Игры с палачами - Картер Крис (2)
Роберт Хантер позвонил. Детективы подождали с минуту, прежде чем Оливия открыла перед ними дверь. На женщине было черное платье без рукавов, доходившее до колен, и такого же цвета туфли. Волосы были собраны сзади в конский хвост. На лице — слой косметики, под которым, впрочем, явно проступали следы бессонной ночи, проведенной в слезах.
Когда Оливия увидела Хантера и Гарсию, ее глаза вновь наполнились слезами, но, сделав над собой усилие, она все же не разрыдалась.
— Спасибо, что согласились с нами встретиться, мисс Николсон, — сказал Хантер.
— Я же просила вас называть меня Оливией, — растянув губы в подобии улыбки, сказала женщина. — Прошу, входите.
Следом за ней детективы прошли в отделанную с большим вкусом прихожую. Вазы с цветами и изысканная мебель делали помещение очень уютным.
Оливия провела посетителей в первую комнату направо. Это был кабинет. Помещение было просторным. Всю южную стену от пола до потолка занимали стеллажи с книгами. Все здесь дышало элегантностью. Впрочем, суровость стиля могла бы стереть улыбку с лица всякого, кто сюда вошел. Даже если на улице с ясного неба ярко светило солнце, закрытые окна и опущенные шторы создавали гнетущую, мрачную атмосферу. Единственным источником света была лампа, стоявшая в углу на высокой подставке.
Возле массивного письменного стола с двумя тумбами стояла еще одна женщина в черном. На вид ей было около тридцати. Когда в кабинет вошли детективы, женщина обернулась и посмотрела на них.
Эллисон Николсон была женщиной привлекательной, хотя и чересчур худой. Прямые черные волосы доходили ей до плеч. Темные живые глаза свидетельствовали о знакомстве с мрачными сторонами жизни, которое редко встретишь в ее возрасте. Они покраснели от слез.
— Моя сестра Эллисон, — представила женщину Оливия.
Младшая сестра стояла, переводя взгляд с Хантера на Гарсию и обратно, но руки им не подала.
— Это детективы Хантер и Гарсия, Элли, — подходя к сестре, сказала Оливия.
— Мы сочувствуем постигшему вас горю, — начал Хантер. — Мы прекрасно понимаем, как вам сейчас тяжело, и не станем отнимать у вас много времени. — Он выудил из кармана черный блокнот. — Вы не против, если мы зададим вам несколько вопросов?
Женщины промолчали, и Хантер продолжил:
— Вы обе в последний раз виделись с отцом в субботу?
— Да, — ответила Оливия.
— Помните, когда вы туда приехали и в котором часу уехали?
— Я приехала раньше Элли. Днем я ездила по делам. Мы как раз открываем новый магазин…
Хантер знал, что Оливия является владелицей сети магазинов «Здоровая пища», отделения которой расположены в центре Лос-Анджелеса. Эллисон же пошла по стопам отца и теперь работала в прокуратуре.
— Я приехала где-то между половиной пятого и пятью часами, — продолжала Оливия. — Элли…
— Я приехала в пять пятнадцать, — сказала Эллисон.
Хантер их не перебивал.
— Мы сели рядом с папой и, как обычно, стали разговаривать, — продолжала младшая сестра, — вернее пытались разговаривать. По выходным готовит Леви, — Эллисон кивнула в сторону сестры, — а я иногда ей помогаю. На кухне от меня мало проку.
— Значит, это вы готовили ужин в субботу? — спросил детектив у Оливии.
— Да. А потом мы поели.
— А Мелинда Уоллис? — задал вопрос Гарсия.
— Она всегда ужинает с нами. Мелинда очень хорошая девушка… заботливая…
— В котором часу вы уехали?
— Леви уехала немного раньше, — сказала Эллисон, — а я около девяти.
Оливия кивнула.
— Вы случайно не видели постороннего человека на улице возле дома вашего отца? Или, быть может, вы заметили что-нибудь еще, что привлекло ваше внимание?
— Не помню ничего такого, — первой ответила Эллисон.
— Я тоже не помню, — вторила ей старшая сестра.
— Сегодня мы беседовали с Эмми Доусон. Она рассказала нам, что около трех с половиной месяцев назад к вашему отцу приезжали гости. Это были два человека… мужчины… Ваш отец говорил вам об этих встречах? Вы знаете, кто это может быть?
Оливия и Эллисон переглянулись.
— Я знаю, что окружной прокурор Брэдли заезжал к папе, когда узнал, что он болен, — сказала Эллисон.
— Да. Нам это уже известно, — глядя в свои записи, заметил Гарсия. — Но там был еще один… Худой. Около шести футов ростом. Такого же возраста, как и ваш отец. Карие глаза. Это описание подходит к кому-нибудь из тех, кого вы знаете?
Оливия отрицательно покачала головой.
— Половина сотрудников прокуратуры подходят под это описание, — выразила свое мнение Эллисон.
— Ваш отец не упоминал о том, что у него бывал этот человек?
— Мне он ничего не говорил, — ответила младшая дочь.
— Мне тоже, — произнесла старшая. — Странно… Папа ведь сообщил нам, что к нему заезжал мистер Брэдли…
Хантер сунул блокнот обратно в карман.
— Миссис Доусон рассказала нам: ваш отец говорил о том, что собирается примириться с кем-то, рассказать этому человеку правду.
Обе женщины нахмурились.
— Вы знаете что-нибудь об этом?
— Правду о чем? — спросила Эллисон.
Гарсия пожал плечами.
— Это мы и сами хотели бы выяснить.
— Это касается дела, которое он вел?
— Мы не знаем. Мы сказали вам все, что нам известно.
— Не помню, чтобы папа говорил о том, что собирается с кем-то помириться, — произнесла Оливия. — Эмми уверена, что он сказал именно это?
Хантер и Гарсия одновременно кивнули.
Оливия взглянула на Эллисон.
— Мне папа тоже ничего такого не говорил.
Оставался еще один вопрос. Хантер очень тщательно подбирал слова. Он старался говорить как можно непринужденнее.
— Увлекался ли ваш отец современным искусством?
По выражению, появившемуся на лицах женщин, детектив понял, что более неожиданного вопроса он просто не смог бы задать.
— Например, скульптурой? — добавил он.
Глаза сестер округлились от недоумения.
— Нет, — не глядя на сестру, сказала Оливия.
— Этим интересовалась мама, — в то же время произнесла Эллисон.
Глава 14
Вопрос Хантера удивил Эллисон и Оливию, но их ответы произвели на детектива такое же впечатление.
— А почему вы спрашиваете? — чуть прищурив глаза, поинтересовалась Оливия.
Хантер затаил дыхание. Надо было заблаговременно придумать подходящее объяснение. Дочери мистера Николсона ничего не знали о «скульптуре», которую соорудил убийца. Если они узнают о случившемся, психологическая травма будет огромной и женщины, возможно, никогда от нее не оправятся.
— В комнате вашего отца мы кое-что нашли, — сухо ответил Хантер. — Вероятно, это осколок разбитой скульптуры.
— В комнате моего отца?
Хантер кивнул.
— Его вполне могли оставить там нарочно.
Эти слова словно высосали кислород из воздуха. Обе женщины заметно напряглись.
— Это сделал убийца? — спросила Эллисон.
— Да.
На глаза Оливии снова навернулись слезы.
— Что?! — воскликнула Эллисон. — Можно его увидеть?
— Сейчас он у судебных экспертов. Надо будет провести кое-какие анализы, — сделанным спокойствием сказал Хантер. — Вы, значит, говорите, что ваша мать любила скульптуры. Современные скульптуры?
Детектив быстро повернул разговор в нужное русло.
— Да, — вытирая слезы, ответила Оливия. — Можно выразиться и так. Вообще-то мама любила гончарное дело. Этим она увлеклась в последние годы. — Женщина указала на вазу средних размеров с букетом желтых и белых цветов, стоявшую на кофейном столике. — Это одна из маминых работ. Те, что вы видели в прихожей, — тоже ее.
Оба детектива еще раньше обратили внимание на вазы.
— Но мама также любила и скульптуры, — сказала Эллисон.
Повернувшись, женщина указала на нечто, стоявшее на одной из книжных полок. Статуэтка была десять дюймов в высоту и представляла собой две бесполого вида фигуры. Первая стояла, широко расставив ноги в стороны. Обе руки были вытянуты вперед. Вторая фигура, идентичная первой, стояла напротив, вернее, создавалось впечатление, будто она падает назад. Ее негнущееся тело застыло под углом в сорок пять градусов к поверхности. Руки также простерлись вперед, сжимая первую фигуру.
