Шарлатаны - Робин Кук
— Боже правый! — От таких откровений у Ноя голова шла кругом. — Так кто же все-таки получил диплом врача — Гейл или Ава?
Его собеседница расхохоталась, довольная собой.
— Ну конечно, Ава!
Молодой врач был потрясен.
— Другими словами, на медицинском факультете ты тоже не училась, — полувопросительно произнес он.
— Конечно, нет, — подтвердила Ава. — И в колледже, раз уж раз на то пошло. Это было бы еще большей тратой времени, чем ординатура. Я хотела быть анестезиологом и не имела ни малейшего желания попусту терять годы на получение общего гуманитарного образования, которое вы, члены Лиги Плюща, считаете необходимой частью программы.
— Таким образом, это означает, что ты не врач, — словно подводя итог разговора, заявил Ной.
— Ну это как посмотреть, — возразила Ава. — Я сдала экзамен на получение лицензии, причем сдала блестяще, набрав девяносто пять баллов из ста. Потому что училась как проклятая. И власти штата Массачусетс считают, что я врач. У меня есть официальная лицензия, я ощущаю себя врачом и работаю врачом. Так что я врач!
— А как насчет бакалавриата по здоровому питанию? — устало спросил Ной.
— Тоже фейк. Я уже позже сообразила, что мне это пригодится. Училась тем же способом: самостоятельно и онлайн.
Ротхаузер закрыл глаза и, запустив пятерню в волосы, взъерошил их. Рассказ Авы звучал настолько фантастически, что просто в голове не укладывалось.
— До сих пор не уверен, что ты не разыгрываешь меня, — пробормотал он.
— Эй, приятель, очнись, — Ава пощелкала пальцами у него перед носом. — Добро пожаловать в двадцать первый век — век цифровым технологий. В нашем веке изменился сам принцип получения знаний. Они больше не являются собственностью привилегированных групп и закрытых научных сообществ. Отныне знания практически в любой сфере доступны в онлайн-режиме всем, а не только отдельным счастливчикам, которым удалось поступить в нужные школы и университеты. Даже практический опыт врач может получить в учебном центре, тренируясь на высокотехнологичных медицинских манекенах, — что во многих отношениях гораздо лучше, чем практиковаться в больнице на пациентах. Можно снова и снова отрабатывать навыки на манекене до тех пор, пока действия не станут автоматическими. Большинству анестезиологов никогда в жизни не приходилось сталкиваться со злокачественной гипертермией. Я же имела дело с шестью случаями. Пять раз в учебном центре и один — в реальной жизни.
— Значит, ты на самом деле занималась в центре Сэма Уэстона?
— Совершенно верно, — кивнула Ава. — Выкладывалась по полной, каждое занятие как последнее. Через несколько месяцев после переезда в Лаббок я начала свою анестезиологическую практику. По ночам, когда студенты мирно спали в своих постельках, я приходила в центр. Более того, даже написала новую компьютерную программу для управления манекенами, устранив ошибки, которые были в университетской. Это потрясающий способ обучения, намного более эффективный, чем традиционные методики! Знаешь, я считаю настоящим преступлением, что медицинское образование не менялось последние сто лет. Ты только подумай, кардинальные изменения коснулись всех сфер нашей жизни — культуры, техники, технологии, — и только врачей обучают по тем же принципам, которые были приняты в начале прошлого века. Тебя не смущает, что в педагогическом смысле медицина — самая отсталая отрасль?
— Я не думал об этом, — с мрачным видом пробурчал Ной.
— А я думала! — отрезала Ава. — Неужели люди должны четыре года учиться в медицинском колледже, чтобы стать хорошими врачами? Нет, конечно! Может, в прошлом веке и должны были, но не сейчас. Считается, что общий курс позволяет расширять кругозор учащихся. Как по мне, это тоже большой вопрос. Или надо четыре года учиться на медицинском факультете, чтобы стать хорошим врачом? Нет, не думаю. Возможно, сто лет назад, когда большинство медицинских школ представляло собой фабрику по штамповке медицинских дипломов, но не в наше время. Или необходимо пару лет заниматься научными исследованиями и писать диссертацию? Нет, черт подери, разве что человек выбирает науку в качестве сферы профессиональной деятельности. В противном случае это топтание на месте. И доказательством моей правоты являюсь я сама! Я отличный анестезиолог, много лучше тех, кого мне довелось наблюдать в БМБ. Я провела более трех тысяч наркозов и в качестве куратора успешно руковожу ординаторами и сестрами-анестезистками. Знаю, тебя гложут сомнения по поводу трех последних смертей. Поверь, меня они тревожат еще больше. Это первые летальные случаи в моей практике и, надеюсь, последние. Но уверяю, причина вовсе не в том, что я не училась в ординатуре. И мы оба прекрасно знаем, что в деле Брюса Винсента вина лежит на докторе Мейсоне с его снобизмом, и в его ассистенте, который небрежно провел предварительный осмотр, и на самом пациенте. В отношении Элен Гибсон — тут роковую роль сыграла принятая у нас система: мне пришлось курировать сразу две операционные, и в одной из них ординатор начал наркоз без меня, а в истории болезни не упомянули о травме шеи. Ну и случай Филипа Харрисона: если не принимать во внимание печальный исход, убеждена, что никто не справился бы лучше меня. Большинство анестезиологов в БМБ вообще не имеют навыка — ни реального, ни виртуального — лечения злокачественной гипертермии. О да, теоретических знаний у них предостаточно, но если бы на кону стояла моя жизнь, я предпочла бы оказаться в руках анестезиолога с моим опытом. Что касается заявления сестры, будто бы я не сразу отключила подачу изофлурана, понятия не имею, зачем ей понадобилось врать, потому что у меня это отработано на уровне рефлекса. Может, Дороти и правда завидует, что я моложе и привлекательнее… — Внезапно Ава замолчала и, вскинув руки, словно сдаваясь на милость победителя, уставилась на Ноя. — Вот, собственно, и все. Теперь ты единственный, кто знает мою историю от начала до конца.
— И зачем ты рассказала ее мне? — спросил он. — Почему решила взвалить это бремя на меня?
— По двум причинам. Во-первых, чтобы спасти твою шкуру. СНБ рассматривает тебя как серьезную угрозу в отношении моего положения в клинике, поэтому они подключили службу безопасности Эй-би-си. А теперь напряги мозги и представь, чем это могло обернуться для тебя. И во-вторых, ты мне нравишься. Мы с тобой во многом похожи. Можешь воспринимать мои слова как комплимент. Мне нравится проводить с тобой время. Если
