Антон Леонтьев - Город ведьм
Во всей его любви тогда было что-то… патологическое. Нет, он не преследовал ее, однако… Однако она не могла отделаться тогда от ощущения, что она была у него «под колпаком». И еще это странное исчезновение ее нижнего белья прямо у нее из комнаты…
Она уже в то время подозревала, что Олег каким-то непостижимым образом получил доступ к квартире ее родителей и тайно проникал туда. Доказать она ничего не могла, однако исчезновение ее трусиков и бюстгальтера говорило само за себя.
И еще она была уверена, что он ложился в ее кровать и накрывался ее одеялом. Она тогда нашла на подушке светлый волос – точно такого же оттенка, как волосы Олега. А до этого кто-то каждый день совал ей в ящик розы и плюшевые игрушки.
Она тогда устроила ему в школе скандал, Олег даже не отрицал все, а просто молчал и вид у него при этом был… Жалкий? Нет, не только жалкий, а какой-то… Какой-то зловещий.
Он так ни в чем и не признался, однако после этой бурной сцены заболел, и надолго. И до выпускного так и не вернулся в класс. Шептались, что у него что-то с психикой, что он попал в закрытую лечебницу, однако официальная версия была – менингит. Потом их пути разошлись, но время от времени Вера думала об этом своем поклоннике. Ибо…
Ибо они сменили тогда в квартире все замки. А через некоторое время переехали на новую. И все равно ей казалось, что иногда и туда кто-то без их ведома проникает. Нет, вещи у нее больше не исчезали, но… Порой создавалось впечатление, что кто-то рылся в ее нижнем белье. Или примерял ее одежду.
Олег тогда находился на бессрочном больничном, вряд ли он мог быть этим «кем-то». Или, вероятно, она просто накручивала ситуацию, и ничего такого не было.
Или все же было?
В любом случае она удивилась, услышав, что Олег Архипов начал работать в полиции. Потому что туда явно бы не взяли человека, который сидел в психушке, тем более в закрытом отделении. Значит, все это были идиотские слухи и не исключено, она напрасно подозревала его в столь неприятных и явно нездоровых поступках.
Или все-таки не зря?
Внезапно Вера подумала, что маньяку до сих пор удавалось избежать не просто разоблачения, но и огласки собственных деяний по той простой причине, что он сам работал в одном из силовых органов.
А что, если сам Олег…
Она тотчас отогнала эту кошмарную мысль. Тот факт, что он, с большой долей вероятности, все же проникал тогда к ней в квартиру, чтобы украсть ее нижнее белье, вовсе не означал, что Архипов был серийным убийцей.
Тут Вера вспомнила жизнеописание одного из американских, кажется, маньяков, который начинал с того, что проникал в квартиры к соседским женщинам, прятался в шкафу, наблюдал за ними, тырил у них личные вещи, а потом со временем, далеко не сразу, спустя несколько лет, перешел к более активным действиям. И начал убивать…
– Вам еще что-нибудь принести? – услышала Вера голос официантки и попросила счет.
Расплатившись, она вышла на улицу, прошла мимо здания Драматического театра, вышла на набережную. Было достаточно ветрено, однако чувствовалось, что весна вступает в свои права.
Да, начал убивать, но тот маньяк прикончил одну из соседок, ту самую, за которой тайно шпионил. И если бы полиция тогда обратила внимание на это тщедушное существо, то не было бы множества прочих жертв, которые последовали в течение следующих лет.
Но ведь она-то была жива! Вера усмехнулась и подставила лицо солнцу. Да, она была жива и умирать вовсе не собиралась. Пора забыть об обвинениях в адрес Олега. Наверное, у него было не все в порядке с головой, раз он тогда крал ее трусики и черт знает что с ними делал, но какое это отношение имеет к серийному убийце в их городе? Ведь не каждый мелкий психопат, даже работающий в органах, превращался в маньяка.
Вероятно, тот, что орудовал у них в городе, когда-то начинал с чего-то мелкого, постыдного, смешного. Может, криминального, но скорее всего, просто отвратительного. Вера вспомнила, что Олег в конце их беседы сказал что-то о том, что надо поднять архивы.
Ее как током ударило. Ну конечно, вряд ли маньяк объявился только сейчас! Хотя любой серийный убийца начинает когда-то убивать… А что, если этот сумасшедший действовал и раньше, но только…
Но только несколько иначе? Еще не убивая жертв, но все равно как-то обращая на себя внимание правоохранительных органов.
Вера спустилась по величественной лестнице прямо к воде. Как хорошо, что она сказалась сегодня на работе больной. Иначе бы торчала в крошечном своем кабинетике и кропала всякий бред, который требовал от них главред.
Версия была перспективная. Если поднять архивы, попытаться напасть на след человека… Человека с отклонениями. Возможно, сначала не внушающими особого трепета, но уже симптоматичными.
С такими, например, как у Олега… А что, если все-таки он имеет отношение…
Вера снова одернула себя. Нет, нет и нет! Этого не может быть.
Или все-таки может?
– Рада вас видеть, Вера, – сказала, протягивая ей руку, элегантная дама, Тамара Федоровна Филина, глава известного в городе благотворительного фонда «Твори добро!».
Вера попыталась сообразить, сколько же ей должно быть лет. Если ее сыну, местному олигарху, было за сорок… То ей должно быть по крайней мере под шестьдесят. Ребенка она в таком случае родила в восемнадцать или девятнадцать.
Но выглядела она лет на десять, если не на все пятнадцать, моложе.
– Отлично выглядите, – ничуть не лукавя, произнесла Вера. – Я тоже рада вас видеть, Тамара Федоровна.
Тамара Федоровна когда-то преподавала у нее в школе географию, а также биологию и химию и была, без преувеличения, учителем от бога.
– Я внимательно слежу за карьерой моих учеников, – сказала Тамара Федоровна с улыбкой. – Конечно, не всех, а наиболее выдающихся. И вы относитесь к таковым, Вера!
Ощутив себя снова ученицей девятого класса, Вера пробормотала:
– Спасибо.
Они находились в расположенном на проспекте Суворова центральном офисе самого влиятельного местного олигарха, который являлся единственным и, судя по всему, горячо любимым сыном Тамары Федоровны. А по совместительству и новым владельцем убыточных «Городских вестей». Его мать, с тщательно убранными волосами, с крошечными звездочками бриллиантов в ушах, облаченная в неброский, но явно дорогой дизайнерский костюм, разительно отличалась от жен, любовниц и мамаш прочих «королей жизни», вершивших дела в их областном центре. Тамара Федоровна не выставляла богатство сына напоказ и не кичилась им, а по праву гордилась.
И тут было чем гордиться: ее сын, Вениамин, владел половиной города и являлся объектом страсти многих девиц на выданье, потому как был хорош собой, богат и холост.
– Да, да, милая моя, вам совершенно нечего стесняться! – произнесла Тамара Федоровна. – Потому что человек, и это я говорю вам как поклонница естественных наук, не только сумма своих генов, но и результат кропотливой работы над своим характером. Вас я сразу взяла на заметку и поняла, что вы далеко пойдете.
Вера покраснела, а ее бывшая учительница лукаво добавила:
– Но в данный момент вы пришли на прием к моему сыну. И правильно сделали, что до этого обратились ко мне. Потому что Вениамин так занят, он только что вернулся из Москвы. Однако для вас он всегда найдет время!
Вера взглянула на женщину, а та рассмеялась:
– Вы думаете, что я одна из этих ужасных мамаш, которые не отцепляются от своих чад, даже когда тем за сорок? Отнюдь. Я горжусь Вениамином, тем, что вырастила его таким, что смогла, как это банально ни звучит, дать ему путевку в жизнь. Однако своего статуса и влияния он достиг в итоге сам. Разве могла бы дать ему это я, простая советская школьная учительница?
Тамара Федоровна была права – не могла. И Вера не сомневалась, что матерью она была отличной, не из разряда мамаш-клещей, а скорее была старшей сестрой и наставницей своему энергичному сыну, впрочем, тактично державшейся в тени.
– Вениамин всего добился исключительно сам. Я же, и этого я не скрываю, получаю удовольствие, возглавляя благотворительный фонд, который основал мой сын. Я была бы не против и попробовать себя в роли бабушки, но мой сын с головой ушел в работу. Впрочем, не все еще потеряно.
Она с проницательной улыбкой посмотрела на Веру, а та смутилась. Что же, она сделала правильно, что сначала обратилась в благотворительный фонд, главой которого была Тамара Федоровна, и попросила оказать содействие для встречи с ее могущественным сыном.
– А ведь он вас помнит, – добавила женщина, – вы ведь уже тогда были на редкость красивой и самоуверенной девочкой! Вы произвели на моего Вениамина неизгладимое впечатление!
Вера задумалась: местный олигарх Вениамин Филин был почти на десять лет старше ее – это сейчас подобные вещи не играют никакой роли, в школьную же пору это непреодолимое препятствие! В частности, он учился в том же заведении, в котором училась и она сама, и Вера смутно помнила статного молодого человека, который во время последнего звонка нес ее на плече, пока она трезвонила в большой бронзовый колокольчик, но только позднее она сообразила, что это и был Вениамин Филин, будущий мультимиллионер и олигарх местного розлива. Впрочем, таковым он стал много лет спустя, а тогда он являлся самым умным и красивым старшеклассником в их школе, в которого были влюблены все девчонки, даже из младших классов.
