Александр Юриков - Все каюты проданы
Хотя вокруг бассейна возлежали в основном женщины. Мужчины, видимо, отправились обследовать бары, имеющиеся на борту. В памятке, найденной в каюте, Света прочитала, что их на судне насчитывалось двенадцать. Каждый день можно было посетить один из них, и еще шесть останутся в резерве.
Впрочем, были и исключения. Недалеко от ее шезлонга остановился парень в фирменных шортах и майке. То и другое на нем было новое, с иголочки, и отлично сидело на спортивной фигуре. Этот свежий и крепкий молодой человек отлично вписывался в антураж яркого дня.
Парень сделал вид, что читает какую-то инструкцию для пассажиров, вывешенную на палубе. При этом он несколько раз бросил внимательный взгляд в ту сторону, где лежали Светлана и Алина.
– Вот тебе и первый фанат, – не удержалась Алина.
У них со Светланой было полное взаимопонимание. Но женская сущность неизменна. Она часто проявлялась в том, что подруга слегка ревновала ее к общему вниманию и доставала подобными репликами.
– Сейчас глаза себе сломает.
Спортивный парень действительно уже не скрывал, что его интересует именно Светлана. Что ж, на палубе круизного теплохода можно немного и пококетничать. Девушка слегка изменила позу, отчего ее ноги, и без того длинные, вытянулись еще на целую ступню, и закинула руку за голову.
Вообще-то парень был не ее формата. Во-первых, хачик. В Светиной тусовке не принято было сближаться с людьми южных кровей. У них шла своя жизнь в Москве, у группы «ПП» – своя, и пересечений не возникало.
Во-вторых, слишком уж подтянут и аккуратен, как будто его вымыли премиальным шампунем и приодели специально для рекламы морского круиза. Наконец, очень молод. Солистке «ПП», сформировавшейся в мире рокеров, ближе и понятнее были сорокалетние мужики с двухдневной щетиной и в потертых джинсах, пахнущие «Кентом» и виски.
Парень все-таки решился и двинулся в сторону Светланы.
Он подошел, улыбнулся как-то очень просто, по-детски, и спросил:
– Извините, вы ведь Светлана из группы «ПП?»
Отрицать очевидное было смешно.
Не меняя позы, она ровным голосом ответила:
– Так на афишах пишут.
Если уж ее втягивают в разговор, то она побудет звездой. Хоть подурачиться можно!
Алина хмыкнула и демонстративно повернула лицо к уклоняющемуся солнечному диску. Она как будто давала им возможность поговорить без лишних свидетелей.
– А я ваш фанат, – бесхитростно заявил парень, присаживаясь на корочки около ее шезлонга. – Отличная музыка. И тексты по делу. Даже не представлял, что вас на корабле встречу.
– Я тоже, – язвительно сообщила Света, продолжая игру.
Парень немного напрягся.
– Вы здесь на все восемнадцать дней? – спросил он и неожиданно покраснел от нелепости вопроса.
А куда же она отсюда денется? Улетит, как тот волшебник в голубом вертолете?
Светлана давно не видела краснеющих юношей. Таким он ей понравился еще больше. Девушке расхотелось играть роль королевы рока.
– Все это время будем окучивать публику, – сообщила она, меняя позу. – А ты нас живьем-то слышал?
– Слышал. В клубе «Рублев». У меня там друг работает, пригласил.
Она вспомнила это заведение – в центре, на Чистопрудном бульваре. Пафосное такое местечко, в стиле барокко. Золотые люстры, картины известных художников, статуи, фонтаны, предметы старины. Но обстановка классная, без надутых щек богатеньких папиков и мальчишеского визга.
Они там тогда не только выступили, но и зависли отдохнуть. Один из хозяев клуба был близким приятелем Сергея Трофимова, лидера «ПП». Весь состав группы основательно нагрузился шампанским и пару часов куролесил под хаус-музыку. Интересно, что после той бурной ночи мог подумать о ней юный поклонник?
– Да, было дело, – призналась Светлана. – Мы там даже расслабились немного, но это вообще не наш формат.
– А я просто офигел. – Парень снова улыбнулся. – То, что ты поешь классно, я по дискам знал. Так еще и танцуешь обалденно!
Он так непосредственно перешел на «ты», что Светлана расслабилась, но до конца из роли звезды не вышла.
– Как зовут? Откуда?
– Тимур. Сейчас учусь в Москве. – Он сделал паузу, потом с неохотой уточнил: – А вообще из Дагестана. Дербент – маленький городок на море.
Услышав слово «Дагестан», Светлана напряглась. Алина бросила мимолетный взгляд на парня. Эта местность не была популярна у рокеров.
«В полдневный жар в долине Дагестана с свинцом в груди лежал недвижим я». Как-то некстати пришла на память строчка из стихотворения, которое Светлана учила в школе. Вроде Лермонтов. Или Пушкин? Кого из них сослали на Кавказ?
Желание подразнить нового знакомого не улетучилось. Девушке очень кстати вспомнилась заметка, недавно мелькнувшая в Интернете. Сейчас она его срежет!
– Слушай, а как же ты, человек из Дагестана, можешь быть нашим поклонником? Ты же должен слушаться Аллаха, который вообще против музыки.
Тимур растерянно отпрянул. Шутливый удар, видимо, попал в цель.
– Имам, авторитет в том районе, где я вырос, ничего не имел против музыки, – проговорил парень как-то неуверенно, но глаз не отвел.
– А я вот читала недавно, что в Иране какой-то высший правитель заявил, что музыка несовместима с ценностями ислама, поэтому исполнять ее и обучаться ей не следует. Он советует молодежи заниматься наукой и спортом.
На Тимура было жалко смотреть. Его поставила в тупик девушка, которая ему нравилась. Легкий, необязательный разговор вышел на тему, которую парню явно не хотелось развивать.
– Мы же не в Иране живем, – только и успел ответить он.
Алина приподнялась на шезлонге и сообщила подруге:
– Ребята зовут. Пойдем репетнем?
Светлана грациозно поднялась, все-таки решила не добивать парнишку, и сказала:
– Вечером заруливай в концертный зал. Услышишь кое-что новое.
Девушка, довольная произведенным эффектом, поспешила вслед за подругой, но не выдержала и оглянулась. Тимур стоял, выпрямившись, освещенный солнцем. Хорошо сложенный, свежий и юный, как греческий бог.
Наступил вечер. Жизнь постепенно перетекала с палуб в закрытые помещения корабля. Один за другим открывались маленькие магазинчики, где можно было приобрести забавные сувениры или обновить свой пляжный гардероб. Защелкали и замигали игровые автоматы. Начали заполняться столики в барах.
В это время пассажиры находят для себя уютные места, завязывают знакомства и начинают ощущать ритм жизни корабля. Открытые палубы делятся на романтические уголки, где так приятно провести немного времени на свежем морском воздухе, слушая крики чаек и речь собеседника, слегка сбивчивую после бокала хорошего вина.
Тимур развернул круизную газету, которую стюард доставил прямо в каюту. На четырех страницах можно было найти всю информацию о жизни на корабле в ближайшие сутки. В «передовице» пассажирам сообщалось, во сколько и куда приходит корабль, когда отправляется, давалось краткое описание порта и экскурсий. На второй и третьей страницах говорилось о выступлениях артистов, работе ресторанов, магазинов, салонов красоты, детского клуба, спортивных мероприятиях. Далее следовала информация обо всех службах корабля – от сервиса в номерах до медпункта.
Тимур нашел данные об интернет-клубе. Номера палубы и помещения. До начала концерта еще оставалось время, и он хотел подготовиться к новой встрече со Светланой. Нельзя сказать, чтобы их знакомство выглядело многообещающим для него, обыкновенного дагестанского парня. Но он не мог не почувствовать чисто женский интерес к себе. На каком-то подсознательном уровне, как ему показалось, они нашли общий язык.
Хотя с музыкой Светлана, конечно, поставила его в тупик. Тимур не ожидал от нее такой лобовой и результативной атаки. То, что он проблеял в ответ насчет музыки и ислама, никак нельзя было воспринимать всерьез.
Это задело его самолюбие. Да парню и самому стало интересно. То, что пророк Мухаммед и его последователи запретили пьянство, – это верно. Но танцы, песни, музыка, как считал Тимур, никогда не были запрещенными.
Хотя вряд ли Светлана выдумала эту иранскую фетву. Скорее всего, случайно прочитала и поневоле запомнила – ведь это касалось ее любимого занятия.
Впрочем, Иран всегда жил своей, очень даже обособленной жизнью. Сначала шах Мохаммед Реза Пехлеви с его так называемой белой революцией, превратившей страну в самое светское государство на Ближнем Востоке. В столице исламской страны при нем легально действовали такие символы вестернизации, как роскошные казино, кинотеатры, рестораны, в которых свободно подавался алкоголь, ночные клубы и дискотеки.
Потом, после краха режима шахиншаха, на смену ему пришли аятоллы, словно соревновавшиеся в том, кто наложит больше ограничений на обыденную жизнь иранцев и напугает их самой страшной карой Господней.
