Александр Маркьянов - Холодная Зима
Впервые регент Абдель Илах назвал полным титулом короля.
Король Ирака Фейсал, встал, прошелся по комнате. Положил руку на Коран.
— Мы должны подчиниться нашей судьбе — твердо, по-королевски сказал он — какой бы она не была. Пусть нас ведет Аллах.
В Багдаде наступал новый день, освященный сталью оружия и ядом измены. По исклеванным пулями ступеням королевского дворца Каср-ар-Рихаб медленно спускалась королевская семья. Впереди шел несовершеннолетний король Фейсал, держа перед собой в высоко поднятых руках Коран, которому было несколько сот лет. Он шел спокойно и величаво, шел прямо на автоматные и пулеметные стволы, отслеживающие каждое движение короля. Увидев, как один из офицеров, стоящих чуть сбоку, поднимает пулемет, он закрыл глаза и даже успел вознести последнюю короткую молитву Аллаху…
14 июля 1958 года в Ираке начался государственный переворот. Девятнадцатая и двадцатая бригады 3-й дивизии иракской армии, расположенные недалеко от Багдада, в Баакубе, во главе с полковниками Абдель Керим Касемом и Абдель Салямом Арефом получили приказ отправиться в Иорданию. Однако офицерский состав бригад во главе с Касемом и Арефом, которые были настроены прокоммунистически, принял решение воспользоваться удобной ситуацией с тем, чтобы занять Багдад и свергнуть империалистический режим короля. В 3 часа ночи революционно настроенные армейские части вошли в Багдад, перешли мост Фейсала, а затем заняли радиоцентр, центральный телеграф и окружили королевский дворец Каср ар-Рихаб. К военным присоединилось гражданское население. К пяти часам утра завязалась недолгая перестрелка между повстанцами и отрядами, охранявшими королевский дворец. Начальники охраны — офицеры-курды подполковник Тага Бамарни и лейтенант Мустафа Абдула не только не оказали сопротивления, но и сами присоединились к подразделениям Арефа и Касема. В 6 часов утра дворец пал. Королю Фейсалу II и его регенту Абделю Илаху путчисты предложили сдаться. Король и вся его семья вышли из дворца, каждый из них держал над головой Коран. В то время как они покидали дворец, лейтенант Абдель Саттар аль-Абоси без приказа открыл пулеметный огонь и расстрелял почти всю королевскую семью. Фейсал II скончался позже от ран в больнице, куда его доставили.
После этого началась расправа с королевской элитой, жертвой которой стал пробританский премьер-министр Нури аль-Саид. Здание английского посольства было сожжено. Народ снес памятники королю Фейсалу I и британскому генералу Моду, утопив затем их в Тигре. В тот же день Касем, провозгласив Ирак республикой, возглавил новое правительство…
Много лет спустя, диктатор Ирака Саддам Хуссейн жестоко покарает курдов. Наверное, это была воля Аллаха — весь курдский народ расплатился за двух негодяев, подло предавших своего монарха.
Москва. Генеральная прокуратура
21 августа 1978 года
Все время, начиная с того момента, как я вляпался в это дело, с арестом Беляковского, я ходил как в воду опущенный. Конец рабочей недели пролетел незаметно, я оформлял какие-то не слишком значительные (по меркам генеральной прокуратуры, вообще то у нас незначительных дел не было) дела. В пятницу, когда настало время ехать домой, я ощутил какое-то несказанное облегчение — такого еще никогда не было, работой я был по-настоящему увлечен. Пришла мысль, что может бросить все к… — я даже испугался этой новой и незнакомой для меня мысли — как это все бросить?!
Ночью, часа в четыре в субботу зазвонил телефон. Поставили мне его совсем недавно, так то на телефоны была очередь, и они имелись далеко не в каждой квартире. Но мне, как прокурорскому работнику поставили. И вот теперь он меня будил своим противным, пронзительным звонком. Выругавшись, я поднялся с кровати, надел на одну ногу тапок, на вторую тапка не было. Проклиная всех и вся, я поплелся в прихожую, где на маленьком столике стоял телефонный аппарат.
— Алё… — пробурчал я в трубку, толком не проснувшись
— Не проснулся? — знакомый голос отца — давай, подъем, немцы рядом. Забыл?
— Что? — растерянно сказал я
— Эх, ты… — с укоризной протянул отец — мы вроде как за грибами договаривались… Забыл? Пока доедем, пока то-сё… Поднимайся давай, я за тобой заеду минут через двадцать и двинем.
Выругавшись про себя, я сел на табуретку рядом с телефоном. Мысли ворочались в голове подобно мельничным жерновам. Действительно, пару недель назад договаривались, а теперь забыл напрочь. Отказаться? Нет…
Сбросив с ноги единственный тапок, я поплелся в ванную, чтобы хоть под холодным душем немного прийти в себя….
Владимирская область
21 августа 1978 года. Лесной массив
— Значит так. Заходим парами: вы с этой стороны, а мы вон туда дальше продвинемся. И вперед. Далеко в лес не заходите, в чаще все равно грибов почти нет…
Нас было четверо: я, отец, генерал Горин и его сын Иван. Все одетые, кто в старую военную форму, кто в спортивный костюм, но на всех были высокие резиновые сапоги. У каждого — огромная, плетеная корзинка, в которую грибов войдет литров двенадцать, а если с верхом — то больше. Распределились так, что Иван пошел с моим отцом, мне же в напарники достался Владимир Владимирович. Срезав себе по тонкой, но прочной ветке, дабы разгребать листву, мы двинулись вперед, внимательно глядя под ноги.
— Как поживает доблестная прокуратура? — поинтересовался генерал Горин через несколько минут нашего похода
— Живем, не жалуемся — буркнул я — дела оформляем…
— Э, э! — генерал нырнул мне прямо под ноги и через секунду выпрямился с большой черной шляпкой черного груздя в руках — что это с тобой? Прямо по грибам ведь идешь, чуть не наступил. Рассказывай. Или на личном фронте проблемы?
— Да нет… все нормально.
— Я же вижу что ненормально — когда Владимир Владимирович «брал след», остановить его невозможно — я еще с утра приметил что ты как в воду опущенный. Расскажи, не держи в себе.
В конце концов, может действительно рассказать?
— Да ерунда все это… — в последний раз попытался отмахнуться я
— Да не ерунда… Если бы ерунда, ты бы в другом настроении был. Рассказывай, давай…
И я начал рассказывать…
— Значит директор торга без копейки денег… — задумчиво проговорил генерал — вот дела то…. Да еще и отец твоей девушки. Просто фантастика какая-то…
— Фантастика не фантастика, но влип ты конкретно — строго сказал генерал Горин
— Это где это я влип? — недоуменно спросил я
— Не проявил бдительность, встречался с дочерью человека, замешанного в криминале — а ведь ты следователь прокуратуры, а не Ванька с завода
— Вот, спасибо… — обиделся я. Видя мое насупленное лицо, генерал поставил почти полную корзинку на землю и расхохотался.
— Шучу я…. А ты поверил? Ха-ха… — внезапно его лицо стало снова серьезным — а расскажи-ка поподробнее про ту яму. Говоришь, большая яма была?
— Два куба — сказал я, наскоро прикинув в голове ее объем
— Ого! И пустая?
— Пустая
— И дома кроме валюты ничего не нашли?
— Не нашли… А к чему эти вопросы?
— Да я тебя хочу на одну мысль натолкнуть. Но хочу, чтобы ты додумался сам — в конце концов, ты следователь, не я. Подумай и скажи, на что похожа эта ситуация. Поставь себя на его место и скажи: что это все значит.
И тут до меня дошло…
— Да он же бежать собирался!
— И не просто бежать — подтвердил генерал — а бежать за границу. Для этого и доллары и рубли. На первое время только для того, чтобы пересечь границу. А вот где его основная часть богатств, та которая хранилась в яме объемом два куба… Не знаю почему, но у меня такое подозрение, что все уже за границей. И как он смог все это за границу перевести — вот самый большой вопрос в этом деле, на который ты и должен найти ответ….
Картинки из прошлого
Место, координаты которого неизвестны
Подмосковье, 40 километров от Москвы апрель 1973 года 11 часов вечера
Сидя за столом в запертом кабинете, генерал задумчиво перебирая, тасуя будто колоду карт три фотографии. Три человека… До этого, генерал четыре дня просидел над аналитическими справками о положении в интересующих его странах, потом заказал несколько дополнительных материалов о заинтересовавших его людям. Материалы пришли вчера, и до сегодняшнего вечера генерал прочел их все, отобрав в конечном итоге троих. Трех человек, каждый из которых должен был сыграть в плане генерала строго определенную роль.
Три человека. Сейчас генерал внимательно всматривался в их лица на фотокарточках, как будто пытаясь чудесным образом проникнуть в мысли этих людей. Понять, что они думают. Чего боятся. Как ими можно манипулировать.
Три человека. Один из них был у высшей, неограниченной власти в своей стране. Второй шел к такой власти в своей стране, сметая все на своем пути. Третий был изгнанником и жил в чужой стране, не переставая быть от этого менее опасным. Опасными, впрочем, были все трое…
