Эрик Ластбадер - Шань
— Мы вступили в критическую стадию, — продолжал он, — и я должен повторить еще раз: малейшая оплошность может погубить все дело. Мы располагаем в лучшем случае весьма Сомнительными козырями. Правда, нельзя отрицать того, что в данный момент они обеспечивают нам некоторый перевес над йуань-хуанем.Но мы должны бдительно следить, чтобы это преимущество не растаяло.
Блустоун поднялся с исчерченного царапинами деревянного стула. Он вдруг почувствовал необходимость продемонстрировать свой рост щуплому, тщедушному китайцу. Являясь чрезвычайно самоуверенным человеком, он тем не менее чувствовал себя весьма неуютно в присутствии Чень Чжу. Блустоун привык контролировать ситуацию, однако в случае с Чень Чжу ему это не удавалось.
Ему никогда не приходилось иметь дело с человеком столь же могущественным, как Чень Чжу. Этот китаец обладал властью поистине ошеломляющей, хотя он упорно предпочитал держаться в тени. Сойдясь с ним поближе, Блустоун узнал, что ни один грамм опиума не попадает в Гонконг и не вывозится оттуда без его ведома и согласия.
Сколько дел можно наворотить с такой грандиознойподпольной сетью! —алчно размышлял Блустоун, поглядывая на собеседника. — Я просто обязан направить паше сотрудничество в свою пользу. Вот только как лучше всего это сделать? Надо придумать способ, как отобрать у Чень Чжу его могущество.
Сделав над собой усилие, он широко улыбнулся.
— Нет никаких причин унывать и сомневаться, мой друг. Мы уже почти у цели. — Он поднял стиснутый кулак. — Я чувствую, как петля все туже затягивается на шее этого ублюдка Сойера. Бояться совершенно нечего, Чень Чжу.
Белоглазый Гао таинственно улыбнулся. Однако, поскольку он стоял в тени, эта улыбка осталась незамеченной. У него имелись все основания отреагировать подобным образом на слова Блустоуна, ибо не кто иной, как Чень Чжу, выдрессировал его и подослал в качестве своего шпиона к англичанину.
— Я говорю не о страхе, — сказал пожилой китаец. — Я говорю об осторожности.
Он смотрел на рослого Блустоуна, думая: Никогда, даже в самых диких снах, мне не могло присниться, что я заключу союз с гвай-ло.
Этих двух столь непохожих друг на друга людей связывало общее чувство: ненависть, лютая ненависть к Эндрю Сойеру. В свое время Чень Чжу был управляющим у Бартона Сойера и пользовался у того наибольшим доверием среди его помощников. Отец Эндрю являлся исключительно талантливым бизнесменом. Именно ему компания “Сойер и сыновья” была обязана своим процветанием. Ему и Ши Чжилиню.
Воспоминания нахлынули на Чень Чжу, и он стиснул зубы в бессильной ярости. Если бы не вмешательство Ши Чжилиня, он в конце концов бы сменил старого Сойера на посту тай-пэнякомпании. Чжилинь и Эндрю Сойер отобрали у него то, что по праву принадлежало ему. Ведь до появления Чжилиня Эндрю был совершенно не готов стать тай-пэнем.
Название “Сойер и сыновья” отнюдь не отражало реальное положение дел в компании. Жена Бартона родила ему троих сыновей. Старший погиб во время кораблекрушения. Младший родился идиотом, но смерть, словно сжалившись над ним, забрала его в возрасте четырех лет.
Таким образом, осуществление великой мечты Бартона об основании династии Сойеров должно было целиком быть возложенным на Эндрю. Видя, что тому явно не по плечу роль главы торгового дома, Чень Чжу направился к хозяину и сделал альтернативное предложение.
— Если бы у меня вовсе не было сыновей, — возразил тогда Бартон Сойер, — то я бы не избрал своим преемником никого, кроме тебя.
— Я думаю не о себе, а о компании, тай-пэнь, —промолвил Чень Чжу.
— Я знаю это.
Однако Чень Чжу кривил душой, утверждая, что не думает о себе. Он страстно хотел стать тай-пэнем.Являясь на протяжении многих лет правой рукой Бартона Сойера, его ближайшим соперником, он жаждал власти большей, чем та, которую ему давала должность управляющего. Кроме того, он мечтал о том, чтобы превратить “Сойер и сыновья” в азиатский торговый дом. Он считал, что только в этом случае компания будет в состоянии бороться за звание “императорской” — титул, традиционно присваиваемый наиболее уважаемой торговой фирме Гонконга.
По мнению Чень Чжу, “Сойер и сыновья” во главе с Эндрю Сойером была обречена на неудачу. Поэтому он решил доказать тай-пэнюобоснованность обвинений, выдвинутых им против Эндрю.
Он задумал познакомить того с дочерью Цзю Симина. Этот клан привлекал Чень Чжу тем, что Симин был лидером профсоюза, в который входило две трети работников “Сойер и сыновья”. Бартон Сойер не мог позволить себе ссориться с этим человеком.
Однако это неминуемо произошло. Эндрю Сойер был настолько глуп, что затеял роман с его дочерью. Сыну тай-пэняне возбраняется наносить визиты в публичный дом и там удовлетворять свои желания при помощи “жриц любви”. Даже если они китаянки. Однако открыто встречаться с китайской девушкой, не имея при этом намерения жениться на ней было совершенно немыслимо.
Эндрю не выдержал экзамена на прочность. Да и не мудрено, если учесть, что старшая дочь Цзю Симина была прекрасна, точно только-только распустившаяся роза. Выбор Чень Чжу был безупречен. При одном взгляде на лицо юной красавицы в сердце мужчин загоралось желание.
Все шло в точности так, как планировал управляющий Бартона Сойера до тех пор, пока в дело не вмешался Ши Чжилинь. Без ведома Чень Чжу Эндрю Сойер обратился к нему за помощью и обрел ее. Чжилинь заключил договор с отцом девушки и вытащил Эндрю из ловушки прежде, чем Чень Чжу успел сообщить Бартону Сойеру печальную новость о его заблудшем сыне. Вдруг оказалось, что сообщать-то, собственно говоря, нечего, и в придачу Ши Чжилинь занялся подготовкой молодого Сойера к занятию поста тай-пэня.
Чень Чжу так и не сумел выяснить, какую выгоду извлек для себя из этой истории Чжилинь, однако не сомневался, что весьма значительную, ибо услуга, оказанная им Эндрю, была велика.
Как бы там ни было, но надежды Чень Чжу на место тай-пэня“Сойер и сыновья” рухнули раз и навсегда. К тому же после появления Чжилиня его влияние на Бартона Сойера слабело с каждым днем, и вскоре он покинул компанию.
— Осторожность, — услышал он голос Блустоуна. Англичанин хмыкнул. — Вы говорите, как моя бабушка. Не волнуйтесь, я не забываю повязать на шею шарф, выходя из дому зимой.
— Возможно, — промолвил Чень Чжу. — Однако укутываете ли вы горло, как следует? — Он сцепил руки на животе. — Я очень долго ждал, когда наступит время утолить мою жажду мести. Неужели вы хоть на секунду допускаете, что я позволю кому-то уверить меня, будто все в порядке, если не увижу этого собственными глазами?
— А что может быть не в порядке, позвольте спросить? — осведомился Блустоун. — Старый Чжилинь в могиле. Его сын Джейк Мэрок шляется черт знает где. У Цуня Три Клятвы голова занята исключительно игрой, затеянной нами на бирже. С помощью Неон Чоу мы имеем прямой доступ в самое сердце йуань-хуаня.Единственный тай-пэнь, которого нам следовало бы опасаться, Т.И.Чун уже вступил в переговоры о сотрудничестве со мной. — Он развел руками, словно говоря: что еще можно пожелать?
Да, —подумал Чень Чжу. — Т.И.Чун. Ты хочешь прибрать его к рукам. Точно так же, как хочешь прибрать к рукам и мое могущество. Однако ты нуль по сравнению со мной,почтенный тай-пэнь. Ты не ведаешь, что я тебе открыл только небольшую часть моей власти. У тебя бы закружилась голова, если бы ты узнал о ее истинных пределах.
—Мэрок исчез из виду, — сказал он вслух, — но я не вижу в этом ни малейшего повода для радости. Скорее наоборот, если уж говорить начистоту.
— Осторожность, — насмешливо проговорил Блустоун.
— Совершенно верно, тай-пэнь, —подтвердил Чень Чжу, словно оставаясь глухим к игривому тону собеседника. Этому самодовольному гвай-ло прямо-таки не терпится, чтобы ему указали его истинное место в этом мире. Ну что ж, за этим дело не станет, —промелькнуло у него в голове. — Джейк Мэрок — сын Ши Чжилиня. Сам Чжилинь выбрал его на пост Цзяна. По-вашему, сие не означает ровным счетом ничего?
Блустоун пожал плечами.
— Красивый титул, вот и все.
— Думается, мне нет нужды напоминать вам, тай-пэнь, что в Китае титул наделяет его владельца властью, — все так же ровно продолжал Чень Чжу, обуздывая свой гнев. — Джейк получил этот титул от Ши Чжилиня. Может быть, вы считаете старика безмозглым дураком? Коли так, то знайте, что вы уже стоите на ошибочном и весьма опасном пути.
— Мне ничего не угрожает со стороны Джейка Мэрока, — возразил Блустоун, думая про Неон Чоу, регулярно снабжавшую его обильной информацией о действиях йуань-хуаня.
