Тень инквизиции - Максим Безликий
И я знаю, что Скульптор, где бы он ни был, гордится мной. Он хотел, чтобы я творил. И я творю. Я создаю искусство, которое помогает другим людям. Я создаю искусство, которое делает мир лучше.
Спасибо тебе, Скульптор. Спасибо за то, что ты был в моей жизни. Ты научил меня многому. Ты показал мне, что такое тьма. И ты помог мне найти свет.”
Гримм: Изгоняющий тьму
Шорохи предчувствия
Хижина Гримма, сгорбившись под тяжестью времени и оплетающих ее лиан, казалась продолжением самого Вечнозеленого леса. Ее бревенчатые стены, покрытые мхом и лишайником, дышали сыростью и запахом прелой листвы. Внутри было темно даже днем, свет едва просачивался сквозь узкие окна, затянутые паутиной и полупрозрачной берестой. В центре комнаты – очаг, сложенный из грубых камней. Над ним висел закопченный котел, распространяя вокруг запах сушеных трав и дичи. На полу – шкуры лесных зверей, служившие ковром и местом для сна. В углу – полки, заставленные склянками и банками с засушенными кореньями, травами и странными артефактами, собранными Гриммом за долгие годы скитаний по лесу.
Гримм сидел у очага, сгорбившись и глядя на пляшущие языки пламени. Его лицо, изрезанное морщинами, словно карта прожитых лет, освещалось отблесками огня. В глазах, глубоко посаженных под нависшими бровями, таилась мудрость и усталость. Седые волосы, собранные в небрежный хвост, свисали на плечи, а длинная, седая борода почти касалась земли.
Он не спал уже несколько дней. Не из-за бессонницы – просто не мог позволить себе расслабиться. В воздухе висело предчувствие. Нечто темное и зловещее надвигалось на Вечнозеленый лес. Гримм чувствовал это каждой клеточкой своего тела. Шорохи, доносящиеся из леса, стали громче и тревожнее. Запахи, обычно наполнявшие воздух свежестью и жизнью, теперь отдавали гнилью и разложением. Даже духи леса, обычно беззаботные и игривые, прятались в своих убежищах, словно предчувствуя беду.
Гримм поднял руку и коснулся амулета, висевшего на шее. Это был кусок окаменелого дерева, украшенный рунами, – талисман, дарованный ему древними духами леса много лет назад. Амулет слегка нагрелся, подтверждая его опасения.
– Что-то грядет, – пробормотал Гримм, обращаясь скорее к себе, чем к кому-то другому. – Что-то, чего я не видел раньше.
В этот момент в дверь хижины постучали. Трижды, настойчиво и требовательно. Гримм поморщился. Он не любил визитеров. Люди редко приходили к нему с добрыми намерениями. Обычно они искали помощи, когда уже все остальное было испробовано, и часто обвиняли его в своих бедах, если он не мог им помочь.
Он встал, опираясь на свой посох, и медленно направился к двери. Посох был сделан из прочного дуба, найденного в самом сердце леса. Он был украшен резными изображениями животных и растений, и служил Гримму не только опорой, но и проводником энергии.
– Кто там? – спросил Гримм, хриплым голосом.
– Это я, Элдер, – ответил голос за дверью. – Откройте, Гримм. Мне нужна ваша помощь.
Элдер. Глава деревушки, расположенной на краю леса. Гримм редко общался с ним, но знал, что Элдер был человеком мудрым и рассудительным. Если он пришел к нему за помощью, значит, дело действительно серьезное.
Гримм открыл дверь. На пороге стоял Элдер, закутанный в толстый плащ. Его лицо, обычно спокойное и добродушное, было искажено тревогой.
– Гримм, – произнес Элдер, его голос дрожал. – Простите, что беспокою вас, но у нас беда. Большая беда.
– Входи, Элдер, – сказал Гримм, отступая в сторону. – Расскажи мне, что случилось.
Элдер вошел в хижину, оглядываясь с нескрываемым любопытством. Он редко бывал в жилище Гримма, и атмосфера здесь всегда вызывала у него смешанные чувства – смесь восхищения и страха.
– Спасибо, Гримм, – сказал Элдер, садясь на один из табуретов у очага. – Боюсь, у меня плохие новости. Очень плохие.
– Говори, Элдер, – сказал Гримм, садясь напротив него. – Не тяни.
Элдер глубоко вздохнул и начал свой рассказ.
– Началось несколько дней назад, – сказал он. – Сначала мы думали, что это просто какое-то заболевание скота. Но потом стало хуже. Коровы, овцы, козы – они начали умирать одна за другой. Без видимой причины. Просто падают замертво.
– Я чувствую это, – перебил его Гримм. – Тьму. Она просачивается в лес.
– Именно, – подтвердил Элдер. – Но дело не только в скоте. Люди тоже начали болеть. Слабость, головокружение, жар. Некоторые видят странные сны, полные кошмаров.
– Сны? – переспросил Гримм, нахмурившись.
– Да, – ответил Элдер. – Сны о тьме, о чудовищах, о конце света. Люди боятся выходить из дома. Боятся спать. Деревня в панике.
– И ты думаешь, это связано с тем, что происходит в лесу? – спросил Гримм.
– Я уверен в этом, – ответил Элдер. – Наши предки всегда говорили, что когда лес болен, то и люди страдают. И вы, Гримм, вы единственный, кто может нам помочь. Вы единственный, кто понимает язык леса.
Гримм молчал, глядя на пламя. Он знал, что Элдер прав. Он был последним из тех, кто еще помнил древние знания, кто умел общаться с духами леса и чувствовать его боль. Но он долгое время отказывался вмешиваться в дела людей. Он видел, как они разрушают лес, как они забывают свои корни, как они поклоняются ложным богам. Он не хотел помогать им.
– Почему ты пришел ко мне, Элдер? – спросил Гримм, не поднимая глаз. – Почему не к священнику? Или к знахарю?
– Мы были у них, – ответил Элдер. – Они ничего не могут сделать. Священник молится, знахарь варит зелья, но ничего не помогает. Тьма сильнее их. Только вы, Гримм, можете противостоять ей.
Гримм вздохнул. Он знал, что не сможет отказать Элдеру. Не мог смотреть, как гибнут люди, как страдает лес. Он был защитником леса, и его долг был защищать его обитателей, будь то звери, деревья или люди.
– Хорошо, – сказал Гримм, поднимаясь на ноги. – Я помогу вам, Элдер. Но я не обещаю, что смогу все исправить. Тьма, о которой ты говоришь, очень сильна.
– Я знаю, – ответил Элдер. – Но я верю в вас, Гримм. Я верю, что вы сможете спасти нас.
– Тогда пойдем, – сказал Гримм, беря свой посох. – Чем быстрее мы начнем, тем лучше.
Они вышли из хижины и направились в сторону деревни. Вечерний лес встретил их тишиной и холодом. Луна, выглянувшая из-за туч, бросала на землю длинные, зловещие тени. Гримм чувствовал, как тьма сгущается вокруг них, словно хищник, подкрадывающийся к своей добыче.
– Будь осторожен, Элдер, – сказал Гримм, его голос был полон тревоги. – Здесь опасно.
– Я знаю, Гримм, – ответил Элдер, его голос дрожал от страха. – Я чувствую это.
Они шли молча,
