилителя руля в автомобиле; поворачивая штурвал или нажимая педали, пилот посылает электрические импульсы, включающие исполнительные гидравлические механизмы, которые, в свою очередь, поворачивают управляющие плоскости.
Пассажирский авиалайнер управляется чрезвычайно сложной электронной системой — десятки компьютеров, связанных между собой сотнями километров проводов. Есть компьютеры для прокладки курса, для навигации, для радиосообщения. Компьютеры управляют двигателями, поворотными плоскостями, микроклиматом в салонах.
Каждая компьютерная система включает в себя несколько подсистем; например, навигационная состоит из подсистемы инструментальной посадки, дальномера, систем для слежения за окружающим пространством и уклонения от столкновений, системы предупреждения о приближении земли.
В такую сложную систему относительно нетрудно встроить цифровой регистратор полетных данных. Поскольку большинство команд подается электрическими импульсами, их остается лишь пропустить через ЦРПД, который запишет импульсы на магнитный носитель.
— Современный ЦРПД фиксирует восемьдесят различных параметров за каждую секунду полета, — сообщила Кейси.
— В каждую секунду? — переспросил Ричман. — Наверное, он очень большой?
— Вот он, — ответила Кейси, ткнув пальцем. Рон извлекал из стойки оранжевый с черными полосами ящик размером с коробку из-под обуви. Рон опустил прибор на пол и установил на его место новый — для перелета в Бербэнк.
Ричман наклонился и приподнял ящик за ручку из нержавеющей стали.
— Тяжелый, — заметил он.
— Его корпус способен выдерживать падение с высоты полета, — объяснил Рон. — Само же устройство весит от силы двести граммов.
— А другие ящики? Зачем они?
— Другие «черные ящики», — объяснила Кейси, — необходимы для технического обслуживания. Ввиду сложности электроники воздушной машины приходится в течение всего полета проверять все подсистемы на предмет сбоев и отказов. Каждая подсистема хранит отчет о своей работе в устройстве, которое называется «энергонезависимая память», или ЭНП.
Сегодня будет изучено содержимое восьми ЭНП: курсопрокладчика, который хранит план полета и контрольные точки, которые вводит пилот; контроллера двигателей, который регулирует подачу топлива и следит за состоянием турбин; компьютера, который записывает скорость, высоту, выдает предупреждения о превышении скорости…
— Все ясно, — перебил Ричман. — Я понял.
— Все это было бы лишним, — сказал Рон, — если бы у нас был ЭАД.
— ЭАД?
— Это еще одна система технического обслуживания, — сообщила Кейси. — После посадки самолета наземная бригада поднимается на борт, и ей нужно быстро снять данные о том, как вели себя системы на последнем участке пути.
— Почему бы не спросить пилотов?
— Пилоты докладывают о неисправностях, но в такой сложной машине не каждый дефект становится им известен; в особенности потому, что системы современного самолета дублируются. Для каждой жизненно важной системы, например гидравлики, есть запасная, как правило, даже две. Сигнал об отказе второй и третьей дублирующих систем может и не подаваться в кабину пилотов. Поэтому бригада обслуживания, поднявшись на борт, подключается к экспресс-анализатору данных, который выдает сведения о полете. Механики мгновенно получают общее представление о возникших неисправностях и тут же их устраняют.
