Лондонские мосты - Паттерсон Джеймс
Уже поздно вечером меня попросили спуститься в конференц-зал. Сказали, что с минуты на минуту ожидается еще один звонок от Волка. Похоже, пошел обратный отсчет.
Начал Волк довольно сдержанно:
— Благодарю, джентльмены, за то, что собрались ради меня, и постараюсь оправдать ваши ожидания. Не стану понапрасну тратить ваше драгоценное время и перейду к делу. Господа Бернс, Боуэн, Уэйр, не желаете ли сказать что-то, прежде чем я начну?
— Вы велели нам слушать, — ответил Бернс. — Мы слушаем.
Волк расхохотался:
— Вы мне нравитесь, Бернс. Думаю, из вас получится достойный противник. Кстати, мистер Махони находится среди слушающих?
Шеф специального подразделения по освобождению заложников и мой друг посмотрел на Бернса. Тот кивнул.
Нед Махони подался вперед и показал микрофону средний палец:
— Да, я здесь. Чем могу быть полезен?
Палец он так и не опустил.
— Вы должны уйти, мистер Махони. Немедленно. Боюсь, вам здесь делать нечего. На мой взгляд, вы слишком неуравновешенны. Слишком опасны. Я говорю совершенно серьезно.
Бернс сделал Махони знак выйти.
— Необходимости в услугах специального подразделения по освобождению заложников не возникнет, — продолжал Волк. — Уверяю вас, если до этого дойдет, все будет потеряно. Надеюсь, вы уже понимаете мои методы. Никакой мобилизации и никакого расследования. Отзовите своих псов. Все слышали? Никто не должен пытаться установить мою личность. Вам действительно все понятно? Пожалуйста, отвечайте.
Ответили все. Каждый сказал «да». Они поняли: Волк снова пытался выставить нас мальчишками. Или ему просто нравилось унижать одновременно ФБР, ЦРУ и министерство национальной безопасности.
— Пусть тот, кто не ответил, покинет зал. Пожалуйста. — Волк хохотнул. — Нет, нет, сидите. Всего лишь небольшая шутка. Я, как это у вас называется, «креативный тип». Но в отношении мистера Махони я не шутил. И насчет расследования тоже. Прошу отнестись к моему предложению с максимальной серьезностью. А теперь перейдем непосредственно к сегодняшнему вопросу. Ситуация складывается весьма интересная. Надеюсь, кто-нибудь записывает?
Пауза длилась примерно пятнадцать секунд. Затем Волк продолжил:
— Я хочу, чтобы вы знали, какие города выбраны мной в качестве целей. Время пришло. Их четыре. Я бы посоветовал властям и жителям этих городов приготовиться к самому худшему из возможных вариантов. И этот худший вариант — полное уничтожение.
Еще одна пауза.
— Итак, города-мишени: Нью-Йорк… Лондон… Вашингтон… Франкфурт. Они должны быть готовы к самой страшной в истории катастрофе. И последнее. Все, что здесь было сказано, не предназначено для широкой публики. В противном случае я нанесу удар незамедлительно.
Связь снова прервалась. Волк так и не установил никакого срока. Не провел черты.
Глава 24
В то утро президент Соединенных Штатов в половине шестого был на ногах. Он только что провел двухчасовую встречу и держался лишь за счет четырех чашек кофе. Совет национальной безопасности собрался в его кабинете в 3.30. Присутствовали руководители ФБР и ЦРУ, а также несколько ведущих специалистов по разведке. Все без исключения отнеслись к угрозам Волка с полной серьезностью.
Президент чувствовал, что достаточно хорошо подготовлен к следующей встрече, хотя кто знает, как поведут себя политики в реальной чрезвычайной ситуации?
Наконец он повернулся к главе своей администрации:
— Ладно, приступаем.
Через пять минут президент уже разговаривал с канцлером Германии и британским премьер-министром. Он видел их на экране, слышал произносимые ими слова, не вполне совпадающие с движением губ — странное это дело, видеоконференция.
Трудно поверить, но ни одна из разведывательных служб трех стран не располагала о Волке точными сведениями: кто он, где живет, чем занимался раньше. Президент сказал об этом коллегам.
— Наконец-то мы хоть в чем-то согласны, — заметил канцлер Германии.
— Да, мы все знаем, что он существует, однако никто и понятия не имеет о его нынешнем местонахождении, — признал премьер-министр. — Есть предположения, что Волк работал на КГБ. Мы полагаем, что ему около пятидесяти. Наверняка известно только то, что он дьявольски умен. Невероятно. От этого можно сойти с ума.
Все закивали. А потом сошлись и еще на одном. С террористом переговоров быть не может.
Так или иначе, Волка необходимо выследить и уничтожить. Соблюдая при этом крайнюю осторожность.
Часть вторая
Неверным курсом
Глава 25
Чем дальше, тем больше, на взгляд Волка, все крупные города теряли собственное лицо, сливаясь в одно уныло-однообразное, одинаково прилизанное и начищенное место. Капитализм и транснациональный бизнес победоносно шествовали по планете, а вслед за ними, стараясь не отставать, мир затягивала раковая опухоль преступности. Для Волка не имело значения, куда он прибыл и где находится — русский чувствовал себя равно неуютно едва ли не во всех столицах и крупнейших деловых центрах.
Нынешним вечером он оказался в Вашингтоне. И здесь ему предстояло спланировать следующие шаги.
Никто в мире не понимал Волка, ни одна живая душа. Да и возможно ли такое, чтобы один человек понимал другого? Нет. И в этом отдавали себе отчет все рационально мыслящие люди. Зато никто не догадывался о том, какого уровня достигла развивавшаяся в нем паранойя, о том, что когда-то давно — и, между прочим, не где-нибудь, а в Париже — прижгло сердце огненной печатью. Волк ощущал ее присутствие в себе почти физически, как присутствие яда, отравившего организм. «Моя ахиллесова пята», — думал он. И эта болезнь, эта уверенность в скорой преждевременной смерти пробудили в нем страсть — не то чтобы любовь к жизни, но потребность сделать из нее игру, поставить ее на кон, желание победить любой ценой или по крайней мере не проиграть.
Вот и сейчас Волк шел по улицам Вашингтона, планируя свой следующий ход, который должен был обернуться новыми, еще более массовыми убийствами.
Один. Всегда один. Он шел, сжимая в руке неизменный черный резиновый мяч. Амулет, приносящий удачу? Вряд ли. Но как ни странно, ключ ко всему, что случилось с ним. Маленький черный резиновый шар.
Пришло время, напомнил он себе. Время думать, планировать, осуществлять. Волк не сомневался в том, что правительства не согласятся с его требованиями; они просто не могут их принять. По крайней мере сейчас. Они не сдадутся так легко.
Им нужен урок. И возможно, даже не один.
Вот почему в поздний час он приехал в пригород Вашингтона, туда, где жил директор ФБР Бернс.
Этому человеку можно было позавидовать. Волк и сам хотел бы так жить.
Красивый, ухоженный дом в стиле ранчо, достаточно скромный, вполне укладывающийся в рамки представлений об Американской Мечте. Синий «меркурий» на подъездной дорожке. Три двухколесных велосипеда под навесом. Баскетбольная корзина на стеклянном щите с белым квадратом над кольцом.
Должна ли эта семья умереть? Задача не такая уж трудная для исполнения. Некоторым образом даже приятная. И уж конечно, они того заслуживают.
Но станет ли такой урок самым верным, самым эффективным средством воздействия?
В этом Волк сомневался. А раз так, то ответ скорее всего отрицательный.
К тому же имеется и другая достойная внимания цель.
Старый должок, по которому давно пора расплатиться.
Что может быть лучше?
«Месть — блюдо, которое лучше подавать холодным», — думал Волк, снова и снова сжимая пальцами черный резиновый мяч.
Глава 26
Добро пожаловать в федеральную структуру, где все одержимы процессом деятельности, но никого не интересует результат. В последнее время эти слова стали моей мантрой, я повторял их едва ли не каждый раз, когда входил в Гувер-билдинг. И сейчас они представлялись как нельзя более верными.
