Питер Джеймс - Антихрист
Кунц успел заметить, но не успел отреагировать на то, как Джон Картер схватил небольшой тяжелый столик и изо всех сил запустил им ему в голень.
Вскрикнув, Кунц пошатнулся и тяжело упал. Джон Картер вскочил на ноги и бросился из гостиной в холл. Придя от боли в еще большую ярость, Кунц швырнул свое мощное тело за ним.
Джон добежал до входной двери, попытался повернуть рычажок замка, но он не пошевелился. О господи! Блокирующая язычок защелка была опущена. Дрожащими пальцами он попробовал еще раз. Дверь открылась, но только на несколько дюймов. Ее мертво, с металлическим клацаньем, остановила натянувшаяся дверная цепочка.
Он в отчаянии захлопнул дверь. Да она что, сама накинулась, что ли? Сама, что ли? Как? Как это случилось? Он рванул ее пальцами, пытаясь снять, но Кунц схватил его за волосы, дернул назад, одновременно мощным ударом лишая равновесия. Всхлипнув от отчаяния, Джон рухнул на спину.
Кунц яростно, всем весом наступил на его правую коленную чашечку и раскрошил ее.
От боли и шока Джона вздернуло вверх, словно марионетку. Завыв от страшной боли, он опять упал, начал метаться, кататься по полу, колотить по нему кулаками. Его корчило и крутило, добела раскаленные лезвия резали его плоть вверх и вниз от колена. Вой понизился на несколько тонов. Это совершенно не зависело от его воли. «Господи, дай мне умереть, – думал он. – Дай мне умереть. Все, что угодно, лишь бы эта боль прекратилась. Убей меня, пожалуйста, убей меня». Он вцепился в ковер пальцами, вгрызся в него зубами, стонал, выл низким воем. Из глаз, ушей, из всей головы сочилась боль.
Его рывком перевернули на спину, туфлей придавили шею к полу.
Глазные яблоки Джона непроизвольно вращались, по лицу тек пот. Он пытался вздохнуть и давился собственной кровью. Кунц улыбнулся:
– Мистер Картер, Первая Истина гласит, что настоящая любовь приходит через боль. Я бы хотел, чтобы вы подумали над этим. Я бы также хотел, чтобы вы поняли, что я делаю это исключительно для того, чтобы помочь Сьюзан. Если бы вы знали, чем я при этом рискую, мистер Картер, вы бы полюбили меня. Да, да, полюбили бы. Пожалуйста, подумайте еще раз, только очень хорошо, и ответьте: где она?
Он сильно надавил ногой на шею Джона. Слишком сильно. Раздался хруст, глаза Джона Картера стали вылезать из орбит, он издал булькающий звук. Кунц чуть ослабил давление.
– Х-х-х-х-я-я не знаю, – прохрипел Джон. – Не знаю! Я не знаю! Пж-ж-алста, поверьте мне!
Кунц достал из кармана меленький перочинный нож и раскрыл его.
– Мне не нравится, когда вы занимаетесь любовью с вашей женой, мистер Картер. Я сделаю так, чтобы в будущем перед нами такой проблемы не возникало.
Не снимая туфли с шеи Джона, Кунц присел, не обращая внимания на сильную боль в левой ноге, затем схватился за ремень на брюках Джона и рывком расстегнул его.
Джон вскрикнул от страха. Его тело конвульсивно дергалось, руки скребли по ковру.
За спиной Кунца раздался какой-то шум.
Он обернулся. Дверь была приоткрыта, цепочка натянута. Из-за нее доносился женский голос:
– Мистер Картер! Мистер Картер! Что случилось? – Это была няня. Кунц узнал ее голос. Быстрым, словно змеиный бросок, движением он закрыл рот Джона ладонью и сказал: – Иду! Закройте дверь, чтобы я смог снять цепочку.
Дверь закрылась. Действуя с лихорадочной скоростью, Кунц схватил Джона за правое запястье и точным движением вскрыл ему вену. Через какую-то долю секунды он проделал то же самое с другим запястьем. Затем бросился в кухню, остановился, чтобы сполоснуть и вытереть нож, отпер заднюю дверь и выскользнул в сад. Там он перемахнул через забор, под прикрытием темноты прошел через парк и быстро добрался до «мерседеса».
Он припарковался на достаточном расстоянии от дома, поэтому няня, которую он ясно видел в свете горящей над крыльцом лампы, вряд ли даже слышала, как он завел двигатель. Она снова толкнула дверь, и та открылась ровно на длину цепочки.
Когда Кунц через двадцать минут приехал домой, его ждало сообщение от мистера Сароцини:
«Завтра в десять утра у меня встреча с Сьюзан. Ты заберешь меня в девять из клуба. На этот раз она меня не подведет».
72
Было мокрое воскресное утро. С неба лил летний дождь. Не позволяя стрелке спидометра опуститься ниже семидесяти миль в час, Кунц вел тяжелый «мерседес» по шоссе, пролегающему среди полей и холмов Букингемшира. Тот участок дороги, по которому они ехали сейчас, был трехполосным, с двойной разделительной полосой, время от времени прерывающейся для обеспечения обгона. Часы на приборной панели показывали время: девять пятьдесят.
В ту сторону, что и они, машин ехало мало – гораздо плотнее был поток, двигающийся в противоположном направлении, к Лондону. Мимо пролетел большой грузовик. «Мерседес» обдало тучей брызг и качнуло в воздушном потоке. Кунц увеличил скорость работы стеклоочистителей.
О вчерашнем вечере мистер Сароцини не сказал ни слова, и Кунц рассудил, что он не знает о том, что он не выполнил его приказание. Но все равно на душе у него было неспокойно – вдруг мистер Сароцини еще ничего не сказал?
Он проснулся сегодня с тяжелым сердцем и в плохом настроении. Он должен был чувствовать воодушевление, вспоминая о Джоне Картере, но не чувствовал ровным счетом ничего и не понимал – почему. Он ощущал себя испачкавшимся, и его тянуло в ванную – но ведь утром он принял душ. Все изменится, как только он снова увидит Сьюзан. Он сразу почувствует себя лучше.
Но его пугало сегодняшнее настроение мистера Сароцини. Оно было гораздо хуже, чем вчера. Он и припомнить не мог, когда в последний раз у мистера Сароцини было такое плохое настроение. И еще его пугало сознание того, что может мистер Сароцини приказать ему сделать с Сьюзан.
– Прошлым вечером, Стефан, – сказал мистер Сароцини.
Кунц застыл.
– Прошлым вечером, когда Сьюзан позвонила мне во второй раз…
Кунц наблюдал за мистером Сароцини в зеркало, каждую секунду ожидая, что он спросит про Джона.
Потирая подбородок, банкир смотрел в окно. После продолжительной паузы он продолжил:
– Она объяснила мне, Стефан, что хотела убедиться, что я приду один. Именно поэтому она устроила вчерашнюю проверку.
Зловещие нотки в голосе мистера Сароцини испугали Кунца еще больше.
– Она видела твое лицо, Стефан. Когда ты увозил этого ничтожного священника, доктора Фреера. Она видела твое лицо.
Кунц это знал. Он тоже видел ее лицо и понял, что она его узнала.
– Да. Я ошибся, – ответил он.
Он сможет решить эту проблему. Когда он увидит Сьюзан, он ей все объяснит. Она поймет. Это был всего лишь ничтожный священник. Насекомое. Мертвое насекомое.
– Слишком много ошибок, Стефан. Я думаю, именно любовь к этой женщине влияет на правильность твоих решений.
От резкого холодного голоса мистера Сароцини у Кунца поползли по спине мурашки. Прежде чем он смог ответить, мистер Сароцини продолжил:
– Ты постоянно совершаешь ошибки, Стефан. Я уже сбился со счета, сколько ошибок ты допустил в последнее время. Ты позволил Сьюзан Картер убежать в Соединенные Штаты. Ты позволил священнику остаться одному в комнате Верити. И теперь ты не выполнил моих прямых указаний. Вместо того чтобы сразу отправиться домой в Эрлс-Корт вчера вечером, ты поехал к дому Картеров.
Кунц застыл. Он посмотрел в зеркало и встретился со взглядом мистера Сароцини. Тут же отведя глаза, он стал смотреть на дорогу. Как? Как? Как?
Затем он понял, и волна холода прошла по его телу. Ну конечно. Няня. Мистер Сароцини не разрешил ему подобрать няню, сказав, что ее выбор должен быть случайным. Но в мире мистера Сароцини никогда, никогда не было места случайностям.
Мистер Сароцини подослал няню не только для того, чтобы присматривать за Верити, но чтобы шпионить за ним.
– У Сьюзан Картер неуравновешенная психика. Это очень опасно, Стефан. В нашем с ней телефонном разговоре она напомнила мне о тех обещаниях, которые я дал ее мужу: что больше никто не умрет и что не будет никакой слежки и прослушивания. Она угрожает, что причинит ребенку вред, что убьет себя и ребенка. Она говорит, что если увидит тебя еще раз, то убьет Верити.
– Я ей все объясню, – дрожа, сказал Кунц. – Я успокою ее. Она все поймет.
– Я не могу так рисковать, Стефан. – В голосе мистера Сароцини прозвучало: «Это не обсуждается».
Кунц промолчал.
– Ты сам создал настоящую ситуацию, Стефан, и я предоставлю тебе на выбор два варианта выхода из нее. Ты либо убьешь Сьюзан Картер, либо больше ее не увидишь.
– Я не могу убить ее, – тихо сказал Кунц.
Они догнали еле двигающийся фургон, Кунц выехал из ряда и попытался обогнать его, но навстречу шел поток машин. Он вернулся обратно в свой ряд.
– Значит, ты больше никогда ее не увидишь.
