Сидни Шелдон - Мельницы богов
Он не поверил своим ушам. Но ему пришлось сделать то, о чем она просила. Он не мог позволить, чтобы она рассердилась на него. Желание было настолько извращенным, что Ланц подумал: неужели и Ангел делал ей тоже самое? Вспомнив, что ему пришлось сделать, Ланц почувствовал тошноту.
Он слышал, как Неуса напевает в ванной. Он не знал, как посмотрит ей в глаза. «Хватит», – подумал Ланц. – «Если она сегодня не скажет мне, где Ангел, придется отправиться к портному».
Он встал и прошел в ванную комнату. Она стояла перед зеркалом, накручивая бигуди. Она выглядела еще омерзительней, если это, конечно, было возможно.
– Нам надо с тобой поговорить, – твердо сказал Ланц.
– Ладно, – Неуса указала ему на ванну с водой. – Это я для тебя приготовила. Пока ты будешь мыться, я приготовлю завтрак.
Ланцу не терпелось поговорить с ней, но он понимал, что нельзя быть слишком настойчивым.
– Ты любишь омлет?
У него совсем не было аппетита.
– Еще бы.
– Я хорошо готовлю омлет. Меня Ангел научил.
Она принялась снимать бигуди. Он залез в ванну.
Неуса взяла электрический фен и принялась сушить волосы.
Лежа в теплой ванне, Ланц размышлял: «Может, мне лучше достать пистолет и самому прихлопнуть Ангела. Потому что, если это сделают израильтяне, могут возникнуть сложности с выплатой награды. А так не будет никаких проблем. Я просто скажу, где они могут найти его тело».
Неуса что-то сказала, но из-за шума работающего фена Гарри не расслышал ее слов. – Что ты говоришь? – переспросил он.
Неуса подошла к ванне.
– У меня для тебя подарок от Ангела.
Она бросила фен в воду, наблюдая, как Ланц корчился в смертельных конвульсиях.
Глава 7
Президент Пол Эллисон положил на стол последнее донесение службы безопасности, касающееся Мэри Эшли.
– Все чисто, Стэн.
– Я знаю. Думаю, что она – самая удачная кандидатура. Хотя вряд ли госдепартамент будет в восторге.
– Поплачут и перестанут. Самое главное, чтобы нас поддержал сенат.
***Университетский кабинет Мэри Эшли был небольшим и уютным. Книжные шкафы ломились от справочных изданий по странам Восточной Европы. Мебели было немного: старый письменный стол, два кресла, столик у окна, заваленный экзаменационными работами, настольная лампа. На стене над письменным столом висела карта Балкан, а рядом – старая фотография дедушки Мэри. Она была сделана в начале века, и фигура на карточке застыла в неестественной позе. Мэри очень дорожила этой фотографией. Ведь именно дедушка пробудил в ней интерес к Румынии. Он рассказывал ей романтические истории о королеве Марии, баронессах, принцессах, об английском принце Альберте, русском царе Александре II и о других исторических персонажах. «В наших жилах есть немного королевской крови», – говорил он. – «Если бы не произошла революция, ты была бы принцессой».
Она часто мечтала об этом.
***Мэри проверяла экзаменационные работы, когда дверь открылась и вошел декан Хантер.
– Доброе утро, миссис Эшли. Я бы хотел поговорить с вами. – Впервые за все время декан зашел к ней в кабинет.
Мэри охватил восторг. Причина могла быть только одна – ее решили оставить в должности на следующий срок. И декан сам решил сообщить ей об этом.
– Проходите, – сказала она. – Присаживайтесь.
Он сел в кресло.
– Как идут занятия?
– Хорошо. – Ей не терпелось скорее рассказать о приятной новости Эдварду. Он будет гордиться ею. Никогда таких молодых преподавателей, как она, не удостаивали такой чести.
Декан Хантер, казалось, чувствовал себя неловко.
– У вас какие-то неприятности, миссис Эшли?
Вопрос был настолько неожиданным, что она растерялась.
– Неприятности? У меня? Нет. Почему вы об этом спрашиваете?
– Ко мне приходили люди из Вашингтона и расспрашивали про вас.
В голове у Мэри эхом раздались слова Флоренс Шайфер: «Они задавали разные вопросы про Мэри… Федеральный агент из Вашингтона… Такое впечатление, что речь шла о международной шпионке… Лояльная ли она американка? Хорошая ли она жена и мать?»
Значит, речь вовсе не о профессорской должности. Она почувствовала ком в горле.
– Что… что они хотели про меня знать?
– Их интересовала ваша профессиональная подготовка. Они также задавали вопросы, касающиеся вашей личной жизни.
– Не понимаю. Я действительно не знаю, что происходит. У меня нет никаких неприятностей. Насколько я знаю, – тихо добавила она.
Он смотрел на нее с явным недоверием.
– Они сказали, почему они задают вам такие вопросы?
– Нет. Кстати, меня предупредили, чтобы я никому об этом не говорил. Но я доверяю своим сотрудникам и думаю, что вы должны об этом знать. Если у вас что-то произошло, я хочу услышать об этом от вас. Скандал, в котором замешаны наши преподаватели, может бросить тень на университет.
Она беспомощно покачала головой.
– Я… Я действительно не знаю, в чем дело.
Он посмотрел на нее, как будто собирался что-то сказать, а затем кивнул.
– Ну что ж, миссис Эшли.
Глядя, как он выходит из кабинета, она подумала: «Господи, что же я могла сделать?»
***За ужином Мэри почти не разговаривала. Она ждала пока Эдвард поест, чтобы потом рассказать неприятную новость. Они постараются придумать что-то вместе. Дети снова вели себя просто невыносимо. Бет отказалась прикасаться к ужину.
– Сейчас никто уже не ест мясо. Это варварский обычай пещерных людей.
Цивилизованные люди не едят живых животных.
– Почему живых? – возразил Тим. – Это мертвое животное, так что можешь есть спокойно.
– Дети, воскликнула Мэри. – Хватит пререкаться. Бет, сделай себе саЛат. – Пусть пойдет попасется на лугу, – предложил Тим.
– Тим, смотри в свою тарелку! – У нее застучало в висках. – Эдвард…
Зазвонил телефон.
– Это меня, – сказала Бет. Она вскочила и помчалась к телефону. Сняв трубку, она сказала томным голосом: – Вирджил? – Она послушала несколько секунд, и выражение ее лица изменилось. – Ну да, конечно, – недовольно сказала она. С силой опустив трубку на рычаг, она вернулась за стол.
– Что случилось? – спросил Эдвард.
– Какой-то шутник. Сказал, что маме звонят из Белого дома.
– Из Белого дома? – переспросил Эдвард.
Снова зазвонил телефон.
– Я отвечу. – Мэри встала и подошла к телефону. – Алло. – По мере того, как она слушала, лицо у нее становилось все серьезней. – Мы сейчас ужинаем, и я думаю, что это совсем не смешно. Вы можете… Что? Президент? – В комнате внезапно воцарилась тишина. – Подождите, я… Добрый вечер, господин президент. – На ее лице появилось удивление. Вся семья смотрела на нее широко открытыми глазами. – Да, сэр, конечно. Я узнала ваш голос. Я… Извините, что повесили трубку. Бет думала, что это звонит Вирджил… Да, сэр. Спасибо. – Она молча слушала. – Кем, вы сказали, хотите меня назначить? – Ее лицо залила краска.
Эдвард встал и подошел к телефону. Дети тоже встали рядом.
– Это, наверно, ошибка, господин президент. Меня зовут Мэри Эшли. Я преподаватель Канзасского университета и… Вы читали? Спасибо, сэр. Очень любезно с вашей стороны. Да, я вам верю. Конечно, но ведь это не значит, что я… Да, сэр. Конечно, я польщена. Это действительно прекрасная возможность, но… Хорошо. Я поговорю с мужем и позвоню вам. – Она записала номер на листке бумаги. – Спасибо, господин президент. До свидания.
Она медленно положила трубку и стояла не в силах пошевелиться.
– Объясни, ради Бога, что происходит, – потребовал Эдвард.
– Это действительно был президент? – спросил Тим.
Мэри устало опустилась на стул.
– Действительно.
Эдвард взял ее за руку.
– Мэри, что он тебе сказал? Что он хотел?
Мэри сидела, думая: «Так вот зачем понадобились эти расспросы».
Она посмотрела на Эдварда и медленно сказала:
– Президент читал мою книгу и статью в журнале. Он сказал, что они ему очень понравились. Он сказал, что они полностью отвечают его программе «народной дипломатии». Он хочет назначить меня послом в Румынию.
– Тебя? Почему? – недоверчиво спросил Эдвард.
Мэри и сама задавала себе подобный вопрос, но ей хотелось, чтобы Эдвард спросил об этом в более тактичной форме. Ведь он мог сказать: «Как прекрасно! Ты будешь замечательным послом!» Но он был реалистом. «А действительно, почему меня?»
– Ведь у тебя нет никакого опыта.
– Я и сама не знаю, – колко сказала она. – Действительно, все это просто смешно.
– Ты будешь послом? – спросил Тим. – Мы поедем в Рим?
– В Румынию.
– А где Румыния?
Эдвард повернулся к детям.
– Быстро заканчивайте ужин. Нам с мамой надо поговорить.
– Мы что, не будем принимать участия в голосовании?
– У вас совещательный голос.
Эдвард взял Мэри за руку и повел в библиотеку. Он повернулся к ней и сказал:
– Извини, я вел себя, как осел. Все это так…
