Линкольн Чайлд - Смертельный рай

Лэш посмотрел на первое пятно. Сотрудник, который проводил тест, подробно записал ответы Линдси.

Свободные ассоциации:

1. Похоже на тело. Белые пятна посередине напоминают легкие.

2. То, что внизу, напоминает перевернутые вверх ногами кости таза.

3. ↓ Похоже на маску. Да, маска.

4. А в самом низу маленькая летучая мышь.

Пояснения:

1. (Повтор.)

2. (Повтор.)

3. Да, маска. Два белых пятнышка наверху — глаза. Посередине — нос, а внизу рот. Страшноватая дьявольская маска.

4. В самом низу летучая мышь. Видны торчащие уши, распростертые крылья. Она как будто летит.

Просмотр каждой карты делился на два этапа: фазу свободных ассоциаций, когда испытуемый говорил, что ему напоминает данное пятно, и фазу пояснений, во время которой исследователь просил обосновать эти выводы. Увидев стрелку возле третьей ассоциации, Лэш понял, что Линдси, не спрашивая, перевернула карту вверх ногами, что свидетельствовало о независимости. Если кто-то спрашивал, можно ли перевернуть карту, он получал меньше очков. Лэш узнал это пятно. Линдси дала чаще всего повторяющиеся ответы: маска, летучая мышь. Психолог компании, несомненно, обратил внимание на упоминание дьявола, дополнительное замечание, которое необходимо было отметить.

На следующей странице была таблица результатов для первой карты.

Лэш быстро просмотрел характеристику и оценку четырех ответов Линдси. Исследователь проделал тщательную работу. Хотя прошло много лет с тех пор, как Лэш в последний раз проводил тест Хиршфельда, он тут же вспомнил сложную кодовую систему: В означало ответ, охватывающий пятно целиком, D — касающийся лишь часто замечаемой детали. Были отмечены увиденные фигуры людей и животных, анатомические и природные подробности. Во всех четырех ответах формфактор был обозначен как ОК — хороший знак. В белых частях пятен она заметила больше, чем средний испытуемый, но не настолько, чтобы это стало поводом для беспокойства. В рубрике «Особые отметки», где психолог отмечал отклонения от нормы, Линдси получила лишь одно замечание за чересчур мрачный ответ — несомненно, зато, что охарактеризовала картинку как «дьявольскую маску» и «страшноватую».

Он перешел ко второму пятну.

Психолог «Эдема» и здесь тщательно записал ответы Линдси.

Свободные ассоциации:

5. Похоже на елочную игрушку.

6. Те отростки наверху — словно усики насекомого.

7. ↓ под этим углом отростки напоминают ноги краба.

Пояснения:

5. Ну, оно круглое, как висящие на елке украшения. Верно? А в ту часть наверху вставляется подвеска.

6. Да. Они покрыты волосками, будто усики некоторых насекомых.

7. (Повтор.)

Лэш узнал и это пятно. Все ответы Линдси находились в пределах нормы.

Он машинально посмотрел на кляксу и вдруг оцепенел. Внезапно ему в голову пришло множество ассоциаций: быстро увеличивающаяся лужа крови на белом ковре; окровавленный кухонный нож; ухмыляющаяся физиономия Эдмунда Уайра, сидящего со скованными руками и ногами перед морем потрясенных лиц.

«Черт бы побрал Роджера Гудкайнда и его любопытство», — подумал Лэш, быстро откладывая лист в сторону.

Он быстро просмотрел оставшиеся двадцать восемь страниц, не найдя никаких отклонений. Линдси характеризовалась как хорошо приспособленная к жизни, умная, творческая и достаточно амбициозная личность. Это он и так знал. Слабая надежда, только начавшая пробуждаться, снова угасла.

Остался еще один документ. Лэш взял итоговую страницу, где все данные Линдси Торп подвергались качественному и частотному анализу, а также различным математическим преобразованиям, чтобы определить преобладающие черты ее личности. Один из наборов результатов назывался «особыми показателями», и Лэш сосредоточил свое внимание именно на них.

Эти характеристики являлись чем-то вроде красных флажков. Большое количество ответов, относящихся к одной из данных семи категорий, указывало на отклонение от нормы — например, на шизофрению (SZ). Один из особых показателей, S-Cluster, обозначал суицидальные наклонности.

В случае Линдси Торп эта величина была отрицательной.

Точнее говоря, по шкале от нуля до восьми ее склонность к самоубийству равнялась нулю.

Вздохнув, Лэш отложил результаты Линдси и взял страницы с данными ее мужа.

Он удостоверился, что показатель склонности к самоубийству у Льюиса Торпа был столь же низок, как и у Линдси, когда в кармане его пиджака запищал телефон. Лэш достал его.

— Да?

— Доктор Лэш? Это Эдвин Мочли.

Лэш слегка удивился. Он никому не давал номера своего мобильного и уж точно не помнил, чтобы сообщал его кому-либо из «Эдема».

— Где вы сейчас?

Голос директора вспомогательной службы звучал не так, как прежде, — резко и решительно.

— В Гринвиче. В чем дело?

— Это опять случилось.

— Что именно?

— Снова такой же случай. Очередная попытка двойного самоубийства. Суперпара.

— Как?

Удивление тут же сменилось недоверием.

— Их фамилия Уилнер. Живут в Ларчмонте. В данный момент их везут в больницу Южного Уэстчестера. Из Гринвича вы должны добраться туда за… пятнадцать минут, — после короткой паузы закончил Мочли. — На вашем месте я не терял бы времени.

И в трубке наступила тишина.

9

Медицинский центр округа Южный Уэстчестер представлял собой комплекс зданий из красного кирпича на окраине Рэя, сразу за административной границей Нью-Йорка. Затормозив на дорожке для машин «скорой помощи», Лэш заметил, что в отделении скорой царит необычное спокойствие. В тени за стеклянными дверями стояли только две машины: одна — «скорая», а вторая — похожий на лимузин длинный низкий автомобиль окружного судмедэксперта. Задние двери «скорой» были открыты. Санитар с ведром и щеткой мыл салон изнутри. Проходя мимо по асфальтовой дорожке, Лэш даже с расстояния в двадцать ярдов почувствовал металлический запах крови. Он остановился и посмотрел на темно-красное здание. Он уже три года не бывал в приемном покое. Затем, вспомнив требовательный голос Мочли, Лэш заставил себя идти дальше.

Внутри царило подавленное настроение. На пластиковых стульях сидело несколько человек. Одни просто смотрели по сторонам, другие заполняли какие-то бланки. В углу стояла группа тихо переговаривающихся полицейских. Лэш поспешно направился к двери с надписью «Вход в отделение», открыл ее и нашел на стене кнопку, автоматически открывающую дверь в приемный покой.

Створки разъехались, и за ними предстала совершенно другая картина. Куда-то бежали санитары, неся подносы с инструментами. Прошла медсестра с литровыми баллонами крови в руках. За ней, толкая перед собой каталку, следовала другая. Трое санитаров молча стояли у сестринского поста; у двоих на руках еще были измазанные кровью светло-зеленые перчатки.

Лэш огляделся в поисках знакомых лиц. Почти сразу же он заметил главного ординатора, Альфреда Чена, который шел ему навстречу. Обычно Чен двигался не спеша, с грацией пророка, с улыбкой на круглом, словно у Будды, лице. Сейчас же он явно торопился, лицо было серьезным. Ординатор не отрывал взгляда от папки, которую держал в руках, не замечая Лэша. Когда он проходил мимо, Лэш протянул руку.

— Привет, Альфред. Как дела?

Чен уставился на него ничего не выражающим взглядом.

— О, Крис. Привет. — На его лице на мгновение появилась улыбка. — Могло быть и лучше. Послушай, я…

— Я приехал увидеться с Уилнерами.

— Я как раз иду к ним, — удивленно ответил Чен. — Идем со мной.

Лэш пошел следом за ординатором.

— Твои пациенты? — спросил Чен.

— Вероятно.

— Как ты так быстро узнал? Их привезли всего пять минут назад.

— Что случилось?

— По словам полиции — попытка самоубийства, причем весьма тщательная. Вены вскрыты по всей длине, от запястья до локтя.

— В ванне?

— Вот это-то как раз и странно. Их обоих нашли в кровати. Полностью одетых.

Лэш почувствовал, как невольно сжимаются его зубы.

— Кто обнаружил их?

— Кровь протекла в квартиру ниже этажом, и соседи вызвали полицию. Вероятно, они пролежали так несколько часов.

— В каком они состоянии?

— Джон Уилнер истек кровью. — Чен тяжело вздохнул. — Его нашли мертвым. Его жена жива, но состояние крайне тяжелое.

— У них были дети?

— Нет. — Чен заглянул в папку. — Но Карен Уилнер на пятом месяце беременности.

Впереди них медсестра с реанимационным комплектом скрылась за ширмой. Чен вошел за ней, Лэш следом за ним.