Следующая остановка – смерть - Ян Улоф Экхольм
– Последний вопрос. Вы с Ингой Бритт дружили?
В ее зеленых глазах вспыхнул недобрый огонек.
– Если тебе обязательно нужно это знать, я вовсе не любила госпожу Экман, которую все считали такой милашкой. Я не то чтобы моралистка, но разрази меня господь – чтобы замужние женщины так вешались на мужчин, как она!
В иной ситуации было бы забавно слышать, как Дорис осуждает женщин, которые вешаются на мужчин. Теперь же я начал понимать, что две женщины соперничали между собой и что мужчины не колебались в выборе между юной красавицей Ингой Бритт и более зрелой Дорис.
Наш разговор прервал звонок телефона. Я вышел на улицу, поговорил с таксистами, и они подтвердили слова Дорис. Случается, что они останавливаются на улице, когда кто-то машет рукой. Но чаще всего народ все же звонит на станцию и заказывает такси. По поводу семейной жизни Экманов тоже все были единодушны. Все там было чудесно – пока не взорвалась та граната.
Я зашел в кафе, где, как я знал, болтались во время перерывов почтальоны. Там и вправду сидело несколько человек, с которыми я был поверхностно знаком, а навести их на разговор об убийстве оказалось делом несложным.
– Аффе крут, – проговорил молодой почтальон с прической «под Битлз». – Помните его правый апперкот? На ринге ему не было равных.
– Да, если бы не тот несчастный случай, – согласился другой. – Если бы не оно, он был бы сейчас профи, никаких сомнений.
– А как он на почте? – спросил я.
– Ему бы надо взять себя в руки, – ответил веснушчатый почтальон, член Общества трезвости. – Алкоголь – страшная вещь.
– Да брось, – прошепелявил длинноволосый юнец. – Когда у тебя все плохо, невольно рука потянется к бутылке.
– В каком смысле у Аффе все плохо? – спросил я.
Коллеги разом замолчали.
– Он работал вчера вечером?
– Альф должен был дежурить всю ночь, – рассказал третий. – Но он заболел и около двенадцати ушел домой. Мне пришлось его срочно заменить.
Трезвенник презрительно хмыкнул.
– Заболел! Знаю я эту болезнь. Но – что правда, то правда, он поставил нас всех в дурацкую ситуацию.
Позволив себе немного вздремнуть после обеда, я вернулся в редакцию свежим и отдохнувшим. Торстенссон отрапортовал, что от полиции ничего нового ожидать не следует. Достав свой блокнот, я пробежал глазами записи. Мне тоже особо нечем хвастаться.
Однако в интервью с Дорис Бенгстссон меня зацепила одна деталь. Инга Бритт сказала ей, что побывала у врача в Мальмё. Но не рассказала о причине, а только выглядела веселой. Стоило потратить пару часов сидя на телефоне, чтобы выяснить, в чем тут дело.
Конечно же, Инга Бритт могла получить направление к врачу в больницу Мальмё, однако я решил начать с врачей, имеющих частную практику. Открыв раздел врачей в Мальмё, я начал с фамилии Андершё, Пер.
Без малейшего угрызения совести я заявил, что я Альф Экман и меня интересует, не оставила ли моя жена сумочку во время посещения врача в субботу.
Моя ложь так и не была раскрыта, однако результат все равно не порадовал. Я уже дошел до фамилии Эстберг, Ларс, а ответ звучал все так же:
– У нас не было пациентки с такой фамилией!
Ну что ж, можно начать и с этого. Вставив в машинку лист бумаги, я принялся оттачивать заголовок:
ПОЧЕМУ УБИТАЯ СОЛГАЛА
ПО ПОВОДУ ВИЗИТА К ВРАЧУ В МАЛЬМЁ?
Бенгт создал впечатляющее описание атмосферы в городке: ужаса, сочувствия, слухов и пересудов. Очень неплохо. Придется Торстенссону взять себя в руки и написать о том, чего не происходило в здании полиции.
В дверном проеме появилось детское лицо Севеда Дальстрёма.
– Ты уже поймал убийцу?
Я хотел послать его, но тут у меня возникла идея.
– Ты на машине?
Он доверчиво кивнул.
– Прихвати фотоаппарат и вспышку и отвези меня на место преступления!
Я ожидал, что он будет протестовать, однако, напротив, – он, кажется, пришел в восторг от возможности поучаствовать в расследовании убийства.
– А правда, что говорят – что убийца всегда возвращается на место преступления? – с блеском в глазах спросил он.
– Конечно, и мы, вероятно, повстречаем его там, в лесу, – будничным голосом ответил я.
В том месте и впрямь повисла атмосфера страха. Свет от одинокого фонаря где-то впереди не мог развеять осенний туман. Вдоль дороги стояли длинной вереницей припаркованные машины, в них светились где зажженная спичка, где огонек сигареты.
Само собой, в тот вечер данный участок дороги стал самым популярным местом для экскурсий. Тут и там любопытные гиены собирались кучками, стояли и дрожали на холоде, глядя в никуда. Само такси, конечно же, давно увезли, но место преступления по-прежнему было оцеплено, у натянутых лент дежурили полицейские. Среди них был Дан Сандер, и мне удалось отозвать его в сторонку.
– Кто свидетель, показания которого считаются ненадежными?
– Не знаю.
– Ясное дело, ты знаешь, – настаивал я.
– Правда, не знаю. Карлссону удалось скрыть его имя от всех.
– Ну что-нибудь ты можешь мне сказать?
Дан мерзко ухмыльнулся.
– Прости, брат, не сегодня. Здесь, вдали от цивилизации, мы не очень-то в курсе того, что происходит в штаб-квартире. Но мне кажется, что они увязли. Никаких улик, никаких подозреваемых.
– Чем, черт подери, мне заполнять газетные полосы? – с раздражением пробормотал я себе под нос.
– Снимок-то всяко можем сделать, – предложил Севед, до этого державшийся в сторонке, прекрасно понимая, что все это не по его профилю.
– Если мы будем столь оригинальны, что сделаем снимок полицейского возле таблички «Оцеплено», то, может быть, ты, Дан, любезно согласишься нам попозировать? – сказал я.
Ни Дан, ни Севед не уловили иронии в моем голосе и начали всерьез готовиться к съемке. Севед выставил расстояние и диафрагму и запустил агрегат. Дан поправил на голове пилотку, придав ей нужный угол, и принял самый решительный вид. В темноте мелькнула вспышка – снимок для первой полосы был готов.
Мы с Севедом вернулись к машине. Полулежа на переднем сиденье, я размышлял над тем, как подать имеющийся у нас убогий материал. Внезапно машина дернулась, и Севед громко выкрикнул:
– Черт бы тебя побрал!
Я догадался, что случилось нечто серьезное. Редактор семейной хроники не прибегал к крепким выражениям без особой необходимости.
– Чуть не сбили, – выдохнул он, снова обретя контроль за машиной. – Парень был в паре метров от капота.
– О ком ты? – спросил я, больше из вежливости.
– Крунблум, опять под мухой. Жаль, что социальщикам приходится возиться с такими типами.
– Второй день подряд квасит. – Я зевнул и снова погрузился в полудрему.
Две секунды спустя я
