Тэми Хоуг - Ночные грехи
Джош смотрел на нее с телевизионного экрана — широко распахнутые глаза и веснушки, улыбка с дыркой на месте выпавшего зуба. То немногое, что уловила Меган в состоянии разочарования и ярости. Она вскочила с дивана. Ругаясь и вопя, она с такой силой сбросила стопку книг с коробки, на которой те громоздились, что книги разлетелись по всей комнате. Кошки спрыгнули со своих мест и выскочили в коридор, чтобы спрятаться где-нибудь в безопасности. Меган развернулась и устремилась к другой коробке. Еще раз повернувшись, она замахнулась кулаком и… тот врезался в твердую грудь Митча.
— Проклятье! Черт возьми!!! — закричала она.
Митч схватил ее за плечи, и она упала на него. Ее плечи дрожали от усилия сдержать слезы.
— Да поплачь ты, черт побери, — приказал Митч, обняв ее. — Ты имеешь на это право. Давай, поплачь! Я никому не скажу.
Когда слезы хлынули из глаз Меган, Митч прижался щекой к ее затылку и шепотом извинился за все, что было вне его контроля.
Все вышло из-под их контроля. Какой-то сумасшедший привел в движение свою схему. В один момент, одним действием изменилось столько жизней, и никто из них ни черта не может сделать с этим! Она потеряла работу, дом, шанс принадлежать… но у нее есть этот момент, и она не хочет упустить его.
Она посмотрела на Митча, отметила морщинки, резко прорезавшие его лицо, заглянула в полные сострадания глаза, которые видели слишком много. Он не мог принадлежать ей вечно, но сегодняшняя ночь могла бы стать их ночью. Она могла бы раствориться в его объятиях, отгородиться от этого уродливого мира туманом страсти.
Он запустил пальцы в ее волосы, большим пальцем нежно потер точку на ее лбу, где сосредоточилась боль.
— Тебе бы вернуться в постель, — шепнул он.
Сердце Меган забилось учащенно, когда она почувствовала сдерживаемую силу и нежность в его руках, увидела тоску и раскаяние в глазах. Она любила его. Настолько бессмысленно, насколько это могло быть. Она должна уехать. Митч не просил ее не делать этого. Он ничего не просил, ничего не обещал, все еще любил кого-то слишком глубоко… а ее никто никогда не любил. Но она могла бы сохранить секрет в своем сердце, спрятать его любовь глубоко и надежно. Это, возможно, будет последняя их ночь.
— Мы будем вместе? — спросила она тихо, не отводя от него глаз.
— Меган…
Она прижала два пальца к его губам, заставляя успокоиться и замолчать. Митч посмотрел на нее, такую хрупкую, бледную, но невероятно сильную, не склоняющуюся под тяжестью мира. Он влюблялся в нее. Несмотря на то, что будущего не было. Через день или два она уедет, чтобы попытаться спасти свою карьеру, которая значит для нее все. Он останется в той жизни, которую сам создал здесь, — в организованной, пустой, абсолютно бесцветной. В жизни, которую он хотел, — в спокойной и размеренной.
Но они могли бы провести эту ночь вместе.
Митч взял ее руку и нежно поцеловал. Меган повернулась и потянула его за собой вдоль по коридору в спальню, оставив телевизор развлекать самого себя.
Меган забыла выключить прикроватную лампу, когда уходила из спальни, и неяркий янтарный свет падал на скомканные простыни. Он осветил ее сзади, когда она расстегнула пуговицы на фланелевой ночной рубашке и позволила ей соскользнуть с плеч на пол. Свет лампы создавал ауру вокруг ее темных волос и придавал ее коже алебастровый блеск. Она стояла перед ним с желанием обнажить не только тело, но и душу, и готовая взять от него все, что он сможет дать. Господи! Она заслуживала больше, чем одну ночь. Она заслужила больше, чем жизнь дала ей, больше, чем он дал ей.
Его руки дрожали, когда он стянул обручальное кольцо и положил его на комод.
Меган заметила его движение, и у нее екнуло сердце. Различные картины пронеслись в голове, глупые мысли и безнадежные желания. Она отбросила все в сторону, чтобы осознать одну истину: у них будет ночь без теней прошлой любви или прошлых грехов.
Меган притянула его руку к дрожащим губам и поцеловала белую полоску на месте снятого кольца. Затем она оказалась в его руках, и он прильнул своими губами к ее жаждущим губам.
Меган стащила с его плеч рубашку, и он отбросил ее в сторону, страстно желая поскорее ощутить ее наготу своим телом. Опустил ее на кровать, скользя губами от шеи к груди в беспрерывном поцелуе. Она выгнулась под ним, призывая его к себе, умоляя взять тугие, как бутоны, соски своими губами, вскрикивая, когда он впивался в самые чувствительные ее точки. Митч скользнул рукой вниз по ее боку, задержался на бедре и проник между ногами, заставив Меган обвить его ими, в результате чего влажное тепло ее женственности оказалось напротив дрожащих мышц его живота.
Глубокий животный стон вырвался из горла, когда она протянула руку вниз и взяла его возбужденный пенис в руки. Он накрыл ее руку своей и крепко сжал. Затем наклонил голову и поймал ее мочку уха зубами.
— Вот и ты такая же плотная, когда я в тебе, — шепнул он, заставив возбужденно запеть все ее тело.
Митч смотрел на ее лицо, когда вошел в нее. Паника охватила его от сознания, что потребовались не один день и не одна ночь, чтобы влюбиться в нее, но все это может закончиться через день, через мгновение.
Затем желание перекрыло все страхи. Он вошел в нее полностью, глубоко, и плотное влажное тепло охватило его, изгоняя все мысли из сознания. Они двигались вместе, приближаясь к удовлетворению, которое стерло бы все границы между физическим, эмоциональным и духовным. И они достигли его, один за другим. Задыхаясь, дрожа, тесно прижавшись друг к другу.
Я люблю тебя… Слова были на ее губах, но она запихнула их обратно.
Я люблю тебя… Он удержал эту мысль в глубине сердца, боясь отдать ее.
Затем все было кончено. Они застыли и притихли, и старые сомнения поползли назад из всех углов, куда их недавно загнали. Границы вернулись на места, стража возобновила работу. Сердца — в броню, бичевание одиноких продолжится в ночи по отдельности…
20.55
— 31 °C, коэффициент комфортности: — 41
Ханна сидела в темноте в своей комнате. Ее комната. Как быстро мозг сделал это небольшое изменение. Пол не спал в этой постели в течение двух ночей, а он — мозг — уже предоставил множество ссылок. Она не хотела думать, что это значило для их будущего. Она не хотела иметь дело с чувством вины, потерь и неудач, связанных с замужеством, которое она совсем недавно могла назвать идеальным. Ей было достаточно того, что она взяла на себя всю тяжесть вины, связанную с потерей Джоша.
Как было бы хорошо уйти со съемочной площадки после интервью с человеком, за которым она была замужем! Он бы обнял ее, успокоил и отвез домой. Хорошо бы знать, что у нее есть его любовь и поддержка. Вместо этого Ханна вернулась домой на своей машине одна. Кэтлин Кейси, которая сама предложила посидеть с Лили, устроилась на диване в гостиной рядом с Маккэскиллом, агентом БКР. Они смотрели «Секретные материалы» и ели попкорн. Пола не было.
Пола нет. Пола, которого она любила и за которого вышла замуж. Ханна не знала человека, который солгал ей, скрыл доказательства, обвинил ее в пропаже ребенка. Она не знала человека, у которого было почти все, но ему не хватало внимания СМИ, и у которого сняли отпечатки пальцев в полиции. Она не знала, кем он был и что еще способен сделать.
Не желая рассматривать все возможности, Ханна заставила себя встать со стула и начала раздеваться. Она сосредоточенно расстегивала пуговицы, складывала и убирала одежду. Затем вытащила свою поношенную трикотажную рубашку, натянула ее через голову и отбросила с глаз волосы. Когда она потянулась за тренировочными брюками, на тумбочке зазвонил телефон.
Ханна уставилась на него. Воспоминание о последнем звонке, на который она ответила в этой комнате, пронзило ее. По коже побежали мурашки, и бусинки пота покрыли лоб. Она не могла проигнорировать звонок только потому, что боялась снять трубку. Маккэскилл и Кэтлин заинтересовались бы, почему она не ответила на звонок.
Дрожащей рукой она подняла трубку.
— Да?
— Ханна? Это Гарретт Райт. Я видел интервью. Я просто хотел сказать вам… я подумал, что вы очень храбрая.
— М-м, хорошо, — запнувшись, произнесла она. Это был не безликий незнакомец, мучивший ее, и не Альберт Флетчер, извергающий безумие. Это был не Джош. Просто сосед. Муж Карен. Он преподавал в Харрисе. — Я должна была это сделать.
— Я понимаю. Тем не менее… Ну, если это имеет для вас значение, я скажу, что вы поступили правильно. Послушайте, если вам нужна какая-нибудь помощь, чтобы пройти через это, у меня есть друг в Эдине, который специализируется на семейной терапии. Я говорил о нем Полу, когда он был здесь прошлым вечером, но боюсь, он не захотел меня услышать. Я подумал, что лучше сообщить вам. Вы можете записать его имя и позвонить, если захотите. Всегда хорошо иметь варианты.
