Джеффри Дивер - Холодная луна
— Я долго раздумывала. Там очень тяжело. И в конце концов все-таки решила вернуться туда.
— Из-за теракта?
— Нет, я приняла решение раньше. Я смотрела на солдат, присутствовавших на церемонии, членов их семей и думала, что жизнь часто забрасывает тебя туда, где ты никогда не предполагал оказаться. И ты вдруг понимаешь, что именно там ты находишься на своем месте и делаешь что-то по-настоящему значительное и важное. Поэтому, — она надела куртку, — если я вам понадоблюсь, то получу отпуск без проблем.
Они распрощались, и Том проводил Люси до двери.
Когда он вернулся, Райм попросил:
— Добавь ее информацию в досье. Альпинист или скалолаз, подготовку получил в Европе. — И обратился к Пуласки: — Пусть кто-нибудь съездит и заберет веревку, на которую ты не обратил внимания…
— Но ведь не я один проводил осмотр…
— …и найди какого-нибудь эксперта по альпинизму. Я должен знать точно, где Часовщик получил подготовку. И с веревкой разберись. Где он купил ее и когда.
— Слушаюсь, сэр.
Минут через пятнадцать вновь зазвенел звонок, и Том вошел с Кэтрин Дэнс. Она приветствовала всех присутствующих. В руках Кэтрин держала белый конверт 8,5 на 11 дюймов.
— Привет, — сказал Пуласки.
Райм в знак приветствия приподнял бровь.
— Я еду в аэропорт, — сообщила Дэнс. — Просто хотела попрощаться. Кстати, это я нашла на пороге.
Она протянула конверт Тому. Том взглянул на него:
— Без обратного адреса, — и нахмурился.
— В первую очередь следует думать о безопасности, — заметил Райм. — В корзину.
Селлитто взял конверт и прошел к большому контейнеру из переплетенных стальных полос, но тем не менее чем-то напоминавшему корзину для грязного белья. Он бросил конверт внутрь и захлопнул крышку. Все неопознанные пакеты отправлялись в эту «корзину для бомб» — в ней имелись специальные сенсоры, которые устанавливали наличие нитратов и других распространенных взрывчатых веществ.
Компьютер проанализировал пары, исходящие от конверта, и сообщил, что взрывчатки в нем нет.
И что же в нем тогда такое? — подумал Райм.
Натянув латексные перчатки, Купер извлек его из корзины и внимательно осмотрел. На конверте была наклейка, отпечатанная на компьютере со словами: «Линкольну Райму».
— Самоклеящаяся, — добавил молодой эксперт разочарованно. Криминалисты предпочитали старомодные конверты, которые преступникам приходилось лизать, прежде чем заклеить. С подобных конвертов можно легко получить отличный образец ДНК. Но тот конверт, который он держал в руках, был совсем другим. Ему был хорошо знаком этот их тип. Они продавались во всех магазинах, и их практически невозможно было отследить.
Райм подъехал поближе к Куперу и вместе с Дэнс стал наблюдать за тем, как тот извлекал карманные часы и записку, также отпечатанную на принтере. Письмо лежало на пороге не больше четверти часа — промежуток времени между уходом Люси Рихтер и приходом Кэтрин. Селлитто позвонил в центр и попросил, чтобы несколько полицейских машин из ближайшего 20-го отделения отправили осматривать местность вокруг дома Райма. А Купер направил в отделение фоторобот Часовщика.
Часы шли и показывали точное время. Они были из золота с несколькими маленькими циферблатами помимо основного.
— Тяжелые, — заметил Купер. Он надел очки со специальными увеличительными стеклами, чтобы рассмотреть подарок Часовщика во всех подробностях. — Довольно старые, много признаков долгой службы… Никакой гравировки, которая свидетельствовала бы о владельце. — Он взял щеточку из верблюжьей шерсти и смел пыль с часов на кусок газеты. То же самое он сделал и с конвертом. Ничего.
— Вот записка, Линкольн.
Дорогой мистер Райм.
К тому времени, когда вы получите мое послание, меня уже не будет в городе. На данный момент мне известно, что никто из участников собрания серьезно не пострадал. Из чего я заключил, что вы догадались о моих планах. Я же, в свою очередь, догадался о ваших и отложил визит в отель, где жила Шарлотта, хотя и внимательно наблюдал за действиями ваших людей. Полагаю, вы спасли ее дочь. Признаюсь откровенно, меня это радует. Она заслуживает лучшей судьбы, чем та, что выпала ей на долю.
Итак, я хотел бы вас поздравить. Мне казалось, что мой план идеален. Но, как видно, я ошибался.
Карманные часы, которые я вам посылаю, — настоящий брегет. Один из моих самых любимых образцов. Он был изготовлен в начале 1800-х годов, в нем имеются рубиновый цилиндр, служащий регулятором хода, вечный календарь и специальное противоударное устройство. Надеюсь, что вас в свете наших недавних приключений особенно заинтересует окошко с фазами луны. В мире существует очень немного подобных образцов. Я посылаю его вам в качестве подарка и с выражением глубочайшего уважения. До сих пор никому ни разу не удалось помешать мне реализовать мои планы; вы самый лучший полицейский, которого я когда-либо встречал. (Я бы даже сказал, что вы можете сравниться со мной. Однако это будет не совсем верно. Ведь вам так и не удалось поймать меня.) Заводите брегет регулярно (но без излишнего нажима); он будет считать время до нашей следующей встречи.
И один совет напоследок: на вашем месте я бы вел счет каждой оставшейся секунде.
Часовщик
Селлитто скорчил гримасу.
— Что такое? — спросил Райм.
— Какие стильные угрозы тебе присылают, Лин, можно даже позавидовать. Мои подопечные обычно просто говорят: «Подожди, легавый, я с тобой еще разделаюсь…» А это что такое? — Он указал на послание. — Точка с запятой? Он тебе угрожает и вставляет сюда точку с запятой. Нет, у него явно ум за разум зашел.
Райм не рассмеялся. Он все еще страшно злился на себя, так как преступнику удалось уйти. Теперь же его выводило из себя и то, что негодяй явно не собирается успокаиваться на достигнутом.
— Лон, когда ты наконец утомишься от своих примитивных шуточек, внимательно перечитай его письмо и попытайся усвоить, что значит идеальная грамматика и синтаксис. Кстати, это дает нам кое-какие дополнительные сведения о нем. Мы имеем дело с человеком, обладающим превосходным образованием. Частная школа? Классическое образование? Филолог? Выпускник университета, закончивший с отличием? Том, помести все перечисленное в нашу схему.
Тирада Райма совершенно не тронула Селлитто.
— Чертова точка с запятой!
— Кажется, что-то нашел, — вмешался вдруг Купер, оторвав глаза от компьютера. — Зелень, которую нашли у него на бруклинской квартире. Уверен, что это Caulerpa taxifolia. Довольно вредное растение.
— Что?
— Водоросль, способная к очень активному росту и размножению. Вызывает массу проблем. В США она уничтожается всеми способами.
— И полагаю, если она распространяется так активно, ее можно отыскать практически везде, — мрачно заметил Райм. — Другими словами, как вещественное доказательство совершенно бесполезно.
— На самом деле не совсем так, — возразил Купер. — До сих пор ее обнаруживали только на Тихоокеанском побережье Северной Америки.
— От Мексики до Канады?
— Да, и очень много.
— Ну что ж, мы получили почти точный адрес, — саркастически прокомментировал Райм. — Вызовите спецподразделение.
В это мгновение в их беседу вмешалась Кэтрин Дэнс.
— Вы говорите, Западное побережье?.. — На секунду она задумалась. — Покажите мне еще разок запись его допроса.
Мэл Купер нашел его без особого труда, нажал кнопку воспроизведения, и вот уже в десятый раз они стали выслушивать ложь, которую убийца говорил в камеру. Кэтрин наклонилась вперед, внимательно всматриваясь в лицо допрашиваемого, чем напомнила Райму его самого, когда он рассматривал материалы следствия.
Райм уже столько раз видел запись, что слова, произносимые Часовщиком, потеряли для него всякий смысл. Он не представлял, что там еще можно услышать нового. Кэтрин внезапно рассмеялась:
— У меня появилась интересная мысль.
— И какая же?
— Ну, точного адреса, положим, я вам дать не смогу, зато назову штат. Думаю, он родом из Калифорнии. Или жил там довольно долгое время.
— Почему вы так думаете?
Она попросила перемотать пленку, а затем предложила им еще раз просмотреть ту часть допроса, где он излагает историю о поездке на Лонг-Айленд за конфискованным внедорожником.
Кэтрин остановила запись и сказала:
— Я изучала характерные местные выражения. Калифорнийцы обычно, говоря о своих местных дорогах, употребляют слово «эта» или «это». «Эта Четвертая» или «Эта Пятая» в Лос-Анджелесе. И при допросе он четыреста девяносто пятое шоссе здесь, в Нью-Йорке, назвал «этим четыреста девяносто пятым». И потом, помните, он часто употребляет слово «автострада». В Калифорнии оно гораздо более употребительно, чем «шоссе».
