Нацуо Кирино - АУТ
— Нет. Они уже были здесь, когда я пришел.
Значит, Масако. Отпустив парня, Сатакэ сорвал тряпку с ручки и сунул в карман.
— Работа не моя, — повторил гость, толкая Сатакэ в бок. — А меня ты зря трогал.
— Чего надо?
— Сейчас узнаешь. — Он вынул из кармана какой-то листок и сунул в лицо Сатакэ. — Посмотри сюда.
Листок представлял собой долговое обязательство Кунико Дзэноути перед неким «Центром миллиона потребителей» на сумму два миллиона йен.
— И при чем тут я?
— Ты значишься финансовым поручителем, а эта Дзэноути свалила из города.
— Ничего не знаю, — сказал Сатакэ, хотя сразу понял: его переиграли.
Таких денег Кунико не дала бы ни одна контора, а значит, все подстроили специально для него. Теперь эти громилы будут постоянно ошиваться возле дома, привлекая ненужное внимание и провоцируя интерес к нему самому.
— Так, говоришь, не знаешь? — Парень неожиданно повысил голос. — Или уже вспомнил? — Из-за открывшейся неподалеку двери высунулась женская голова. Другая дверь скрипнула у него за спиной. Похоже, гость рассчитывал именно на такой эффект. — Это что?
Он ткнул пальцем в графу «поручитель», где стояло его вымышленное имя — «Йосио Сато». Сатакэ улыбнулся.
— Это не я.
— Тогда кто?
— Откуда мне знать?
Из кабины лифта вышел второй, тот самый мужчина, которого Сатакэ заметил внизу, у почтовых ящиков. Значит, они действительно работали вдвоем.
— Меня зовут Мията, — представился мужчина, подходя ближе. — Я из «Восточного кредита». Наш клиент, Дзэноути-сан, немного опаздывает с платежами, к тому же нам стало известно, что она покинула город.
— И я значусь ее поручителем, да? — усмехнулся Сатакэ.
— Боюсь, что так.
Сатакэ выругался. Сколько еще таких кредиторов появится здесь в ближайшие дни? Судя по всему, Масако получила помощь от Дзюмондзи, который подделал долговые поручительства и передал их своим дружкам-рэкетирам, а потом, запустив слух об исчезновении Кунико, натравил на него этих псов.
— Ладно, похоже, выбора у меня нет. Оставьте бумаги, а я посмотрю, что можно сделать.
Кажется, его уступчивость произвела должное впечатление — оба протянули копии поручительств.
— И когда же мы получим денежки? — спросил молодой.
— Не позже чем через неделю.
— Посмотрим, но имей в виду, что если денег не будет, то в следующий раз я приду с друзьями и мы уже не будем такими вежливыми. Можешь не сомневаться.
Похоже, Дзюмондзи нашел самых отъявленных бандитов, подумал Сатакэ. Обычно первый визит обходится без угроз.
— Я понял.
Пока шел разговор, в коридор вышли уже несколько соседей, наблюдавших за переговорами с безопасного расстояния. Гости могли быть довольны достигнутым результатом. Кивнув Мияте, он повернул ключ и проскользнул в квартиру. Второй попытался заглянуть внутрь, но Сатакэ решительно захлопнул за собой дверь и лишь потом включил свет и, приникнув к «глазку», убедился, что они ушли.
— Черт! — Он швырнул на пол черные трусики. — Черт!
Теперь за ним установят наблюдение. Возле дома будут постоянно крутиться темные личности, но самое главное, теперь следить за ним станут и жильцы. Возможно, эти двое уже разговаривали с той женщиной внизу, чем и было вызвано ее неожиданное любопытство. Можно бы, конечно, пожертвовать несколькими миллионами и рассчитаться по кредитам, но, в любом случае, оставаться в доме, где соседи уже взяли тебя на заметку, опасно. С другой стороны, в случае неуплаты кредиторы доберутся и до фабрики. Получалось, что Масако в этой партии переиграла его.
Открыв шкаф, Сатакэ достал черную нейлоновую сумку, которую захватил с прежней квартиры, сложил в нее пачки денег, отчеты из детективного агентства и, подумав, добавил трусики Кунико. Взгляд пробежал по пустой комнате, задержавшись на кровати у окна. Сколько раз он представлял, как привяжет к ней Масако и… не суждено. И все же на его губах снова заиграла улыбка. То, что казалось утраченным, вернулось. Сатакэ снова чувствовал себя охотником, только сейчас желание найти, догнать и схватить добычу было еще сильнее, чем тогда, когда она бежала от него по улицам Синдзюку. Все его существование сводилось теперь к удовлетворению одной неодолимой потребности — убить Масако. И не было в мире наслаждения, которое могло бы сравниться с этим. Оставив свет, Сатакэ взял сумку, вышел из квартиры и, убедившись, что в коридоре никого нет, спустился по лестнице вниз. Дойдя до первого этажа, он увидел стоящего неподалеку от входа парня в белой куртке, который, трясясь от холода, наблюдал за окнами его квартиры. Успокоенный светом в окне, парень отвернулся и обратил свое внимание на возвращающуюся с работы молодую женщину. Воспользовавшись шансом, Сатакэ пробежал за мусорными баками, нырнул за кусты и выбрался на улицу. Пока у него не было иного варианта, как снять комнату в отеле. Впрочем, он не сомневался, что не пройдет и суток, как они установят его отсутствие и придут за ним на работу.
Нынешним вечером Сатакэ ехал на фабрику в арендованной машине. Он нисколько не сомневался, что Масако появится, как обычно. Получив известие, что план сработал, она обязательно захочет сама убедиться в успехе. Придет — потому что он и сам на ее месте приехал бы, а они ведь так похожи. Он закурил сигарету и сел у окна, поджидая «короллу», представляя лицо ее владелицы, когда она увидит его на месте.
Она приехала около половины одиннадцатого, как обычно. Свет фар мазнул по стеклу, и Сатакэ вскинул голову. Машина проехала мимо, но он успел заметить напрягшееся, похожее на маску лицо. Она даже не повернулась, чтобы посмотреть на него. Заносчивая стерва. Наверное, думает, что прижала его, прищемила хвост. Радуется. Он восхищался Масако за то, что ей удалось заслужить его ненависть. Ненависть и восхищение — опасная смесь; Сатакэ почувствовал, как закипает кровь, кружится голова.
Он услышал, как хлопнула дверца… захрустел гравий под ногами…
— Добрый вечер.
Выйдя из будки, Сатакэ встал на ее пути.
— Добрый вечер, — ответила Масако, глядя на него в упор.
Волосы свободно падали на воротник залатанной куртки, тонкие губы едва заметно улыбались. Она установила его личность, выгнала его из квартиры, и это добавило ей уверенности в себе. Сатакэ с трудом взял себя в руки.
— Мне проводить вас до фабрики?
Ему даже удалось сохранить вежливый тон.
— Спасибо, не надо.
— Дорога опасная.
Масако остановилась.
— Опасность — это вы.
— Извините, не понимаю?
— Игра окончена, Сатакэ.
Тогда, преследуя ту женщину в Синдзюку, он испытал невероятное, неудержимое возбуждение. На сей раз было иначе, он удержал его в себе, хотя и почувствовал, как оно бурлит в нем, вскипает в поисках выхода. Ему хотелось продлить это острое ощущение, сохранить как можно дольше.
— Мнишь себя крутой, стерва?
Не обращая на него внимания, Масако повернулась и зашагала к фабрике. Что это? Вызов? Или точно рассчитанный риск? Он последовал за ней, немного отстав, слыша, как стучит ее сердце, чувствуя, как напряжены ее плечи. И тем не менее она продолжала идти не оборачиваясь, не выказывая заметных признаков страха. Он включил фонарик и направил луч на дорогу перед Масако.
— Я же сказала, мне не нужны провожатые. — Теперь она все же повернулась. — Не хочу, чтобы меня придушили в таком месте.
Сатакэ ощутил, как под кожей прошла горячая волна наслаждения. Как же он ненавидел ее! Все, что он когда-либо чувствовал к молодой, красивой Анне, не шло ни в какое сравнение с этим! Желание и ненависть, непонятным образом соединенные опасностью самоуничтожения. Что, если схватить ее сейчас? Сбить с ног? Затащить на старую фабрику и там убить? Поразмыслив, он решил, что это будет слишком просто, слишком банально.
— Неподходящая обстановка, а? — словно прочитав его мысли, усмехнулась она. — Хочешь, чтобы я сначала помучилась? Почему…
Договорить не дал скрип велосипедных тормозов, и в следующую секунду между ними встала Йоси.
— Доброе утро.
Она взглянула на охранника и зашагала рядом с Масако.
— Шкипер! Что ты здесь делаешь?
— Захотелось повидаться. Как хорошо, что я тебя застала. Сатакэ посветил ей в лицо. Йоси нахмурилась и посмотрела на Масако, которая, казалось, усмехалась в темноте.
5
Увидев подругу, Масако облегченно вздохнула. Спасена! Еще несколько секунд назад у нее перехватило дыхание, когда она поняла, что Сатакэ может убить. И убил бы, если бы почувствовал малейший намек на слабость. Она вспомнила случай из детства, когда едва спаслась от пса, погнавшегося за ней после того, как ей вздумалось посмотреть ему в глаза. Сейчас, как и тогда, она была на волосок от смерти.
