Черный халифат - Ирина Владимировна Дегтярева
Петр уже больше месяца не слышал этого своего псевдонима – Кабир Салим. Так его звали в Ираке и так будут звать в Сирийской Арабской Республике.
– Сам я светиться не стану, но познакомлю с человеком, который сведет тебя с вербовщиками, – Эмре достал из шкафчика фотоаппарат. Подсоединил его к ноутбуку. Опустил белый экран, свернутый в рулон, висящий на стене.
Про себя Петр решил, что Эмре тут практикует отхожий промысел, фотографирует клиентов и знакомых на документы.
Эмре снабдил его мобильным телефоном с местным номером, договорились о месте встречи, когда Петр отзвонится, уладив свои дела. * * *
Чернявый стал за эти годы почти седым и морщинистым, как черепаха…
Бахрам Бехзад – так его звали – нашелся без труда. Он жил в Сулукуле, где кроме курдов живут и цыгане, в тех же трущобах, которые всё собираются снести, но которые, как и бразильские фавелы, особенно в Сан Паоло, разрастаются быстрее, чем их убирают.
В бытность здесь Аббаса Петр не слишком опасался тут появляться. Аборигены знали, что он приятель курдов. А теперь… Прошло довольно много лет. Обитатели трущоб сменились. Молодежь в Сулукуле долго не задерживается. Либо идут воевать в соседнюю Сирию, либо погибают в столкновениях с местной полицией, на работу ведь их в Турции не принимают с распростертыми объятьями – разве что на самые невостребованные и низкооплачиваемые должности. Да еще многие уезжают в Европу, в надежде затеряться там, а не быть в Турции под вечным приглядом полиции и спецслужб.
Петр с опаской оглянулся. Сквозь дождливую пелену увидел темный силуэт – за ним явно кто-то крался. С трудом Горюнов отыскал нужный барак и нос к носу столкнулся с Бахрамом.
– А, Поляк! – Словно виделись только вчера, Бахрам хлопнул Петра по плечу. Он назвал Петра давно забытым прозвищем, приклеившимся к нему в 1996 году. Курды знали его как поляка Марека Брожека. – Ты ко мне? – Он кому-то подал знак рукой. Силуэт, «провожавший» Горюнова, растаял, словно смытый дождем.
– Бахрам, ты не меняешься, – покачал головой Петр. – Разве что физиономия как печеное яблоко. Ждал меня? Глаза проглядел?
– Ты тогда исчез, – Бахрам пропустил гостя вперед в барак. Назвать по-другому это продолговатое одноэтажное сооружение язык не поворачивался. Несколько дверей выходили в темный сырой коридор, где пахло плесенью, кальянным и сигаретным дымом. Вместо некоторых дверей шторы, из-за которых доносились мужские голоса и хохот. – Думали, тебя митовцы за жабры взяли. Ан, нет! Выплыл. И к нам на огонек заглянул.
Они зашли в дальнюю квадратную комнату с ковром на приподнятом над полом подиуме. Там вразброс валялись атласные засаленные подушки, красные и зеленые, и чья-то синяя куртка.
– Садись! – грубовато велел Бахрам. – Говори, чего приперся? Меня Аббас предупреждал, что такой вариант возможен.
– Где Аббас? – так же сменил вальяжный тон на сердитый Петр. Его раздражала загадочность Бахрама.
– Ты прекрасно знаешь, где он, иначе не пришел бы. Он говорил, что ты появишься.
– Не подозревал, что Аббас провидец. Может, у него и магический шар имеется?
Бахрам достал из-за пояса «Беретту» и бухнул ее на столик у двери. Там стояли джезва с закопченным донышком и несколько пустых грязных стаканчиков. Они звякнули, когда на столешницу положили пистолет. Когда раздраженный Бахрам демонстративно выложил ствол, Петр виду не подал и, откинув чужую куртку, сел на подиум, застеленный зелено-белым ковром.
– Слушай, Бахрам! Давай короче! У меня дел выше крыши, и я спать хочу. Мы давно знаем друг друга. Ты и тогда был перестраховщиком. Аббас мне доверял. Вспомни об этом и давай колись, что там он для меня передал?
Петр не раскрыл Аббасу в 96-м, кем является на самом деле. Аббас мог только догадываться. Неужели догадки привели курда к правильному умозаключению и поэтому такие странные речи произносит Бахрам? Петр взглянул на собеседника пристально и прикинул: «Нет, он выглядит скорее раздосадованным и непонимающим. Аббас не мог не подозревать, хотя мы и сделали так, что помощь РПК оружием оказывали как бы вовсе не мы, а организация, сочувствующая курдам, борющимся за существование собственной родины. Подпольный «Союз сочувствующих». Мы – лишь посредники. Но, даже догадываясь, Аббас наверняка не посвятил бы в свои догадки Бахрама».
– Ты знаешь, что Дилар погибла?
– Когда? Как?! – Петр встал и подошел к Бахраму.
– Полгода назад. В стычке с полицией. Ну это официальная версия. А если говорить откровенно… – Он достал из кармана пачку сигарет, протянул Петру. Тот покачал головой. Бахрам закурил. – Ее убили наши. Курды. Понимаешь?
– Чего же не понять! С кем она схлестнулась? – Петр вдохнул табачный дым, который источала сигарета Бахрама, и досадливо покашлял. Хотелось курить, а тут еще такие новости.
В 96-м он обучал Дилар в числе других девчонок и парней по договоренности с Аббасом. Почти целый год. До тех пор, пока MIT не арестовала Ахмета Мардини, который через Петра вел переговоры о снабжении курдов оружием и амуницией. Именно тогда Горюнова и отозвали из опасения, что следом за арестом Мардини могут выйти и на его окружение, и на псевдополяка. Однако исчезновение Петра в качестве побочного эффекта вызвало подозрения и в курдской среде. Не Марек ли Брожек сдал митовцам их командира Мардини?
– Она рвалась воевать в Сирию. У нее там дядя и братья. Дилар… – Бахрам улыбнулся, обнажив желтоватые от табака зубы, – ты же помнишь ее. Она не только сама хотела, но и многих курдов увлекла идеей воевать в Сирии, чтобы потом все-таки получить наш Курдистан в награду за бои на стороне Асада. Но ты ведь знаешь, многие приросли в Турции – удобно, с полицией более-менее ладят, наркотой торгуют. И все у них тип-топ. А тут Дилар со своей агитацией и верой в справедливость. Начала баламутить молодежь, ту самую, которая у наркобаронов дилерами подвизалась. Как думаешь, им понравилась такая утечка кадров?
– Застрелили?
– Забили бейсбольными битами и сбросили в Босфор. Три дня Аббас метался по городу, искал. Поднял всех на ноги… И нашли. У моста Мехмеда Фатиха. Зацепилась за корягу.
– Погоди, но они не были женаты…
– Какое это имеет значение? – Бахрам смял сигарету пальцами, она хрустнула, рассыпались не сгоревшие табачные крошки. – Аббас… Ты бы видел его тогда. Труп нашли цыгане, привезли сюда. – Он взглянул на подиум с атласными подушками так, словно истерзанный убийцами, испорченный водой и рыбами труп
