Джозеф Файндер - Инстинкт хищника
– Я работаю водителем у приятеля, который владеет автомастерской.
– Нам нужно найти этому парню работу в Entronics, – сказал Таминек.
Курт усмехнулся:
– И правда.
Ребята потихоньку разошлись по домам, оставив нас с Куртом вдвоем.
– Итак, – сказал он, – «Банда братьев».
Я кивнул.
– Вы настоящие друзья?
Я пожал плечами.
– Некоторые из нас.
– Похоже, дух соперничества у вас в крови.
Я так и не понял, шутит он или нет.
– Наверное, – сказал я, – по крайней мере на работе – наверняка.
– Этот красавчик, который сидел напротив меня – как там его зовут, Тревор? – похоже, он полный кретин.
– Да уж.
– Я видел, как он приехал на своем «порше». Твой босс тоже был здесь?
– Нет. Большинство ребят, которых ты встретил сегодня – простые исполнители.
– Простые исполнители?
– Менеджеры по продажам. Я – районный менеджер по продажам, так же, как и Тревор, только мы отвечаем за разные территории.
– Но он конкурирует с тобой.
– Ну, понимаешь, это все довольно сложно. Мы оба нацелились на одну и ту же должность, – я объяснил ему, что за суета в последнее время происходит в Entronics, рассказал про недавнее открытие вакансии регионального менеджера и про свои муки со сделкой с Lockwood Hotels. Он слушал молча и внимательно.
Когда я закончил, он сказал:
– Трудно обеспечить монолитность боевой единицы, когда вы все сражаетесь друг с другом.
– Монолитность боевой единицы?
– Видишь ли, в десантно-диверсионных войсках мы работаем в командах из двенадцати человек. Их называют еще боевыми расчетами. Или группами «альфа». У каждого в команде есть свой номер и своя задача. Я был 18С, военный инженер-сержант. Эксперт по взрывным устройствам. И мы все работали вместе и уважали друг друга, иначе мы никогда не смогли бы вместе пойти в бой.
– Пойти в бой, да? – я улыбнулся, представляя себе наш офис полем битвы.
– Ты знаешь, за что на самом деле умирают в бою солдаты? Ты думаешь, за патриотические убеждения? За свою семью? За страну? Нет, приятель. Все дело в команде. Никто не хочет первым бежать с поля боя. И поэтому все стоят насмерть.
– Думаю, мы скорее похожи на скорпионов в банке.
Он кивнул:
– Вот послушай. Однажды мы вели разведку боем около Мусса Квалай, в Афганистане. Нашей целью были вооруженные антиправительственные отряды. Команда была неполной, так что я руководил операцией. У нас было несколько военных машин. Я имею в виду, не боевых, обычных.
– Не боевых? – Военные говорят на своем языке. Чтобы их понять, порой необходим синхронный переводчик.
– Модифицированный Humvee. Предок «хаммера».
– Теперь понятно.
– Неожиданно мою машину в упор стали расстреливать из пулемета и РПГ, – он скорчил гримасу с ноткой недовольства, – из ручного противотанкового гранатомета, понимаешь? Мощное противотанковое оружие, из которого стреляют с плеча. Это была засада. И моя машина вылетела прямо на нее. Нас окружили. И тогда я приказал водителю – моему хорошему другу Джимми Дональдио – полный вперед. Не от засады, а на нее. Крикнул парню наверху, чтобы он стрелял пятидесятым калибром, чтобы высадил в них все, что у него есть. Мы увидели, как эти гады осели за пулеметом. А потом еще одна граната попала прямо в наш Humvee. Машина потеряла ход. Загорелась, понимаешь? Мы были по уши в дерьме. Тогда я выпрыгнул со штурмовой винтовкой наперевес и стрелял до тех пор, пока у меня не кончились патроны. Всех их убил. Около шести человек.
Я восхищенно смотрел на Курта. Аттестация персонала была самым страшным событием, с которым мне довелось столкнуться на работе.
– Так позволь мне теперь спросить тебя, – сказал Курт, – ты сделал бы то же самое ради Тревора?
– Расстрелял бы его из штурмовой винтовки? – сострил я. – Иногда я просто мечтаю об этом.
– Ты понимаешь, о чем я?
Я не был уверен до конца, что понимаю. Ткнул вилкой остывшую луковую палочку, но есть не стал. Меня уже подташнивало от всей этой жирной пищи.
Курт посмотрел на меня так, словно собрался уходить.
– Мне бы хотелось спросить тебя еще кое о чем…
– Давай.
– Когда мы были в тылу врага, нашим самым сильным оружием всегда были разведданные. Та информация о противнике, которой мы располагали – численность войск, расположение лагерей и все такое прочее. А какие разведданные вы собираете о своих потенциальных клиентах?
Этот парень умен. Чертовски умен.
– Они не враги, – возразил я.
– Допустим. – Многозначительная полуулыбка. – Но ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
– Думаю, да. Мы собираем кое-какие данные… – я замялся на несколько секунд. – Ну… совсем немного, если честно. В основном опираемся на чутье.
Он кивнул:
– А разве вам не нужна подробная информация? Взять хотя бы этого парня из Lockwood Hotels, который водит тебя за нос, – почему бы не разузнать, что там происходит на самом деле?
– Не нужна? Еще как нужна. Но разве можно добыть такую информацию? В том-то и дело. Приходится мириться с тем, что есть.
Курт продолжал кивать головой, глядя прямо впереди перед собой:
– Я знаю одного человечка, который в свое время работал на службу безопасности сети Lockwood. Возможно, он все еще там.
– Охранник?
Курт улыбнулся:
– Нет, у него довольно высокий пост в отделе корпоративной безопасности в их штаб-квартире – где-то в Нью-Йорке или в Нью-Джерси, точно не помню.
– В Уайт-Плейнс, в Нью-Йорке.
– Многие после ухода из спецназа устраиваются в отделы безопасности в крупных корпорациях. Почему бы тебе не рассказать поподробнее, в чем дело, назови имена людей, с которыми ты работаешь. Я попробую что-нибудь для тебя разыскать. Всего лишь небольшая разведывательная операция, верно?
В который раз Курту Семко удалось удивить меня. Впрочем, не было ничего невероятного в том, что нынешний водитель эвакуатора и бывший спецназовец, которого выкинули по статье, сможет разыскать компромат на Брайана Борга, вице-президента по управлению недвижимостью сети Lockwood Hotels. В конце концов, вполне естественно, что бывшие спецназовцы, работающие теперь на гражданке, поддерживают связь между собой. Черт возьми, почему бы и нет? Я вкратце обрисовал ему историю этой сделки и нацарапал имя Брайана Борга на салфетке. У Курта был е-мейл – ничего удивительного, теперь он есть у каждого – и я записал его.
– Ладно, приятель, – сказал Курт, встал и положил свою большую руку мне на плечо. – Не переживай. Я позвоню, если раскопаю что-нибудь интересное.
Я вернулся домой на арендованном «гео метро», который мне доставили с утра, довольно поздно. Кейт уже спала.
Я уселся за компьютер в маленьком кабинетике, который мы делили с Кейт, чтобы проверить офисную почту – я всегда проверял е-мейл, прежде чем лечь спать. Internet Explorer был открыт – значит, Кейт пользовалась компьютером. Из праздного любопытства я нажал кнопку «вперед», чтобы заглянуть, на каком сайте она была. Иногда я задавался вопросом, смотрит ли Кейт порнографию, хотя с трудом мог себе такое представить.
Нет. Последним сайтом, который просматривала Кейт, был сайт realtor.com – она изучала дома в Кембридже. Отнюдь не дешевые. Особняки стоимостью миллион, два миллиона долларов в районе Браттл-стрит.
Порнография в разделе «недвижимость».
Она смотрела дома, которые мы никогда не сможем себе позволить, – по крайней мере не с той зарплатой, которую я приношу домой. На душе стало погано – и за себя, и за нее.
Добравшись наконец до офисной почты, я нашел черновики документов, которые готовил по сделке с Lockwood, и переслал их Курту. Потом быстро просмотрел всякую офисную ерунду – напоминания от медицинской страховой компании, внутренние вакансии, бесконечные записки от службы персонала – и неожиданно обнаружил письмо от Горди, которое он отправил после окончания рабочего дня.
Он предлагал «заскочить» к нему в кабинет завтра в восемь утра.
8
Будильник зазвенел в пять утра, на два часа раньше обычного. Кейт застонала и перевернулась, накрыв голову подушкой. Я тихо вылез из постели, спустился вниз и включил кофеварку, а сам пошел сполоснуться в душе. Я решил приехать в офис заранее, как минимум за час до начала интервью с Горди, чтобы еще раз пробежаться по всем своим клиентам и освежить в памяти цифры.
Выйдя из душа, я заметил свет в спальне. Кейт уже была внизу. Она сидела с чашкой кофе за кухонным столом в своей розовой пижаме.
– Ты рано поднялся, – сказала она.
Я поцеловал ее.
– Ты тоже. Прости, что разбудил тебя.
– Вчера ты пришел очень поздно.
– Мы же играли в софтбол, ты что, забыла?
– А потом заглянули куда-нибудь выпить?
– Да.
