Роберт Ладлэм - Иллюзии «Скорпионов»
— Он не станет разговаривать со мной, — медленно и спокойно произнес капитан. — Я несколько раз пытался связаться с ним по телефону, но всякий раз, когда он обнаруживал, что это звоню я, он без единого слова вешал трубку.
— Но он говорил с кем-то из ваших, и это подтверждает МИ-6. Во время беседы на острове Верджин-Горда Хоторн сказал их агенту Куку, что знает и о Бажарат, и об усилении охраны президента. Если вы ему этого не говорили, тогда кто?
— Я представляю себе, откуда у него эта информация, — неохотно ответил Стивенс. — После того как мне не удалось связаться с этим ублюдком, я попросил нескольких своих людей, которые знакомы с Хоторном, поговорить с ним и объяснить ситуацию. Они и рассказали все Таю.
— Таю?
— Мы знакомы с ним не очень близко, но нам случалось вместе выпивать. Моя жена работала в посольстве в Амстердаме, и они с Таем были друзьями.
— Он подозревал вас в убийстве своей жены?
— Я показал ему фотографии, но поклялся, что мы не имеем отношения к ее смерти... Мы ведь и на самом деле не имели.
— Но вы-то лично имели.
— Этого он знать не мог, а кроме того, русские оставили там свой знак, как бы предупреждая остальных.
— Но ведь у всех нас развита интуиция, не так ли?
— Что вы хотите от меня, господин директор? Мне не хочется продолжать этот разговор.
— Так как англичанам все-таки удалось завербовать Хоторна, проведите немедленно штабное совещание и решите, какую сможете оказать помощь. — Директор ЦРУ наклонился над столом и что-то написал на листке. — Взаимодействуйте с МИ-6 и Вторым бюро, вот имена людей, с которыми вы должны держать связь. Только с ними и только через шифратор. — Директор протянул капитану листок.
— Сразу займусь этим, — сказал капитан, прочитав имена. — Какое кодовое наименование операции?
— "Кровавая девочка", но это только для закрытой связи.
— А вы знаете, — заметил Стивенс, поднимаясь из кресла и пряча листок в карман, — мне кажется, что мы перестраховываемся. Мы ведь пережили уже с десяток таких чрезвычайных положений. Команды боевиков, засылаемые с Ближнего Востока, психопаты, пытающиеся застрелить в аэропорту кого-нибудь из высокопоставленных лиц, сумасшедшие, подбрасывающие идиотские письма, — все это на 99, 9 процента всегда оказывалось чепухой. И вдруг в поле нашего зрения попадает одинокая женщина, путешествующая с юношей, и тут же летит сигнал тревоги из Иерусалима в Вашингтон, во все колокола бьют в Лондоне и Париже. Не кажется ли вам, что мы несколько перебарщиваем?
— Вы внимательно изучили информацию, которую я получил из Лондона и передал вам? — спросил директор ЦРУ.
— Очень внимательно. Я ничего не читаю поверхностно. Она психопатка по всем параметрам Фрейда и, безусловно, охвачена навязчивой идеей. Но это не превращает ее в суперамазонку.
— А она и не является таковой. Крупная фигура — более легкая цель, потому что всегда на виду. А Бажарат может быть и скромной девушкой из провинциального американского городка, и глупенькой манекенщицей из Парижа, и застенчивой служащей израильской армии. Она не возглавляет атаки, а дирижирует ими, и здесь она по-своему гениальна. Она создает различные ситуации, в ходе которых бросает своих боевиков на заранее намеченные цели. Если бы она была американкой и имела другой склад ума, то, возможно, сидела бы в моем кресле.
— Могу я спросить?.. — Моряк тяжело дышал, лицо его покраснело, кровь прилила к голове. — То, что я сделал... О Боже, то, что я сделал... Вы сказали, что это останется между нами.
— Так оно и будет.
— Господи, ну почему я сделал это? — Глаза Стивенса затуманились, его трясло. — Я убил жену Тая...
— Перестаньте, капитан Стивенс. К сожалению, вам придется жить с этой ношей до конца своих дней... как живу уже я более тридцати лет. Это наш крест.
Брат Тайрела Марк Антоним Хоторн — Марк-бой, как это звучало на языке Карибских островов, — прилетел на Верджин-Горду, чтобы отправиться в море вместо брата. В некоторых отношениях Марк Хоторн действительно был младшим братом, он был немного выше довольно рослого Тайрела, стройнее, его даже можно было назвать худым. Внешне он походил на брата, но на лице у него отсутствовали морщины и глаза не были такими безучастными, как у старшего, умудренного опытом. Марк был на пять лет моложе, но своими рассуждениями часто ставил в тупик Тайрела.
Солнце садилось, они стояли на пустынном причале.
— Послушай, Тай, — решительно произнес Марк, — ты ведь порвал со всей этой мурой! Ты не можешь снова вернуться к ним, я тебе не позволю!
— Хотел бы я, чтобы ты мог остановить меня, братишка, но ты не сможешь.
— Черт побери, да в чем же дело? — Марк понизил голос и произнес, словно заклинание:
— Моряк всегда остается моряком! Ты можешь объяснить свой поступок?
— Вовсе нет. Просто я смогу сделать то, чего не смогут они. Кук и Ардисон летали над этими островами, а я плавал в этих водах. Я знаю каждый проход, каждый клочок суши, отмеченный или не отмеченный на карте, а еще я могу очень многих чиновников подкупить за доллар. Или за пятьдесят долларов.
— И все-таки, ради Бога, почему?
— Точно не знаю, Марк, но, может быть, из-за слов Кука. Он сказал, что сейчас совсем другие враги, не те, которых мы знали раньше. Новая категория бешеных фанатиков, желающих уничтожить всех, кто, по их мнению, выбросил их на помойку.
— Возможно, что с социально-экономической точки зрения это и верно, но я повторяю: почему ты ввязался в это?
— Я же сказал тебе, я могу сделать то, чего не смогут они.
— Это не ответ, это полуоправдание самовлюбленной личности.
— Ну, хорошо, брат-академик, я постараюсь объяснить. Ингрид убили, и тому была причина. Возможно, я никогда не выясню какая. Но нельзя было жить с такой женщиной, как она, не зная о том, что она пытается остановить насилие. Скажу тебе честно, я не знаю, на чьей стороне она была, но я точно знаю, что она хотела мира. Я держал ее в объятиях, а она плакала, повторяя: «Почему нельзя остановить это? Почему нельзя остановить жестокость?» Потом, когда мне сообщили, что она была советским агентом... Ладно, я до сих пор не могу поверить в это, но если даже и была, Значит, у нее были для этого веские причины. Она действительно хотела мира, она была моей женой, я любил ее, я она не могла лгать мне, когда я держал ее в объятиях.
Наступила тишина, потом Марк мягко произнес:
— Я не претендую на понимание того мира, в котором ты жил. Бог свидетель: я далек от него. И все-таки я спрашиваю тебя: почему ты снова возвращаешься туда?
— Потому что есть люди, представляющие силу, еще неподвластную нашему пониманию, и эту силу надо остановить. И если я смогу помочь остановить ее, тотему что знаком с этими грязными играми, то, может быть, когда-нибудь мне будет легче думать об Ингрид. Ведь ее и убили эти грязные игры.
— Ты обладаешь даром убеждения, Тай.
— Я рад, что ты согласен со мной. — Хоторн посмотрел на брата и легонько хлопнул его по плечу. — На следующей неделе ты будешь занят делами, одно из которых — подбор двух новеньких яхт класса А. Если вдруг отыщешь за подходящую цену, а меня в это время не будет, то заключай сделку.
— А на какие шиши?
— Завтра утром деньги поступят в наш банк на Сент-Томасе. Эту любезность нам оказывают моя временные работодатели.
— Я рад, что ты совмещаешь идеализм с практичностью.
— Они должны мне, и даже больше, чем смогут когда-нибудь заплатить.
— Кстати, как быть со вторым капитаном? У нас два контракта на следующий понедельник.
— Я звонил Барби, она поможет. Все равно ее яхта все еще в ремонте после урагана.
— Тай, ты же знаешь, что пассажиры не очень хорошо относятся к женщинам-капитанам!
— Скажи ей, пусть продолжает поступать как обычно, когда ее пассажиры обнаруживают, что «Б. Пейс» — это не Брюс или Бен, а Барбара. Когда все поднимаются на борт, она демонстрирует свою силу и колотит стюарда.
— Но она всегда платит ему за причиненные побои.
— Ну и заплати, мы теперь богатые.
Внезапно послышался шум автомобильного двигателя, а затем визг тормозов со стоянки, расположенной рядом с причалом. Донеслись приглушенные голоса Кука и Ардисона, которые кричали что-то Марти и Мики, работавшим в мастерской яхт-клуба. Через минуту англичанин и француз торопливо направились к причалу.
— Что-то случилось, — спокойно произнес Тайрел.
— Есть новости! — крикнул Джеффри Кук, тяжело дыша. — Мы прибыли прямо из правительственной резиденции... Привет, Марк, извини, но нам надо поговорить с твоим братом наедине. — Англичанин повел Хоторна в дальний конец причала. Ришелье следовал за ними.
— Успокойся, — сказал Хоторн, — переведи дыхание и не торопись.
— Нет времени, — ответил Ардисон, — мы получили четыре сообщения, и в каждом нас извещают, что видели женщину и юношу.
— На одном и том же острове?
