Эндрю Уилсон - Лживый язык

Вернувшись в кабинет, я принялся осматривать полки его книжного шкафа. Многие книги — пыльные тома с красными корешками, Данте, Петрарка, Спенсер, Донн, Байрон — имели такой вид, будто были изданы пару веков назад. Я не увидел ни одного издания, напечатанного после 1920-1930-х годов, и, разумеется, не нашел ни одного экземпляра романа Крейса.

Я подошел к столу и стал осматривать маленькие выдвижные ящики в его верхней секции. В одном ящике обнаружил пару крошечных золотых ключиков наподобие тех, которыми открывают чемоданы и саквояжи. В другом ящике лежал конверт, перетянутый тесемкой, которая затем дважды накручивалась на пуговку. Я оглянулся на дверь. Никого. Тогда я стал медленно снимать тесемку, разматывая ее до тех пор, пока конверт не открылся. Внутри находился конверт меньшего размера — квадратный, желтовато-коричневого цвета. В таких пакетиках мальчишки обычно хранят марки или монеты. Мне показалось, что этот конверт запечатан, хотя один уголок клапана был отогнут. Я колебался не дольше секунды перед тем, как аккуратно распечатать его. Сначала я подумал, что внутри ничего нет, но потом заметил на самом дне желтую прядь волос в форме полумесяца. Я сунул пальцы в конверт и достал прядь. Волосы были ломкие и старые, будто их срезали с головы фарфоровой куклы Викторианской эпохи.

Следующие несколько дней, как только у меня находилось свободное время, я принимался искать в палаццо экземпляр «Дискуссионного клуба». Рылся на полках, вытаскивая книги из второго или третьего ряда. Тщетно. Будто Крейс попытался стереть все следы своего былого успеха.

Крейс запретил расспрашивать его о писательской деятельности, но мне нужны были хоть какие-то исходные данные о нем, чтобы знать, как лучше ответить на те два письма, как лучше защитить его. Если бы удалось разыскать несколько реальных фактов, я сумел бы восстановить картину его жизни и тогда чувствовал себя более уверенным, принимая решения относительно того, как мне поступить или что сказать. В этом случае от моей помощи было бы больше пользы.

Возможность представилась в тот день, когда я обнаружил, что у нас кончается кофе. Сразу же после того, как я переселился к Крейсу, по его указанию я закупил большое количество продуктов, заполнив запасами кухонный буфет. Крейс не любил оставаться один дома, едва мирился с тем, что я каждое утро выбегал в магазинчик за углом, чтобы купить свежих булочек, и отсутствовал всего несколько минут. Но запасы истощились, их следовало пополнить. Я знал, что было бы неумно пропустить завтрак Крейса, поэтому баночку с остатками молотого кофе я отставил в сторону, а себе приготовил быстрорастворимый. Потом принялся готовить завтрак.

Налил в кофеварку воды, положил туда остатки молотого кофе, завинтил крышку и поставил сосуд на газовую конфорку. Пламя облизывало дно кофеварки, шипело, задевая комок томатного соуса, капнувшего на решетку минувшим вечером, когда я готовил ужин. Я убавил газ, схватил ключи, промчался через портего на лестницу, спустился во двор. Пробежал по маленькому мостику, который вел меня во внешний мир, и по лабиринту переулков добрался до кондитерской за углом. Крейс, я был уверен, точно знал, сколько времени должна занять у меня утренняя пробежка до кондитерской, так как, когда бы я ни вернулся, с пакетом бриошей в руке, он садился за стол ровно в тот момент, когда эспрессо начинал шипеть.

— Buon giorno, — сказал я, вернувшись в кухню.

— Доброе утро, Адам, — поприветствовал меня Крейс.

— Я решил сегодня немного разнообразить наш завтрак, — сообщил я. — И вместо бриошей купил в кондитерской совершенно замечательные baicoli. Смотрите.

Я выложил на блюдо маленькие печеньица — их делали в виде водившихся в лагуне крошечных рыбешек и называли так же — и с гордостью показал угощение Крейсу.

— Да, аппетитные. Сказочное угощение.

Я налил ему в чашку эспрессо, а себе опять приготовил быстрорастворимый кофе.

— Что с вами? Неужели, работая на меня, превратились в истинного пролетария?

Я рассмеялся, глядя в свою чашку.

— Нет, просто у нас кончился кофе. В кондитерской не было того сорта, какой пьете вы. Вообще-то, у нас многие продукты на исходе. Мне придется опять сделать большую закупку.

— Как это? — удивился Крейс. — Мне казалось, у нас полный шкаф провизии. Куда ж еще больше?!

Я перечислил ему список необходимых продуктов, добавив, как будет ужасно, если у нас кончится что-то безусловно необходимое как раз днем, в часы сиесты, когда все местные лавки обычно закрыты. Неужели он хочет, чтобы я потом часами бегал по городу в поисках открытого магазина, не зная, когда вернусь? По-моему, ему будет гораздо спокойнее, если я сегодня куплю все, что нам нужно.

— Но обещайте, что вы уйдете ненадолго? — взмолился Крейс.

— Постараюсь вернуться как можно скорее.

— Нет, так не пойдет, — вспылил он. — Вы должны сказать точно. Вы не понимаете, я должен это знать. Мне необходимо точно знать, когда вы вернетесь.

Я глянул на часы. Девять. Поход в магазин обычно занимает у меня около часа времени, но в этот день я намеревался по ходу сделать еще одно дело.

— Через три часа? — сказал я.

Крейс оторопел, посмотрел на меня так, будто я его оскорбил.

— Нет, так не пойдет. Через полтора.

У меня было такое ощущение, что я торгуюсь на аукционе.

— Давайте компромисс? Через два.

Крейс подумал и кивнул.

— Ладно. Но ни минутой позже.

После завтрака он, шаркая ногами, удалился в свой кабинет и вскоре вернулся с деньгами. Время он свое отмеривал, а на деньги был щедр. Интересно, где он хранил свои немалые сбережения?

— Здесь триста евро, — сказал Крейс. — Если слишком нагрузитесь, берите водное такси до моста. То, что не потратите, можете оставить себе.

— Спасибо. — Беря деньги, я почувствовал, что его палец чуть дольше задержался на моей ладони.

— Значит, жду вас в одиннадцать, — сказал Крейс, закрывая за мной дверь.

Я пошел через мост.

Скрывшись из его поля зрения, я ускорил шаг и, вытащив из рюкзака путеводитель, стал листать синие страницы в конце книги.

По городу. Информация от А до Я: проживание, банки и деньги, бизнес, преступность и меры безопасности… лекарства… медицинское обслуживание и больницы… Интернет и электронная почта.

Я определил по карте местоположение ближайшего интернет-кафе и быстро направился туда. Насидевшись в четырех стенах палаццо в компании высохшего дряхлого старика, я получал огромное наслаждение, шагая в толпе. Чувствовал себя свободным. Я улыбнулся проходившим мимо двум продавщицам и даже обернулся им вслед. Подходя к бару, я уловил аромат кофе. Вот бы сейчас сесть за столик и просто смотреть, как течет жизнь, подумал я, но устоял перед соблазном, хотя час был ранний, только половина десятого, и в запасе у меня было много времени.

По прошествии нескольких минут я нашел нужную улицу, миновал банк, фруктовую лавку, две булочные-кондитерские, еще один бар. Пошел в обратную сторону. Меня охватывала паника. Вывески интернет-кафе я нигде не видел. Это где-то здесь. Нужно просто спросить. Я вошел в бар. У мраморной стойки пять-шесть мужчин потягивали вино. В Венеции бокал вина называли uriombra, что значит «тенек», поскольку традиционно вино здесь хранили в тенистых уголках города; разумеется, никаких погребов не было.

Я купил бутылку воды и спросил у бармена, мужчины с загрубелой кожей лица и резко очерченными чертами, где находится интернет-кафе.

— Рядом с банком, вниз по лестнице, — ответил бармен. — Только оно закрыто.

— А когда открывается?

Бармен пыхнул сигаретой.

— Уже не откроется. Закрылось навсегда.

— Вы ничего не путаете?

Вместо ответа бармен вновь выпустил дым и отвернулся.

Я достал из рюкзака карту и нашел другое интернет-кафе, в двадцати минутах ходьбы от этого бара. Потом глянул на часы. Времени у меня будет не так много, как я надеялся, хотя с покупками я должен был управиться быстро. Я допил воду, оставил на стойке несколько монет и пошел в направлении Дорсодуро. Шагая по городу, идя по мосту Академии, петляя по узким улочкам, я пытался наслаждаться отпущенными мне двумя часами свободы. Но, видя очередную церковь, в которой наверняка размещались впечатляющие произведения искусства, я чувствовал, как во мне копятся обида и злость. Когда я добрался до интернет-кафе, у меня было такое ощущение, будто я искупался в теплой липкой жидкости.

Войдя в прохладное, оборудованное кондиционерами помещение, я испытал физическое облегчение, но времени на отдых не было. Я подошел к стойке администратора, и тот выделил мне компьютер. Я зарегистрировался в системе и напечатал адрес поисковой программы. Потом набрал имя Крейса. Компьютер выдал более пяти тысяч статей. Интересно, почему я прежде почти ничего о нем не слышал? Я открыл первую статью.