Крис Муни - Комната мертвых
Это было ошибкой.
Она схватила его за запястье и заломила ему руку за спину. Второй рукой Дарби ухватила его за воротник рубашки, протащила через всю комнату и с размаху припечатала лицом к стене.
Федеральный агент охнул от боли. Но Дарби не собиралась отпускать его. Она сильнее надавила ему на руку, сгорая от желания сломать ее, но вместо этого склонилась к его уху и негромко заметила:
— А ты плохо меня слушал, правда?
Она оторвала агента от стены, подтащила к дверям и вышвырнула в коридор. Он упал на пол, застонав от боли. На лбу у Филлипса блестели крупные капли пота, когда он поднял голову и с ненавистью взглянул на нее.
— Пошел вон отсюда! — сказала Дарби.
В глазах у агента она разглядела то же самое выражение, которое до этого видела уже много раз: страх и неуверенность мальчика, оказавшегося в теле взрослого мужчины. Типы, подобные Филлипсу, затаят зло и будут холить и лелеять свое оскорбленное самолюбие. А потом выберут подходящий момент и отомстят по полной программе.
— Успокойся, — раздался из-за ее спины голос Пайна. — Никто не хочет причинить тебе вред.
Дарби обернулась и увидела, как патрульный Родман потянулся за своим табельным пистолетом.
Мальчишка держал в руках маленький револьвер 38-го калибра и целился из него в Пайна.
«Откуда, черт возьми, у него взялся револьвер?!»
— Все назад! — выкрикнул Джон, нет, Шон. — Я никуда с ним не поеду!
Дарби встала перед Пайном и подняла руки, словно сдаваясь.
— Не волнуйся, ты никуда с ним не поедешь.
— Вы не можете меня заставить! ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ЗАСТАВИТЬ МЕНЯ СИЛОЙ!
— Посмотри на меня, — сказала Дарби. — Посмотри на меня!
Мальчик повиновался. Губы его дрожали. Слезы текли у него по щекам, а ствол оружия ходуном ходил в руках.
— Обещаю, тебе не придется никуда ехать с ним. — Сердце бешено билось у Дарби в груди, но не от страха. — И я обещала помочь тебе, помнишь? Ты можешь доверять мне.
Мальчик не ответил, только обвел внимательным взглядом лица людей, стоявших вокруг него.
Дарби полуобернулась и скомандовала:
— Выйдите из комнаты! Пайн заколебался.
— Делайте, как я говорю, — сказала Дарби. — Быстрее!
Когда все вышли из комнаты, она медленно отступила к двери и закрыла ее.
Испуганный взгляд мальчика метнулся к магнитофону, лежавшему на смятом одеяле.
— Все уже позади, — сказала Дарби. — Мы остались с тобой вдвоем, Шон, ты и я.
Он начал всхлипывать, но револьвер не опустил.
— Сегодня ночью тебе было нелегко, — продолжала Дарби. — Тебе страшно, ты зол и растерян. Я понимаю, через что тебе пришлось пройти. Мой отец тоже был убит. Что бы здесь ни происходило, я помогу тебе выкарабкаться.
— Вы не сможете ничего сделать.
— Смогу. И сделаю. Я дала тебе слово. Несмотря ни на что, ты можешь доверять мне.
Он по-прежнему всхлипывал.
— Положи револьвер на кровать, — сказала Дарби. — Просто опусти его, а потом мы с тобой поговорим. Мы будем вдвоем, только ты и я, о'кей? Обещаю.
Мальчик рывком сунул ствол себе под подбородок и нажал на курок.
12
Джейми Руссо нажала кнопку открывания багажника и в задумчивости уставилась на два пистолета, лежавших на сиденье пассажира: ее «магнум» 44-го калибра и «глок» с увеличенным магазином. Остановив свой выбор на «магнуме», она сунула его в наплечную кобуру и вышла из машины. Правая сторона ее лица пульсировала болью, а на губах ощущался металлический привкус крови.
Полная луна висела в небе над скалистыми обрывами старого карьера Белхэма. Она оставила фары включенными, и сейчас они освещали край высокого утеса. Она не тревожилась о том, что ее могут увидеть. На многие мили вокруг не было ни одного дома, и она очень сомневалась, чтобы в эти края кто-нибудь мог наведаться, особенно в такое время ночи.
Она обошла машину, чувствуя, как подошвы кроссовок проваливаются в мягкую, пропитавшуюся водой землю.
Человек, которого она знала под именем Бен, лежал в багажнике. Его одежда и отекшее, расцарапанное лицо были перепачканы в крови и усеяны мелкими осколками стекла. Его прозрачные голубые глаза были открыты, и он щурился, глядя на тусклую лампочку, освещавшую внутренности багажного отделения.
«Слава богу!» — подумала она и облегченно вздохнула.
Прежде чем уехать из дома, она наспех перемотала огнестрельную рану на его бедре клейкой лентой, чтобы он не истек кровью. Во время долгой поездки, когда Джейми медленно, стараясь не привлекать внимания, ехала по глухим улочкам, а потом петляла по заброшенным тропинкам, добираясь до карьера, она старательно гнала от себя мысль о том, что он может умереть.
В жилах у Джейми бурлил тошнотворный страх, смешанный с возбуждением, когда она схватила его за отвороты спортивной куртки с эмблемой «Селтикс» и усадила, привалив спиной к крышке багажника. Она больше не опасалась, что он снова ударит ее. Перед тем как затащить его в гараж, она стянула ему скотчем руки за спиной и связала лодыжки.
Рот у него был заклеен несколькими полосками клейкой ленты. Она резко рванула скотч на себя, сдирая кожу и волосы.
Бен крепко зажмурился и, стиснув зубы, прошипел что-то нечленораздельное. Она пристально всматривалась в него: растрепанные черные волосы, прилипшие к покрытому потом лбу, загорелое лицо, сломанный нос, большие оттопыренные уши и безупречно белые зубы.
«Вставные..» — подумала она и перевела взгляд на его шею. В тот, первый раз, когда она увидела его, в ту ночь в ее доме, у него была «цыплячья шея», как она выражалась, и складки кожи болтались под подбородком. Теперь они исчезли, а кожа у него на лице стала гладкой и туго натянутой, без единой морщинки,
«Ему сделали круговую подтяжку. И глаза… Я могла бы поклясться, что они были карими».
Бен открыл глаза. Они покраснели и воспалились. После того как в доме он отвесил ей хороший хук справа, едва не отправив в нокаут, она повалила его и дважды ударила головой об пол.
Бен оперся затылком о приоткрытую крышку багажника. Вокруг единственной тусклой лампочки закружились мотыльки.
— Когда ты выследила меня? — прохрипел он.
При звуках его голоса тиски, стальной хваткой сжимавшие ее сердце, ослабели. Впервые за много лет Джейми почувствовала, что может дышать.
— Сегодня, — сказала она. — Сегодня… утром.
— Где?
— В аптеке.
— Аптека… аптека… Та, что в «Уэллели-центре»?
— Да.
— Ты следила за мной весь день?
Джейми кивнула. Он вышел из аптеки и сел на пассажирское сиденье черного БМВ с тонированными стеклами. Она последовала за автомобилем по шоссе, когда Бен и его напарник направились в Чарльстаун. Часом позже, когда БМВ въехал на узкую подъездную аллею небольшого углового дома, она увидела в зеркале заднего вида, как Бен и водитель вышли из автомобиля. Водитель был на несколько дюймов выше Бена, рост его составлял наверняка не меньше шести футов и двух дюймов, и у него были вьющиеся седые волосы и темная от загара кожа. Он носил белые шорты и яркую цветастую гавайскую рубашку навыпуск, которая не могла скрыть объемистого брюшка.
В дальнем конце улицы Джейми отыскала парковочную площадку и уже оттуда наблюдала за домом остаток утра и весь день. Она всего один раз покинула свой фургон, чтобы сбегать в аптеку через дорогу и купить несколько энергетических батончиков, бутылку воды и пару латексных перчаток.
В половине девятого БМВ выехал с подъездной аллеи. Один раз он приостановился у какого-то убогого здания в Дорчестере, чтобы подобрать белого мужчину в костюме, после чего они втроем покатили к дому в Белхэме.
— Ты следила за мной весь день, а я тебя не заметил, — удивился Бен и покачал головой. — Должно быть, к старости я совсем потерял хватку. Как тебя зовут, красавица?
— Ты… сам… знаешь.
— Если бы я знал, как тебя зовут, то не спрашивал бы, верно?
Он несколько раз моргнул, а потом прищурился, стараясь разглядеть лицо Джейми. Многочисленные мелкие белые шрамы от пластических операций покрывали ее челюсть, щеку и лоб. Побочные эффекты применения стероидов и противосудорожных средств сделали лицо одутловатым и припухшим, и избавиться от этого не помогали ни диета, ни физические нагрузки.
— Пять… лет… назад… — сказала она. — Пять… лет… назад… ты… а-а… пришел…
— Что у тебя с речью? Задержка в умственном развитии или что-нибудь в этом роде?
— Нет.
— Тогда в чем дело? Врожденный дефект?
Джейми никак не могла выговорить нужные слова» Она знала, что хочет сказать:
«Пять лет назад ты вошел в мой дом и выстрелил мне в голову. Ты застрелил двоих моих детей, пока твои подельники внизу пытали моего мужа».
