Мартин Смит - Три вокзала
Он все еще подумывал позвонить Аркадию. Но что он ему скажет? Какая-то помешанная, которая якобы ищет своего ребенка, отвергла его помощь. Она появилась и ушла, как дурной сон, если бы не пропавший нож. Есть и второе доказательство ее присутствия — гнездо крашенных волос в корзине и четверть стакана ее материнского молока в холодильнике. А он, кажется, все-таки запал на Маю, хотя не стоило бы. Что он себе придумал? Даже Аркадий не знал об этом тайном убежище в казино. Никто о нем не знал до сих пор.
До закрытия фасад казино переливался всеми цветами радуги. Снаружи неоновый Петр Великий открывал и закрывал крышку сундука, куда были свалены бриллианты империи. Внутри игроков приветствовала восковая фигура: Петр, как живой — высокого роста, одет в расшитый камзол, меха и золото. Протянутая рука указывала к столам, где делались высокие ставки. Под определенным ракурсом в его ухмылке проглядывалось нечто более знакомое, потому у завсегдатаев он и получил прозвище Путин Великий.
В то время единственным человеком, который связывал Женю с «Петром Великим», был охранник по имени Яков. Он строил из себя серьезного шахматиста, и при том знал лишь несколько классических дебютов. А это все равно, что сравнить шахматную доску с паркетным полом в танцевальном классе. Когда он как-то расстегнул пиджак, Женя заметил кобуру. По средам вечерами они играли в буфете Ярославского вокзала. Яков мучался над каждым ходом, у него никогда не было плана атаки, пусть даже простого… Женя играл с ним, почти всегда позволяя победить. Невозможно проиграть человеку, который слишком рано ходил королевой и слишком поздно делал рокировку.
В последний раз, когда они встретились, Женя заметил, что на руке у Якова шариковой ручкой написаны цифры. Он спросил, не ходы ли это? Яков сразу пошел в туалет и вымыл руки. А Женя остановил часы и ждал.
После получаса ожидания он понял, что охранник не вернется. Женя заплатил за гамбургер, которого он не ел, сложил свои шахматные принадлежности в рюкзак и вышел на площадь. Вечер превратил обшарпанные ларьки, киоски и павильоны в респектабельные и яркие. Все — кроме «Петра Великого». Неоновая фигура царя Петра, императора Всея Руси, была отключена. Среди яркого блеска притягивала взгляд черная дыра. Два милиционера в форме стояли у главного входа в казино.
Никто не знал коротких ходов и укромных уголков Трех вокзалов лучше Жени. Он скользнул в тень соседней подворотни, поднялся по пирамиде покрышек на кровлю и спустился по мусорным контейнерам во внутренний двор казино. Задний вход закрывался на электронный замок без ключа со светящейся цифровой панелью. Пока казино работало, здесь стояла вооруженная охрана, функционировали камеры наблюдения.
Пластина замка была латунной, без единой царапины, абсолютно новой. На ней и была установлена комбинация цифр, которую Яков не мог запомнить с первого раза. Возможно, был еще какой-нибудь секрет — бесшумный сигнал тревоги или, наоборот, сирена? Готовый бежать в любой момент, Женя набрал цифры, которые он мельком видел на руке Якова. Дверь со вздохом открылась.
Так Женя предъявил свои права на казино «Петр Великий». И в этом не было ничего необычного. Масса дезертиров и беглых зеков жили, прячась, в железнодорожных вагонах, подвалах, пустых домах и на строительных площадках Москвы. Мэр окрестил их «крысами». И, хотя Женя был нарушителем, он чувствовал себя здесь если не как дома, то гораздо лучше, чем в разваливающейся хрущевке с отцом, или в каком-нибудь детском приемнике, или под опекой Аркадия.
Даже если здесь он должен был жить незаметно и тихо, как призрак, казино все-таки было первым Жениным «своим» домом. Что могло случиться, если бы его поймали?.. Но ведь он ничего не сломал и не украл и даже по-своему заботился о казино.
Глянцевые брошюры описывали «Петра Великого» как звезду в галактике развлечений, которые предлагала VGI – Vaksberg Group International. VGI принадлежали двадцать других казино в Москве, были и гораздо шикарнее «Петра Великого», не говоря о казино в Лондоне, на Барбадосе или в Эмиратах. У компании уровня VGI в Кремле были как покровители, так и враги. Противостояние могло продержаться достаточно долго.
Так и жил парень у Трех вокзалов в пустом здании, один — над толпой. Каждый день он заглядывал в отдел выплат, клетку кассира, коридор с зеркалами, помещения охраны, где хранились резиновые дубинки. Черные куртки и галстуки-бабочки висели в салоне дилеров. Женя небрежно повязал галстук и представил себе, как ему завидуют важные клиенты и трепещут красавицы, а он идет к столу с рулеткой — широкими уверенными шагами — как новый Бобби Фишер.
Дождь все лил и лил. Полдня просидел Женя у окна казино, прежде чем разглядел Маю. Она стояла у края тротуара перед Ленинградским вокзалом. Казалось, она заблудилась и не знала или не понимала, где находилась. Она откинула капюшон куртки и подняла лицо, лысая голова отливала ярким синим светом.
Она была уже не его проблемой. Женю раздражало не только то, что он слишком доверился ей, раскрыл секрет «Петра Великого» и нарушил собственное правило, не открывать двери казино при дневном свете — только ночью, но самое главное — никаких гостей. Казино было его вотчиной до тех пор, пока он оставался там в одиночестве.
Милиция больше не охраняла казино. Время от времени мимо проезжали патрульные машины, проверяли опечатанный замок на главном входе, но они никогда не осматривали внутренний двор. Женя догадался, что милиция ничего не знает о цифровом замке и не сможет однажды ночью предотвратить исчезновение всего, что здесь не привинчено.
Тем временем система вентиляции продолжала автоматически гонять воздух. В холодильнике стояло охлажденное шампанское, а ведерко было до краев заполнено льдом. Владельцы могли вернуться в любой момент, и хоть через час запустить казино.
Для Жени казино было все равно что Диснейлендом. Днем он мог лежать на ковре и рассматривать сверкающие люстры, фрески с девственницами, готовящимися к приходу Петра, который присвоил себе монаршее право выбирать лучших красоток империи — от страстных экзотических черкешенок до пышущих здоровьем голубоглазых хохлушек. Художник запечатлел их в состоянии напряженного ожидания.
Ночью ковер казался мягче некоторых постелей, в которых ему доводилось спать. Игральные автоматы были декорированы под мушкетеров в кафтанах, внутри зажигался ободряющий призыв: «Еще одну — за Царя!» Женя приподнял покрывало со стола с рулеткой — все было на месте: синее сукно, плашки, лопаточка крупье.
Он запустил колесо и бросил серебристый шар против движения красных и черных номеров. Пока шар катился по наружному краю барабана, звук был глухой, но когда начал терять скорость, он стал щелкать, цепляясь за выступающие края лунок, и беспорядочно перепрыгивать из одной в другую, пока, наконец, не замер на «зеро».
Он взял шар и запустил его через всю комнату. Штабель красных плашек на 50 000 долларов рухнул на пол. Стоявшая рядом коробка взорвалась картами для покера.
8
Аркадий полагал, что, когда он вернется на Ярославский вокзал, бытовка будет освещена огнями, как шатер бродячего цирка. Вместо этого фары выхватили из темноты Виктора с кровоподтеками под носом.
— Бытовка исчезла, — Виктор прижимал платок к носу. — Полковник Маленков и его ребята. Они ее отбуксировали. Маленков сказал, что она мешает проходу.
— А Маленков в курсе, что он уничтожил место преступления?
— Полковник говорит, что никакого преступления не было. Можешь иметь его сколько хочешь, но он запишет Ольгу в сводки как случай передоза. Ему по вкусу такая статистика.
— Что с носом?
— Заживает уже.
— Что случилось?
— Небольшая потасовка…
— Полковник не сможет уничтожить все доказательства. Вилли обнаружил клофелин в желудке и смертельную дозу эфира в легких. Вот так-то…
— Не думаю, что начальство обрадуется. Это никому не нужно.
— Послушай, Виктор, это — настоящее дело.
— Тогда почему мы здесь одни?
— Ну, может быть, в этом — наше преимущество.
— Преимущество? Прикинь: один человек допрашивает сто проституток и придурков, чтобы найти хотя бы одного-единственного трезвого и надежного свидетеля — напрасные усилия! Да это все равно, если бы я спросил: «Кто-нибудь видел динозавра?» И то — нашелся бы кто-то… А у нас нет паспорта, нет свидетеля, нет места преступления, но, главное, — у нас нет поддержки. — Виктор задумчиво посмотрел на витрину киоска, уставленную бутылками водки. Аркадий почувствовал его отчаяние и желание выпить.
— У тебя есть хороший костюм? — спросил он.
— Что?
— У тебя есть что-нибудь, в чем можно пойти сегодня вечером в клуб «Нижинский»? Ты не забыл — есть приглашение, не идти же в форме…
— Мы с тобой в компании с олигархами?
