Ли Чайлд - 61 час (в сокращении)
Теперь перед Платоном стояла только одна проблема. Объект в Южной Дакоте был многоцелевым. Большую часть содержимого можно было продать, но не все. Часть предстояло сперва вывезти. Кому поручить погрузку и вывоз? Он никому не доверял. Если хочешь, чтобы дело было сделано правильно, сделай его сам.
Платон продолжал прогулку. Управление по борьбе с наркотиками арестует русского. Агенты должны увидеть, как он принимает товар. Но сколько именно товара? Достаточно, чтобы обвинение не рассыпалось, но не обязательно весь товар, за который он заплатит. Значительную часть можно сохранить. А что русскому остается делать? Только рвать и метать в одиночке, да жаловаться на несправедливость жизни. Ему так и так это предстояло бы. Платон возьмет у него деньги, а товар продаст еще раз.
Этот план сильно осложнит проблему транспортировки, но он с ней справится. Решение найдется, он не сомневался в этом.
Потому что он Платон.
Джанет Солтер показала жестом, чтобы Ричер оставался на месте, а сама стала убирать посуду со стола.
— Что вы знаете о метиламфетамине? — спросила она.
— Вероятно, меньше вас, — сказал Ричер.
— Ну, я не из тех девушек.
— Но вы были библиотекарем. Наверняка поинтересовались в книгах.
— Нет, рассказывайте первый.
— Я служил в армии. Некоторые операции требовали того, что в наставлениях именуется боевой готовностью, вниманием, мотивацией и ясностью сознания на протяжении длительного времени. У врачей имелись разные стимулирующие таблетки. Когда я поступил на службу, чистый метедрин уже выходил из употребления, но до этого им широко пользовались.
— Он назывался перветином, — продолжила хозяйка. — Его синтезировали японцы и усовершенствовали немцы. Во время Второй мировой войны он был широко распространен. Им пользовались обе стороны. Я удивляюсь, что вообще кто-то спал. Но теперь его оборот контролируют. Тем, кто им злоупотребляет, он наносит колоссальный вред. Поэтому его производят нелегально. Но любое производство требует сырья. Если они продают огромные количества конечного продукта, то должны ввозить огромное количество сырья. И это должно быть заметно. Почему начальник полиции Холланд не может достать их таким способом, не привлекая меня?
— Не знаю. Питерсон сказал, что вам предоставили выбор.
— Неужели вы не понимаете? Никакого выбора тут нет. Как мне ужиться потом со своей совестью? Это вопрос принципа.
Ричер оглянулся на дверь. Женщина-полицейский в холле, другая у двери в сад, две спят наверху перед ночной сменой, автомобиль перед входом, другой — с тыльной стороны, третий — в начале улицы. Плюс все отделение в состоянии паранойи. Полный порядок, пока не загудела сирена. Он спросил:
— Вы бабушка?
— У нас не было детей. Мы хотели их, а потом муж умер. Он был англичанин и гораздо старше меня. Почему вы спросили?
— Питерсон сказал, что вы похожи на бабушку из сказок.
— Я похожа?
— Не знаю. Наверное, мы с ним читали разные сказки.
— Где вы росли?
— На базах морской пехоты.
— Я выросла здесь, в Южной Дакоте. Мой отец был последним в длинной династии «баронов-разбойников», героев первоначального накопления. Мы покупали землю у местных жителей по двенадцать центов за акр, рыли золото, инвестировали в железные дороги. На инсайдерских условиях, разумеется.
В прихожей звякнул колокольчик. Ричер встал и подошел к двери. Женщина-полицейский открыла входную. Вошел Холланд и снял парку. Женщина повесила ее на крюк. Холланд пересек прихожую, кивнул Ричеру и прошел на кухню. Он сказал Джанет Солтер, что никаких существенных известий для нее нет и он просто зашел засвидетельствовать свое почтение. Она попросила его подождать в библиотеке. Сказала, что сварит кофе и принесет туда. Ричер наблюдал, как она наполняет старую алюминиевую кофеварку. Он встал, чтобы помочь, но она отмахнулась:
— Посидите с начальником в библиотеке.
Ричер перешел туда и спросил:
— Как дела с машиной на восточной окраине?
— Мы не уверены, что это попытка разорвать цепь. Могло быть просто неудачное ограбление. Убитый — адвокат, но в машине не было портфеля. Когда-нибудь слышали об адвокате без портфеля?
— В кармане был бумажник? Наручные часы?
— Да.
— Его ожидали в тюрьме?
— В списке посетителей его нет. Клиент его не вызывал, но в его офисе утверждают, что вызов был.
— Его туда заманили. Портфеля при нем не было, потому что он не собирался ничего записывать. Кто звонил ему в офис?
— Мужской голос. Тот же, что и в предыдущие пять раз.
— Кто был его клиент в тюрьме?
— Какой-то болван, мы ничего не могли из него вытянуть. Арестовали его два месяца назад за поджог дома. Все еще ждем психиатрической экспертизы. Потому что он не разговаривает ни с кем, с кем не хочет. Ни слова.
В кухне забулькала кофеварка. Громко. Ричер сказал:
— Мы с миссис Солтер обсуждали поставку сырья в лабораторию, которая, по вашему предположению, там находится.
— Вы подозреваете нас в халатности? Думаете, мы вынуждаем ее рисковать жизнью, хотя располагаем другими возможностями? Мы пытались, поверьте. Через Болтон ничего не проходит. Следовательно, их снабжают с запада. За шоссе отвечает дорожная полиция. Мы контролируем только проселок, идущий на север к лагерю. Время от времени ставим там посты. Но до сих пор ничего не перехватили. Полагаю, они внимательно за нами следят.
Джанет Солтер принесла кофе на серебряном подносе. Фарфоровый кофейник, сливки, три чашечки, три блюдца, три ложки. Она разлила кофе по чашкам. Ричеру было неудобно держать маленькую чашечку, но кофе был хорош. Он отпил. Тут зазвонил мобильник Холланда. Он ответил. Потом восемь секунд слушал звонившего. Потом выключил телефон и с облегчением улыбнулся:
— Сейчас взяли человека, который застрелил адвоката.
13.55. Осталось тридцать восемь часов.
Ричер поехал в полицию с Холландом. Питерсон уже ждал их в оперативной комнате. Он радостно улыбался. Ричер спросил:
— Так кто этот стрелок?
— Джей Нокс, — сказал Питерсон. — Водитель автобуса.
Питерсон стал докладывать Холланду. Ричер слушал. Сорок минут назад патрульный в машине увидел пешехода, пробиравшегося по глубокому снегу вдоль проселка, в миле от города. Полицейский был оповещен о розыске, однако решил, что пешеход, скорее всего, не убийца, а какой-нибудь водитель застрявшей машины. Он остановился и предложил подвезти его. Человек был угрюм и разговаривал уклончиво. Поэтому полицейский надел на него наручники и обыскал его. И обнаружил у него в кармане девятимиллиметровый пистолет «Глок-17». Дуло пахло так, как будто из него недавно стреляли, и в магазине не хватало одного патрона.
Полицейский арестовал его и доставил в полицию. Дежурный узнал в нем водителя автобуса. С его рук и одежды сняли пробу на предмет пороховых остатков. Анализ показал их наличие. На пистолете повсюду отпечатки его пальцев. Ему зачитали права. Сейчас он в камере, но говорить отказывается.
Холланд пошел посмотреть на арестанта. Питерсон остался.
— Сколько пуль в теле убитого? — спросил Ричер.
— Одна, — сказал Питерсон. — В голове.
— Девять миллиметров?
— Почти наверняка.
— Это распространенный калибр. География сходится?
— Нокса взяли примерно в четырех милях от места преступления. Пешего, но, возможно, не обошлось без машины.
— Почему?
— Подождите, сейчас принесут фотографии.
Фотографии принесли через полчаса. Первый снимок был сделан издали, в западном направлении. На нем была заснеженная дорога с двумя парами колей. Посреди кадра стоял одинокий автомобиль. У него были включены фары. Видно было, что его не занесло и он не вилял. Он просто остановился, как поезд на рельсах.
На втором снимке, сделанном футов на сто ближе, видна была фигура сидящего водителя. Мужчина, пристегнутый ремнями безопасности, сидел прямо. Голова его свесилась вперед. На дороге не было ничего, кроме девственно свежего снега и четырех колей.
— Хорошие снимки, — сказал Ричер.
— Я старался, — ответил Питерсон. — Спасибо.
— Отпечатков ног нет.
— Нет, — согласился Питерсон.
На третьей фотографии — крупным планом колеи, идущие в восточном направлении. Протекторы не отпечатались.
На четвертом снимке — крупным планом автомобиль. Серебристый «ниссан-инфинити». Окно водителя полностью открыто. Можно подумать — водитель уснул, если бы не отверстие в голове. Точно посередине лба. Как третий глаз.
На остальных фотографиях были внутренности салона. Пара резиновых бот на полу перед пассажирским сидением, рычаг коробки передач стоит на Р — парковка. Ключ зажигания в положении «включено». На указателе уровня топлива — бак полон.
