Смотритель маяка - Роман Конев
– Раз уж мы заговорили о моих родителях, – Вика понизила голос, – они просили передать, что приглашают тебя на ужин.
– Сочту за честь. Если ты их истинная дочь, то они чудесные люди.
– Спасибо. – Комплимент пришёлся ей к сердцу. – Завтра?
– Почему нет.
– Тогда не ешь ничего после завтрака, мама наготовит еды на футбольную команду.
Мама…
Перед встречей он заехал домой, смыл кладбищенскую пыль и переоделся. После поминок они с отцом впервые с момента аварии обнялись перед расставанием. Он очень надеялся, что сплотившее их горе пройдёт, а взаимопонимание останется.
Тротуары за окном накрыла безлунная ночь, разбавленная жёлтым светом уличных фонарей. Вопреки трагическим событиям, Артём был уверен, что через двадцать лет будет вспоминать памятное лето с согревающим душу теплом.
За пять минут до полуночи в помещение кафе вошла женщина. Крайняя худоба вкупе с измождёнными чертами лица не оставляли сомнений в большом количестве ударов, которые на неё обрушила жизнь. Неприглядная внешность плохо гармонировала с показным великолепием «Берлоги». Неумело скрываемая зажатость подкрепляла догадку, что и она нечасто ходила в заведения, где чашка эспрессо стоила как кусок хорошего сыра.
Женщина кого-то искала. Затравленный взгляд напрасно петлял по опустевшему залу в отчаянной надежде на чудо. Феликс сообщил, что они закрыты, но выслушав тихую речь, сначала покачал головой, а потом показал на Артёма, после чего пошёл поворачивать на дверях табличку, чтобы лихим ветром в кафе не занесло кого-нибудь ещё.
– Извините. – Женщина подошла к их столику, когда они собирались уходить. – Я ищу свою дочь.
– Вы мама Агаты? – зеркальное сходство матери и дочери не заканчивалось субтильным телосложением. По наследству передались рельефы фигуры, осанка, а также заострённый нос.
– Бармен сказал, вы с ней разговаривали.
Артём мысленно отправил легкомысленного Феликса в нокаут.
– Это было в понедельник, – с сочувствием ответил он. – С тех пор я её не видел. У неё какие-то проблемы?
– Когда я пришла с работы, муж сообщил, что Агата ушла на прогулку после завтрака и до сих пор не вернулась домой. Она всегда возвращалась не позднее половины десятого. Её телефон выключен, лучшая подруга ничего не знает. Я истоптала все дворы, позвонила всем, к кому она могла пойти. Всё впустую. Моя дочь бесследно пропала.
– Мне нечего добавить, простите. Она показывала альбом с… – он резко запнулся. Сквозящая обречённость рисунков, исполосованное запястье, завуалированные просьбы о спасении, которые он прочёл, но так и не сумел снискать её доверие. Протянутая рука помощи осталась сиротливо висеть в воздухе. Если мама Агаты не подняла ложную тревогу, произошло нечто ужасное. – Пустырь.
– Пустырь?
– У трамвайного депо рядом с железнодорожным мостом. Она говорила, ей там нравится. С пустыря открывается вид на мост. Её альбом полон рисунков с идущим по нему локомотивом. Вы видели рисунки?
– С мостом точно нет.
Артём не стал углубляться в отношения матери с дочерью, в которых имелись неоспоримые пробелы.
– Есть небольшая вероятность обнаружить её там.
– Что Агате делать ночью на пустыре?
– Вероятно, там ей лучше, чем дома.
Мать Агаты приняла горькие слова с достоинством.
– Мне не найти это место самостоятельно, – сказала женщина, чьи глаза озарились надеждой.
– Вика? – Он не имел права вовлекать свою девушку в чуждую ей историю. Показать на карте нужную точку, вызвать такси и этим ограничить своё участие. Не так ли он должен поступить?
– Ничего не объясняй, просто скажи, куда ехать.
– Ты прелесть, – выдохнул он.
На сухом асфальте колёса автомобиля таинственно перешёптывались. Щётки сметали останки несчастных насекомых с лобового стекла. Омыватель прекрасно справлялся с разводами, из-за чего в салоне пахло парфюмерной отдушкой.
Неоновый свет рекламных конструкций нарядил город в разноцветную гирлянду. Следуя по главной дороге, они быстро выбрались из центра. Построенный навигатором маршрут избавил Артёма от обязанностей штурмана.
– Ваш муж не родной отец Агаты? – Для удобства он развернулся к заднему сиденью, где находилась мама Агаты.
– Биологический отец Агаты умер много лет назад, захлебнувшись во сне собственной рвотой как безрассудная рок-звезда. Работал слесарем, а пил как свора патлатых гитаристов. Как вы догадались?
– Он не ищет дочь вместе с вами. И вы назвали его мужем, а не отцом. Полагаю, что с отчимом у Агаты натянутые отношения.
– Костя прекрасный человек, Агата росла у него на глазах. К её поступку он не имеет отношения. Я доверяю ему как себе. А с поисками… кто-то ведь должен быть дома, если она вернётся.
– Рисунки Агаты…
– Что с ними?
– У вашей дочери есть талант.
– С ними что-то не так, да? Она не часто делилась со мной работами.
– Невозможно избавиться от предвестия беды при их рассмотрении. Мне кажется, она воплощала в рисунках свои страхи.
– Агата – особенный ребёнок. – Женщина схватилась за ремень безопасности на неожиданном повороте. –
