Уилбур Смит - Раскаты грома
– Вы хотите сказать, что ничего не делаете? – недоверчиво спросил Шон.
– Едим, спим и пьем.
– И иногда ходим в гости, – добавил Тим. – Сейчас самое подходящее для этого время.
– А к кому вы ходите?
– Всего в пяти милях отсюда живет самая привлекательная женщина округи. У нее собственный бродячий цирк – сорок фургонов и сорок девиц. Они следуют за главной армией, подбадривая и утешая ее. Пошли, пусть нас немного утешат и подбодрят. Если пойдем сейчас, окажемся в начале очереди – первого пришедшего обслуживают первым.
– Предоставляю это вам.
Сол встал и отошел.
– Хороший парень, – заметил Тим ему вслед.
– Это противно его вере?
– Нет. Но он женат и серьезно к этому относится. А ты?
– Не женат.
– Тогда пошли.
Много позже они ехали рядом в лунном свете, пребывая в приятной меланхолии после любви и выпивки. Девушка, принимавшая Шона в своем фургоне, оказалась очень славной и грудастой как матрона.
– Ты мне понравился, мистер, – сказала она ему потом.
– И ты мне, – правдиво ответил Шон.
И хотя Шон испытывал не больше стыда или замешательства, чем от отправления других естественных нужд, полчаса в постели с чужой женщиной не очень-то ему помогли.
Он напевал песню, которую пела в ту ночь, в бурю, Руфь.
Глава 12
Подполковник Гаррик Кортни аккуратно снял форменный китель и повесил его на вешалку за своим столом.
Как гордая домохозяйка поправляет картину на стене, он несколько раз притронулся к пурпурному шелку, на котором висел тяжелый бронзовый крест, пока не расположил награду к полному своему удовлетворению. Шевеля губами, он в очередной раз прочел «За доблесть» и улыбнулся.
Шампанское, которое он пил за ланчем, создавало у него ощущение, что его мозг напоминает бриллиант – твердый, прозрачный и яркий.
Он сел, повернул кресло к столу и вытянул ноги.
– Впустите! – крикнул он ординарцу и посмотрел на свои сапоги. Разницу невозможно определить, решил он. Никто по внешнему виду не сможет определить, какая нога под лаковой кожей из плоти и костей, а какая вырезана из дерева и искусно прикреплена к культе.
– Сэр.
Услышав этот голос, он виновато вздрогнул и спрятал ноги под стол.
– Кертис! – Он взглянул на человека перед столом. Тим стоял навытяжку, глядя куда-то поверх головы Гарри, и тот не пригласил его сесть. Ему нравилось, что этот рослый ублюдок с двумя здоровыми ногами должен слушаться Гаррика Кортни.
«Пусть постоит». Он ждал, глядя на Тима, и тот наконец переступил с ноги на ногу и кашлянул.
– Вольно!
Теперь невозможно усомниться в том, кто здесь главный.
Гарри взял нож для разрезания бумаги и повертел в руках.
– Гадаете, зачем я вас вызвал? – Он широко улыбнулся. – Что ж, причина в том, что я наконец нашел для вас дело. Сегодня я обедал с генералом Буллером. – Он помолчал, чтобы его слова были усвоены. – Мы обсуждали наступательные действия. Он хотел выяснить, как я оцениваю его планы. – Гарри спохватился. – Ну, это сейчас неважно. Я хочу, чтобы вы со своими людьми обследовали берега реки в обе стороны от Коленсо. Вот, посмотрите. – Он развернул перед Кертисом карту. – Вот здесь и здесь обозначены броды. Проверьте мосты, оба: железнодорожный и второй, по которому проходит дорога; убедитесь, что они невредимы. Сделайте это сегодня ночью. Ваш подробный доклад нужен мне к утру. Можете идти.
– Слушаюсь, сэр.
– Да, Кертис... – Гарри остановил его у выхода из палатки. – Найдите эти броды.
Как только клапан палатки закрылся за американцем, Гарри сунул руку в ящик стола и извлек фляжку, украшенную сердоликом. Открыл и принюхался к содержимому, прежде чем выпить.
На рассвете проводники парами возвращались в лагерь.
Шон и Сол вернулись последними. Они спешились, передали лошадей слугам и присоединились к группе у костра.
– Да?
Тим поднял голову – он сидел у костра на корточках с чашкой кофе в руках. От его мокрой одежды шел пар.
– Железнодорожный мост взорван, но второй нетронут.
– Вы уверены?
– Мы прошли по нему.
– Это уже кое-что, – хмыкнул Тим, и Шон скептически поднял бровь.
– Ты так думаешь? А тебе не пришло в голову, что они не тронули этот мост, потому что хотят, чтобы мы прошли по нему?
Никто не ответил, и Шон устало продолжал:
– Проверяя мосты, мы с Солом осмотрели и их окрестности. Сразу за железнодорожным мостом – цепь небольших холмов. Мы проползли у их подножий.
– И что?
– На этих холмах буров больше, чем игл на шкуре дикобраза. Тому, кто попытается днем пройти по мосту, выпустят кишки.
– Отличная перспектива, – проворчал Том.
– Очаровательно, верно? Чем больше об этом думаю, тем больше хочется выпустить газы. А вы что нашли?
– Много воды. – Тим посмотрел на свою мокрую одежду. – Глубокой.
– Никакого брода, – мрачно подвел итог Шон.
– Нет. Но мы нашли на берегу паром с пробитым дном. Возможно, поэтому на карте здесь и обозначен брод.
– Итак, ты сообщишь своему любимому полковнику хорошие новости. – Сол улыбнулся. – Ставлю пять против одного, что из этого ничего не воспоследует. Мое предположение: в течение двух следующих дней генерал Буллер нападет на Коленсо. Будь у него возможность переправить через этот мост пару тысяч солдат, у него появился бы шанс.
Тим мрачно посмотрел на него.
– И проводники пойдут первыми. Тебе хорошо. Твой рабби сделает тебя неуязвимым. А мы-то как?
– Но брод обозначен на карте! – протестовал подполковник Гаррик Кортни. Он наклонил голову, так что Тим видел розовую кожу в просветах, оставленных в светлых волосах расческой.
– Я видел на картах драконов и морских чудовищ, сэр, – ответил Тим, и Гарри холодно посмотрел на него светло-голубыми глазами.
– Вам платят не за то, чтобы вы корчили из себя шута, Кертис.
– Прошу прощения, сэр.
Гарри нахмурился: Кертис умел произнести «сэр» так, что это звучало как оскорбление.
– Кого вы посылали? – спросил он.
– Я ходил сам.
– Вы могли не заметить его в темноте.
– Если бы брод существовал, к нему по крайней мере вела бы дорога. Я не мог ее пропустить, сэр.
– Но в темноте вы могли ошибиться, – настаивал Гарри. – Могли пропустить то, что очевидно при дневном свете.
– Что ж, сэр...
– Ладно. – Гарри решительно продолжал: – Теперь мосты. Вы говорите, они нетронуты.
– Только дорожный мост, сэр.
– Но?...
– Люди, которых я послал, докладывают, что холмы за мостом сильно укреплены. Похоже, мост оставили нарочно в качестве приманки.
– Кертис... – Гарри положил нож для разрезания бумаги перед собой на карту. Нос его с трудом втискивался в промежуток между глазами, и, когда Гарри поджимал губы, напоминал птицу – воробья, маленького коричневого воробья. – Кертис, – негромко повторил Гарри. – Мне кажется, вы относитесь к нашему делу без энтузиазма. Я послал вас на задание, а вы возвращаетесь с длинным перечнем отговорок. Не думаю, что вы понимаете, как это для нас важно.
«Чирик-чирик, воробушек». Тим улыбнулся, и Гарри вспыхнул.
– Например. Кого именно вы послали на разведку этих мостов? Надеюсь, это надежные люди?
– Да, сэр.
– Кого именно?
– Фридмана.
– А, маленького еврея-адвоката? Разумный выбор, Кертис, похвально разумный.
Гарри чихнул и взял носовой платок.
«Бог мой! – подумал Кертис. – Ко всем прочим своим достоинствам этот воробьишко еще и антисемит».
– А кто был второй?
– Новобранец.
– Новобранец? Новобранец!
Гарри бросил нож и возмущенно воздел руки.
– Я работал с ним до войны. И хорошо его знаю, сэр. Превосходный человек, я доверяю ему больше, чем любому другому. Кстати, я хотел просить вас присвоить ему звание сержанта.
– И как зовут это сокровище?
– Забавно, но он ваш однофамилец, сэр. Хотя говорит, что вы с ним не родственники. Его зовут Кортни. Шон Кортни.
Медленно, очень медленно лицо Гарри изменилось. Оно стало невыразительным, бесстрастным. И бледным – безжизненной, прозрачной бледностью, как у трупа. Из глаз исчезла всякая жизнь – они смотрели внутрь, в тайны далекого прошлого. В его темные закоулки, где маленький мальчик поднимался по холму.
Он пробирался сквозь густые кусты, бежал на сильных молодых ногах. Поднимался по склону в глубокой тени, ощущая запах перегнившей листвы и слыша жужжание насекомых, потея на летней натальской жаре, напряженно всматриваясь вперед, чтобы разглядеть самца антилопы-чекана, на которого они охотились. Собака рвалась с поводка, и мальчик испытывал такое же нетерпение.
Собака гавкнула, и впереди в кустах сразу возникло шевеление, задвигалось большое тело, копыто ударило о камень, послышались звуки стремительного бегства.
Выстрел, гулкий грохот, крик самца, его тело бьется на траве; крик Шона, высокий и восторженный: «Я свалил его! Попал с первого же выстрела! Гарри, Гарри, я его свалил, свалил!»
