Джон Гришем - Камера
Гарнер подавил желание улыбнуться. Может, крошечная трещинка привела к размыву плотины? Каким бы странным это ни казалось, но слабый лучик надежды забрезжил, когда его никто не чаял увидеть.
* * *В шести кварталах от Капитолия по коридору здания федерального суда к двери кабинета его чести Флинна Слэттери приближался Брейк Джефферсон. На пороге Джефферсон прижал к груди папку с бумагами и замер: его шеф разговаривал по телефону.
— Что еще там? — осведомился Слэттери, кладя трубку.
— Необходимо уточнить насчет Кэйхолла, — мрачно сказал клерк. — У нас его петиция. Патологическое расстройство рассудка.
— Подготовь отказ. И поторопись, у меня очень мало времени. Пусть обращаются в апелляционный суд, с нас хватит.
На лице Джефферсона отразилось беспокойство. Медленно, с расстановкой он проговорил:
— По-моему, вам лучше взглянуть.
— Оставь, Брейк. В чем дело?
— Его требования могут оказаться обоснованными.
Слэттери нетерпеливо повел плечами:
— Вот как? Ты не шутишь? У меня через полчаса процесс, присяжные ждут.
На последнем курсе юридического колледжа в Эмори Джефферсон считался самым перспективным выпускником. Флинн Слэттери доверял своему референту безгранично.
— Адвокат Сэма уверяет, что казнь необходимо отменить, поскольку его клиент недееспособен. По законам штата это достаточное основание.
— Всем давно известно, что Кэйхолл — умалишенный.
— Есть эксперт-психоаналитик, готовый подтвердить мнение защиты. Игнорировать его точку зрения мы не можем.
— О чем это ты?
— Смотрите. — Джефферсон раскрыл папку.
— Ну-ну. — Кончиками пальцев его честь осторожно помассировал лоб. — Садись.
* * *— Осталось всего несколько миль, — ободряюще заметил Адам, нажимая на педаль газа. — Как ты?
За всю дорогу до Парчмана Кармен не произнесла и десятка слов. Штат Миссисипи поразил ее причудливо изрезанными рукавами Дельты, бескрайними полями хлопка, лепившимися друг к дружке вдоль ленты автострады убогими хижинами сезонных рабочих.
— Немного не по себе, — призналась она.
В пути Адам расспрашивал сестру о Беркли, о том, что предстоит ей по окончании учебы. Ни мать с отцом, ни Сэм в его лаконичных фразах не фигурировали.
— Дед тоже нервничает.
— Слушай, Адам, тут любой потерял бы голову. Мчаться на дикой скорости к человеку, которого вот-вот должны казнить. Каково, а?
Он положил правую руку на колено сестры.
— Не переживай, девочка. Ты поступаешь правильно.
Ладно сидевшие джинсы, разбитые кроссовки и выгоревшая красная блузка делали Кармен похожей на студентку-второкурсницу.
— Подъезжаем. — Адам указал сестре на тянувшиеся по обеим сторонам автострады вереницы машин. Продвижение вперед замедлилось: через полотно дороги тут и там перебегали люди.
— Что здесь происходит? — спросила Кармен.
— Цирковые гастроли.
«Сааб» обогнал трех куклуксклановцев: те вразвалку шагали по обочине. Девушка с недоумением посмотрела им вслед и изумленно покачала головой. Автомобиль еле полз, двигаясь лишь немногим быстрее пешеходов. Внезапно метрах в десяти от машины выросла фигура регулировщика. Взмахом жезла он указал Адаму вправо, где сбоку от дренажной канавы обнаружилось свободное местечко.
Взявшись за руки, брат и сестра направились к воротам, перед которыми стояла толпа мужчин в белых балахонах. Откуда-то доносилось невнятное рявканье мегафона. С древками плакатов вдоль автострады прохаживались парни в коричневых рубашках. На противоположной стороне дороги Кармен увидела пять или шесть автобусов с тарелками телевизионных антенн. Метрах в пятидесяти над землей завис вертолет прессы.
У ворот Адам представил сестру знакомой охраннице, улыбчивой женщине по имени Луиза. Сейчас радушное обычно лицо Луизы выглядело озабоченным. «Только что, — сообщила она, — между членами Клана и журналистами произошла стычка, слава Богу, обошлось без крови».
Водитель тюремного мини-автобуса провел их к своей машине.
— В это трудно поверить, — сказала Кармен, опускаясь на сиденье.
— Завтра будет еще хуже, сама увидишь.
Автобус тронулся, и девушка приникла к окну: за полосой деревьев тянулся ряд уютных белых коттеджей.
— Не похоже на тюрьму, — негромко проговорила она.
— Вообще-то ты смотришь на ферму. Семнадцать тысяч акров. Там живет персонал.
— Причем вместе с детьми, — добавила Кармен, заметив лежавшие на газонах велосипеды. — Как здесь тихо! Но где же заключенные?
— Подожди.
Водитель свернул налево. Асфальт кончился, из-под колес автобуса полетели крошки гравия. Наезженная колея вела прямо к Скамье.
— Видишь вышки? По верху ограды идет колючая проволока.
Она кивнула.
— Блок особого режима, или просто Семнадцатый блок. Дед провел в нем девять с половиной лет.
— А где газовая камера?
— Там же.
У двойных ворот в салон автобуса заглянули двое охранников. Через минуту машина остановилась возле главного входа в блок. На ступенях крыльца стоял Пакер. Адам назвал ему имя сестры — от волнения та, казалось, потеряла дар речи. Проведя посетителей в здание, сержант деликатно обыскал их.
— Сэм в «гостиной». Вперед.
Адам стиснул руку Кармен, подошел к двери и толкнул ее.
Как и следовало ожидать, Сэм сидел на краешке стола, но против обыкновения в губах его не было дымившейся сигареты. Воздух в «гостиной» был чистым и прохладным. Чуть повернув голову, Кэйхолл бросил взгляд на внука, затем — на внучку. Пакер прикрыл дверь.
Не сводя глаз с лица деда, девушка приблизилась к столу.
— Я — Кармен. — Голос ее слегка дрогнул.
— А я — Сэм, Кармен, твой неудачник-дед.
Старик привлек ее к себе, и они обнялись.
До Адама не сразу дошло, что Сэм побрился: прокуренная борода исчезла. Волосы деда были подстрижены, «молния» на красной куртке застегнута до подбородка. Эти незначительные перемены омолодили его лет на десять.
Сэм отстранил внучку, всмотрелся в ее лицо.
— Красавица, вся в мать, — хрипло произнес он.
Глаза его стали влажными. Прикусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться, Кармен с трудом улыбнулась.
— Спасибо, что решила проведать. Прости за не совсем подобающий вид.
— Ты выглядишь просто замечательно.
— Не начинай врать, Кармен, — вступил Адам. — И хватит лить слезы — обоим, иначе промочите ноги.
— Садись, садись. — Подвинув ей стул, Кэйхолл опустился на соседний.
— Сначала покончим с делами, Сэм, — уперся ладонями в стол Адам. — Апелляционный суд отклонил сегодня утром наше ходатайство. Пора вспахивать другое поле.
— Твой братец — истинный стряпчий, Кармен. Каждое утро приносит мне одну и ту же новость.
— Естественно, — откликнулся Адам. — Ты сам связал мне руки.
— Как мать? — обратился Сэм к внучке.
— На здоровье пока не жалуется.
— Передай ей привет от меня. Она всегда была славной девочкой.
— Передам, Сэм, непременно.
— О Ли что-нибудь слышно? — Вопрос явно адресовался Адаму.
— Нет. Хочешь ее увидеть?
— Хочу. Но если она не сможет, я не обижусь.
— Попробую разузнать.
Последние два звонка Фелпсу оказались безрезультатными, а бросаться на поиски тетки самому у Адама не было времени.
Сэм склонил голову к плечу Кармен.
— Брат говорил, ты изучаешь психологию?
— Да. Заканчиваю университет в Беркли. Я…
Беседу прервал громкий стук в дверь. Приоткрыв ее, Адам увидел взволнованное лицо Лукаса Манна.
— Извините, — бросил Адам и вышел в коридор. — Что случилось?
— Вас разыскивает Гарнер Гудмэн, — почему-то шепотом произнес Манн. — Требует, чтобы вы немедленно отправлялись в Джексон.
— Зачем? В чем дело?
— Похоже, одна из петиций попала в цель.
У Адама перехватило дыхание.
— Какая именно?
— Флинн Слэттери хочет обсудить проблему расстройства рассудка. Слушание назначено на пять вечера. Я могу быть свидетелем обвинения.
Адам прикрыл глаза, уперся головой в стену. Он с бешеной скоростью перебирал в уме возможные варианты.
— Пять вечера. Но — Слэттери?
— В это просто не верится. Адам, вам нельзя медлить.
— Да. Где-нибудь здесь есть телефон?
— Там. — Лукас кивнул на дверь за спиной Адама. — И еще. Мое дело, конечно, сторона, но на вашем месте я бы ничего не сообщал пока Сэму. Неизвестно, чем все кончится. Лучше не тешить его несбыточными надеждами. Подождите результатов слушания.
— Вы правы, Лукас. Спасибо.
— До встречи в Джексоне!
Адам вернулся в «гостиную», где разговор плавно перетек в русло повседневных мелочей жизни на западном побережье.
— Так, чепуха, — ответил он на вопросительный взгляд Сэма и, сняв телефонную трубку, начал набирать номер. — Гарнер? Это Адам. Объяснись.
