Пенсия для киллера - Гу Бёнмо
Пока суть да дело, она выиграет немного времени. На этом отдаленном участке дороге камер не было. А поскольку их машины не сталкивались, никаких осколков и фрагментов металла на шоссе не останется. Даже если найдутся какие-нибудь неопознанные кусочки, они могут принадлежать любой проезжавшей здесь машине.
Оперативницу беспокоили следы от шин, но сразу определить, какой именно транспорт их оставил, будет достаточно сложно. Пока начнут вычислять принадлежность следов, их много раз пересекут другие автомобили.
Когти потерла утомленные глаза, продолжая при свете фонарика собирать все, что смогла найти, включая отдельные волоски. Она было решила, что ее подводит севшее с возрастом зрение, но чувствовала себя все хуже. Наконец ей стало ясно, что причина дурноты заключается в травме спины, которую Когти получила, упав на камень. Кровь уже хлюпала у нее в складках одежды. Запоздало осознав создавшееся положение, Когти разыскала злополучный камень и выкопала его из земли, убедившись, что вокруг не осталось никаких остатков ткани или крови.
Камень, мусор и все собранные на месте зачистки улики Когти погрузила в машину и в последний раз огляделась. Было бы лучше, если бы машина жертвы скатилась в воду, тогда все свидетельства аварии ушли бы на дно и никто ничего не узнал бы до следующей чистки водоема. Но пожилой оперативнице никак не под силу было передвинуть разбитую машину. Кроме того, оставались и другие улики: например, пятна масла под перевернувшимся автомобилем, с которыми она, в своем теперешнем состоянии, не могла ничего поделать.
До мемориального парка Когти доехала уже в четыре утра. И хотя крематорий еще не открылся, сторож Чхве, которому она позвонила с дороги, ожидал оперативницу на парковке. Он тут же открыл багажник и взвалил мешок с телом на плечо. Когти безмолвно последовала за ним.
Войдя в здание крематория, Чхве кинул мешок на выдвижную платформу, без промедления открыл дверцу последней, девятнадцатой секции печи и повернул выключатель.
— Еще что-нибудь надо уничтожить?
Повозившись, Когти поставила рядом с трупом ботинки жертвы.
— Серьезно? А вы в курсе, что кожу сжечь не так-то просто? — заворчал Чхве.
— Так пусть горит подольше. Тебе не впервой.
Чхве махнул рукой, то ли раздражаясь, то ли соглашаясь. Но когда она достала из мешка тяжелый камень и положила его на стол, сторож был готов разразиться в ее адрес проклятиями.
— Да ладно! Вы же знаете, что камни вообще не горят. Неужели это не очевидно?
— Просто оставь его в огне, сколько сможешь, а потом брось где-нибудь в парке. Там повсюду камни. — Зная, что Чхве сделает всю работу быстро и точно, несмотря на ворчание, Когти отвернулась, как только платформа исчезла в печи. — Счет вышли Решале, как обычно.
— Кожа, да еще камень… Это обойдется в два раза дороже обычного, говорю я вам.
Внезапно Когти показалось, что жар от пламени, объявшего труп и остальные улики, достиг ее затылка. Однако, скорее всего, это были отголоски боли от раны.
У нее даже не было времени проверить, идет ли еще кровь. Спина по-прежнему оставалась влажной и горячей, веки с каждой минутой тяжелели, а перед глазами все расплывалось. Кровь пропитала заднюю часть брюк, но Когти не могла остановиться. Если съехать с дороги даже ненадолго, она рискует больше не открыть глаза. Вцепившись в руль одной рукой, она попыталась связаться с доктором Чаном, но его телефон был отключен. Может, и неразумно просить его принять раненую в клинике в пять утра, но что за идиот отключает на ночь телефон, занимаясь таким делом!
За последние лет пять она несколько раз заезжала в клинику, если простужалась или собиралась пройти медосмотр. Но ни разу не обращалась к доктору Чану за экстренной помощью, поскольку ей удавалось избегать серьезных ранений: во-первых, Когти и сама могла залатать себя, если удавалось дотянуться до раны, а во-вторых, ее задания обычно заканчивались без осложнений.
Теперь ей пришлось задуматься над вопросом, была ли легкость, с которой она разбиралась со своими жертвами, результатом сохранившихся навыков или все-таки дело в беспечности людей. По мере разрастания агентства Когти доставалось все меньше заказов, а в последнее время ей и вовсе давали сравнительно несложные задания. Может, это была поблажка старой сотруднице, а может, таким образом ей намекали, что пора готовиться к пенсии.
И все же она часто поражалась, как легкомысленно многие относятся к своей безопасности и насколько просто застать их врасплох. Люди, которые доверяли свою жизнь профессионалам, — начальники из крупных компаний, повсюду ездившие с помощниками, или знаменитости, нанимавшие частных охранников, — вели себя слишком расслабленно и неосторожно. Даже если рядом находились самые опытные телохранители, беспечность потенциальных жертв сводила на нет все меры по их защите.
Конечно, существовали городские легенды, преувеличивающие роль хаоса в обществе, вроде того, что иностранцы похищают людей на органы, а зарубежные корпорации уничтожают национальную культуру, хотя в последнем была виновата рецессия. Стабильно росли продажи различных приспособлений для самозащиты, но, если судить по статистике преступлений, она не показывала особого увеличения, которое свидетельствовало бы о приближении конца света. Если раньше газеты сообщали о пяти из десятка нарушений, произошедших за сутки, то в сегодняшнем гиперинформированном мире девять из десяти происшествий становились достоянием общественности. А благодаря круглосуточному циклу новостного вещания одно и то же происшествие освещалось по нескольку раз в десяти различных средствах информации. Масс-медиа склонны раздувать события — ради собственной выгоды или в целях отвлечь общественность от важных политических изменений, — и людей кидает от одной новости к другой, пока они не потеряют остроту восприятия после бесконечных повторов и не вернутся к обычной расслабленной жизни, словно ничего не случилось. В итоге общество теряет осторожность перед лицом опасности.
Пока не произойдет что-нибудь еще более шокирующее. В глубине души все жители уверены, что и они сами, и их родные и близкие готовы противостоять угрозе, в результате чего физически и, что еще важнее, психологически становятся слишком уязвимыми, как не до конца сотканная материя или открытый сейф.
«Даже если они невозмутимы, словно опавшие листья на земле, пусть все твои инстинкты будут настороже. Как только ты решишь, что противники не представляют для тебя никакой угрозы, это в ту же минуту обернется против тебя. Относись к ним
