Владимир Ераносян - Крестная мать
Все смотрелось бы по-другому, если б Зураба приговорили свои. Его район передавался бы в ведение не к кому- нибудь, а в порядке вещей оставался бы за человеком, подконтрольным Бейсику. Считалось бы при этом, что Бейсик не участвовал в разборке. Он остался Зурабу партнером. Он пошел на деловую меру, стал сотрудничать с человеком, заменившим Зураба после внутренней разборки. Так было верно. Но Чечня теряла при этом право поставить последнюю точку в войне. Спорили долго. Тут Бейсик наехал:
— Братки, я гляжу, вы что-то недопонимаете. Кто с поднятыми лапками пришел? Я у вас мира не прошу. Не хотите моих условий — будем дальше продолжать "пиф-паф". Тогда и Зураб пусть живет. Я ему не только словом, делом подсоблю. И тогда кому-то из нас, или мне, Бейсику, или вам, ребятня, наступит "краилово". Ну что, будем дальше упрямиться? Или будем по делу, без понтов базарить? Шо вы меня замолаживаете, как девицу. Еще раз говорю: Зураба похоронят только в том случае, если его привалят не чеченцы.
Наезд не подействовал должным образом. Чечня зацепилась за компромисс. Пусть Зураба оприходует кто угодно, пусть это будут не они, но и не свои. Чтоб никто точно не знал, кто это сделал. Бейсик уступил, потому что для него это не имело такого принципиального значения, как для чеченцев. Исполнить акт он поручил человеку слева. Профессиональному убийце по кличке Крюк.
На Зураба Гонсадзе в эти дни страшно было смотреть, он превратился в ходячий труп. Злые языки иронизировали, говоря, что от Зураба уже смердит. В любую секунду его могли убить. Он сам уже чувствовал, что смерть подкараулила его и вот-вот достанет. Слишком уж долго крутился в преступной среде, поэтому не мог не чувствовать этого. Зураб все понял, когда потерялся Бейсик, нигде не мог отыскать своего "союзника". А когда верный человек поведает Зурабу, что говорят, Зураб Гонсадзе понял, что это произойдет скоро, сегодня. Сейчас. Он выходил из офиса страховой фирмы. Перекрестие оптического прицела зафиксировалось на лбу Зураба. Пуля снесла полчерепа. Зураб скончался мгновенно. Перед дверьми своего офиса. Баллистическая экспертиза установила место, откуда стреляли. В маленьком дугообразном окошечке чердака соседнего дома была обнаружена аккуратно уложенная английская винтовка "ягуар" с оптическим приделом. Преступник оставил оружие стоимостью три тысячи долларов на месте преступления. Налицо был почерк профессионала. Все, даже менты, оценили, что с Зурабом расправились серьезные люди. Такую винтовку не пожалели оставить. О том. кто прикончил Зураба Гонсадзе, можно было только догадываться, а, догадавшись, держать в себе свою догадку. Одни поговаривали, что это сделали свои, другие говорили, сделала Чечня. Никто не говорил, что это сделал Бейсик. Бейсик уже не думал об этом. Он был рад тому, что выгодно продал чужую жизнь, сторговав за нее и деньги и земли, и поставил Чечню на место без единой жертвы. Его не мучили угрызения совести. Он поступил верно, по воровским понятиям, он не жалел Зураба. Для него то, как он обошелся с Гонсадзе, трактовалось: прикормил лоха и кинул. Если бы он не жил по таким законам, то не достиг бы того, что имел. Эти законы гласили, что мир делится на волков и овец, если ты волк, то живи по волчьим законам, ели ты — овца, то сиди и сопи в две дырочки. Бывало, овца, чтобы выжить, выдавала себя за волка, рано или поздно обман раскрывался. Овца отвечала за ложь. Случалось, овца, чтобы выжить, толкала в волчью пасть другую овцу, послабее; но это была лишь временная передышка. Встречались овцы, до которых волкам трудно добраться. Эти овцы пасутся в самой сердцевине отары, но проходило время, и живой заслон сокращался, теперь уже эти овцы щипали травку совсем близко от затаившегося волка. Бывало, и волк, чтобы выжить — отбивал добычу у другого волка, послабее, и опускал его до уровня овцы и убивал. Так поступил Бейсик с Зурабом. Он сделал все верно. По тем понятиям, по которым жил.
Угомонив на время чеченцев, Бейсик с головой окунулся в банковское дело. В сфере финансов и кредитов обнаружилось много конкурентов, у которых были надежные тылы. Нет, Бейсику не было тесно на финансовом рынке, ему было грустно. Грустно оттого, что кто-то варит больше, чем он. А в этом Бейсик не сомневался. Масштабы инвестиций отдельных банков его поражали. Он хотел знать, откуда у его конкурентов деньги, ему надо было это знать, потому что Бейсик четко следовал правилу: кто владеет информацией, тот владеет миром.
Действуя нахрапом, он бы неминуемо столкнулся с солнцевскими группировками и Васей Коростеевым. Этот альянс опекал товарно-сырьевую биржу, банки "Олимпия" и Рустбанк, банк "Империал" держали армяне. Концы на Лубянке не выдавали информации. Кто-то их обрубил. Бейсик стал волноваться, когда узнал, что его главный источник информации в Министерстве безопасности ловко прикрыли. Начальник отдела полковник Просвиров был с помпой отправлен на заслуженный отдых по выслуге лет. Что ж, Бейсик перебежал кому-то дорожку. Но кому? Узнать это Бейсику помогло его новое увлечение. Компьютеры.
Бейсик не пожалел денег на содержание целого информационно-вычислительного центра, напичканного суперсовременной техникой. Он располагался прямо в центре Москвы. Здесь трудились самые лучшие электронщики и программисты, выскользнувшие из-под государственной опеки и прозябающие без дотаций, научно-исследовательские институты, конструкторские бюро, предприятия военно-промышленного комплекса народили целый полк безработных профессионалов ЭВМ, не желающих мириться со своей участью. Первым, кто ухватился за этих людей и приступил с упорством их переманивать, суля хорошие деньги, был Бейсик. Правда, слишком разборчивых в том, каким путем можно, а каким нельзя зарабатывать деньги, Бейсик не брал.
ИВЦ стал незаменимым оружием против конкурирующих банков. Здесь разрабатывались компьютерные вирусы, логические бомбы, составленные из алгоритмов, разрушающих банковские программы. Если вирус попадал в компьютер, то машина выходила из строя или становилась ручной. Агенты Бейсика шныряли по городу с улавливателями электронных импульсов, считывающими информацию дисплеев работающих компьютеров, аналитики обрабатывали полученные данные. На столе Бейсика кипами складывалась секретная информация конкурентов, закрытые файлы, авизо, счета, суммы вкладов частных и юридических лиц, данные о крупной перекачке денег, об искусственном завышении котировок акций.
Вскоре Бейсик наткнулся на сведения, которых давно ждал: банк "Олимпия" и Рустбанк методично принимали колоссальные средства из Швейцарии. Деньги перечислялись под видом инвестиций иностранных фирм в российскую экономику, но Бейсик не собирался успокаиваться на полученной информации, его интересовало происхождение этих денег.
Бейсику мало верилось, что западные фирмачи сломя голову расстаются с миллиардами, отправляя их в непредсказуемую Россию. Не успел недоверчивый Бейсик добрать информацию, как одного из его агентов выловили с электронным устройством неподалеку от Рустбанка. К нему сразу явился Вася Коростеев собственной персоной. Уж чьего визита Бейсик не ожидал, так это главаря лужниковских рэкетиров. Нельзя сказать, что Вася был мелкой сошкой — это был уверенный в себе бандит, чья команда наводила страх на торгашей и дельцов в подконтрольном районе. Он имел хорошие связи в Солнцево.
Бейсик не уважал Коростеева, потому что в его районе процветало гопничество, здесь безнаказанно орудовали мошенники всех мастей, странствовали одиночки, вольготно чувствовали себя разрозненные шайки, третирующие простых жителей, предлагали живой товар самостоятельные сутенеры. Но с первых минут разговора Бейсик понял, что Вася пришел не по собственной инициативе, он выполнял поручение людей, которые стояли гораздо выше него. Разговор шел на повышенных тонах. Это позволило Бейсику сделать вывод, что Вася или блефует, или представляет кого-то очень могущественного, которого сам боится.
— Чего тебе не живется спокойно, все тебе надо знать, — извилисто начал Коростеев, после того как обеими руками, согласно традиции блатных, пожал руку Бейсику, — твой мальчонка очкатый с пикалкой этой на тебя показал. Мы и не думали, не гадали, что Бейсику интересно про нас, мы ж ведь такие неинтересные, серые людишки.
— Серые людишки, серые волчишки, — прервал его Бейсик, — я знаю, что не серый кардинал и не черный полковник, но, братки, шо за дела? За кого ты, Васек, меня держишь? Не хитри, Василий, под чью дудку ты пляшешь? Сведи с человеком, кто тебя уполномочил ко мне пожаловать, я с ним толковать буду.
Коростеев нахмурил лоб и изобразил на лице обиду:
