Эд Макбейн - Преступная связь

— Мне, пожалуйста, того, что помоложе, — заявила Хите.

— А мне Майкла, — отозвалась Сара.

— Майкл в десяти тысячах миль отсюда.

— Тогда молодого беру я, — парировала Сара, и сестры захихикали, как школьницы.

— Вообще-то блондин даже посимпатичнее, — заметила Хите, глядя на усаживающуюся на противоположном краю террасы пару.

— Не блондин, а седой, — поправила Сара.

— Мне он кажется просто блондином. Красив, как воплощение греха.

— Как твоя тушеная баранина? — сменила тему Сара.

— Гораздо лучше, чем фрикасе из креветок, которое я ела здесь в прошлый раз, — ответила Хите и снова метнула взгляд за дальний столик. Незнакомцы как раз заказывали напитки. — Как ты думаешь, а меня блондинчику не хотелось бы заказать? Я бы его заказала.

— Он седой, — снова поправила Сара.

— А молодой лопоухий, — заметила Хите.

— Это чтобы лучше тебя слышать, — прошептала с таинственным видом Сара.

— Кларк Гейбл тоже был лопоухий. Он славился своими огромными ушами. А ты знаешь, что у мужчин с большими ушами член тоже, как правило, большой?

Сара едва не подавилась.

— Правда, правда, — уверила ее Хите.

— Да нет, носы, — прошептала Сара:

— Что — носы?

— У кого большой нос, у того скорее всего большой и член.

— А у Пиноккио был большой?

Сестры снова расхохотались.

— Нас отсюда скоро выведут, — предупредила Хите, уткнувшись в салфетку.

— И правильно сделают.

— Пойду приглашу его на танец.

— Лучше не надо, — насторожилась Сара.

— А почему? У меня прощальный вечер. «Поцелуй меня сегодня, ибо завтра я умру».

— Но никто же не танцует.

— Ну и что, надо же кому-нибудь начать.

— Твоя баранина остынет.

— Лучше баранина, чем кое-что другое, — плотоядно усмехнулась Хите. — Интересно, почему, как только я соберусь потанцевать, эти чертовы музыканты всегда заводят латиноамериканскую мелодию?

На самом деле, на взгляд Сары, пианист по-прежнему играл Кола Портера. Что-то из «Поцелуй меня, Кэт», если точнее. Очень похоже на «Я так люблю тебя», но, возможно, ритм действительно латиноамериканский, трудно сказать. Она посмотрела на часы. Если они уйдут отсюда в полдесятого, ну в десять, на худой конец, она сможет позвонить Майклу где-то в...

— Тебя такси ждет? — поинтересовалась Хите.

— Нет, нет. Извини, я не хотела...

— Тебе скучно со мной, сестренка?

— Конечно же, нет! Просто я обещала перезвонить Майклу.

— А может, все-таки скучно? Не ври мне, Сара. Я твоя сестра. Так ты находишь меня скучной?

— Нет. На самом деле я нахожу тебя очень интересной.

— Но как человек я скучна, да? Признайся, Сара, ну пожалуйста.

— Ты замечательная.

— Тогда почему Дуг считает меня скучной?

— Мне так никогда не казалось.

— Тогда почему он связался с девятнадцатилетней мокрощелкой?

— Понятия не имею.

— О чем вообще говорят девятнадцатилетние девицы? О том, какие диски они недавно купили? Кто, по-твоему, скучнее — Майкл или Дуглас?

— По-моему, никто.

— А я считаю, что Майкл — зануда.

— Хорошо, что он тебя сейчас не слышит.

— Знаю, знаю. И не видит, как я разгуливаю по пляжу без бюстгальтера.

— И не увидит, ты ведь уезжаешь. Если он вообще приедет.

— Так ты не находишь, что он — зануда?

— Нет, на мой взгляд, он очень интересный человек.

— И он не кажется тебе слишком... правильным? По-моему, все юристы такие невыносимо правильные! Извини, Сара, но это факт. Юристы — зануды. Рекламщики, по крайней мере, народ повеселее. Я считаю, что твой Майкл очень мил, но безумно скучен. А каков он в постели?

— Очень неплох.

— Удивительно. Такая зануда...

— Ну...

— Нет, правда, сестричка, как может такая серая личность, как Майкл, хоть что-то представлять из себя в постели? С Дугласом по крайней мере не тоскливо. Не было тоскливо.

— Ну...

— Тебе неприятны мои слова?

— Очень неприятны.

— А тебе когда-нибудь приходило в голову, что если сложить наших мужей вместе, то получится Майкл Дуглас?

— Что?

— Майкл и Дуглас. Сложи их вместе и получишь кинозвезду. Уж он-то определенно не бесцветная личность. Помнишь, в «Роковой приманке»? Как он скакал без штанов по комнате вместе с этой — как ее — Мерил Стрип? Ты когда-нибудь предавалась такой безумной страсти вместе с Майклом? Когда тебе даже некогда раздеться?

— Не твое дело.

— Ты уже ответила, сестренка.

— Нет, не ответила. Просто тебе нет никакого дела до того, чем мы с Майклом занимаемся наедине.

— Нет, ее звали Гленн Клоуз, — вспомнила Хите.

«Между прочим, — подумала про себя Сара, — когда я вернусь домой, у нас с Майклом состоится упоительно-грязный телефонный разговор. Съела, сестренка?»

— Ну почему бы ему не сыграть что-нибудь медленное и романтичное? — пожаловалась Хите. — Я хочу потанцевать с Блондинчиком. Посмотрим, смогу ли я его раскрутить на десерт? Баранина всегда действует очень возбуждающе, разве ты не знала?

— Перестань, он смотрит сюда, — прошептала Сара.

— Кто, Блондинчик?

— Нет, молодой.

— Это те, с пляжа, — заметил Эндрю.

— Какая из них была без лифчика? — спросил Вилли.

— По-моему, та, что в розовом.

— А другая-то посимпатичнее.

Эндрю подумал, что женщины часто выглядят гораздо привлекательнее, когда они при параде, чем раздетые или полуодетые. Например, та, что сегодня обходилась на пляже без бюстгальтера, явилась в ресторан в коротком свободном розовом платье с золотым поясом и в золотых же босоножках, лифчик под платье она опять не надела и почему-то сейчас казалась гораздо сексуальнее, чем в откровенном пляжном наряде сегодня днем.

— Как ты думаешь, они близняшки? — спросил Вилли.

— Нет, та, что в белом, выглядит постарше.

— Сколько ей, на твой взгляд? Лет тридцать — тридцать пять?

— Что-то в этом роде.

— Но они симпатичные, причем обе.

Эндрю промычал нечто неопределенное и снова посмотрел на них.

Да, дама в белом явно старшая сестра. Свободное белое платье с овальным декольте, золотая цепочка с кулоном, белые босоножки на высоком каблуке — удивительное сочетание загорелой кожи белого и золотого. Ее сестра помоложе и посвежее, но в белой чувствовался особый шик, который проявлялся во всем — в том, как она держала бокал с вином, как она склоняла голову. Вообще она сексуальнее. Из них двоих он выбрал бы именно ее.

Официант принес заказанные напитки. Канадское виски со льдом для Эндрю, пунш по-плантаторски для Вилли. Вилли поднял бокал, приветствуя двух сидевших на противоположном краю веранды дам. Та, что в розовом, отвернулась с оскорбленным видом.

— Облом, — усмехнулся Вилли.

— Ну так как, сестричка, найдешь одна дорогу домой? — спросила Хите.

— Не глупи, — встрепенулась Сара.

— По-моему, я подцепила Блондинчика на крючок.

— Смотри, как бы тебе еще чего-нибудь не подцепить.

— Наплевать.

— Вешаться на шею каким-то незнакомым мужикам из бара...

— Во-первых, не из бара, а из ресторана. А во-вторых, только одному. Если, конечно, тот лопоухий не захочет присоединиться.

— Похоже, ты действительно не шутишь.

— Абсолютно верно.

— Но у тебя самолет в девять.

— Еще полно времени.

— Но ему же за шестьдесят!

— Ну и отлично, заработает сердечный приступ.

— Только меня в свои дела не втягивай, — заявила Сара.

— А кто тебя звал?

— В общем, я тебя предупредила.

— Смотри, что я с ним сейчас сделаю, — улыбнулась Хите и, обернувшись к незнакомцам, бросила на седовласого долгий, многозначительный взгляд небесно-голубых глаз.

— Когда меня ждут на яхте? — спросил Эндрю.

— Нет, ты только посмотри!

— Что такое?

— Та, в розовом. Она только что послала мне приглашение.

— Они живут не здесь, а в доме на берегу, — заметил Эндрю.

— Тем лучше.

— Яхта, — напомнил Эндрю.

— В доке тебя будет ждать шлюпка завтра в десять утра. Они очень пунктуальны, поэтому не опаздывай. Как ты и просил, я передал им, что ты придешь один. Мне больше нравится та, что в белом, но лучше остановиться на достигнутом, — не успокаивался Вилли. — А ты хочешь белую?

— Нет, — ответил Эндрю. — Я хочу выспаться. Завтрашняя встреча имеет огромное значение.

— Здесь, на островах, такой закон — всегда сочетай приятное с полезным.

— Кто установил этот закон?

— Я. Так ты точно не хочешь беленькую?

— Абсолютно.

— Тогда я беру обеих.

— Ты сначала поешь или бросишься на них прямо в ресторане? — улыбнулся Эндрю.

— Я не прочь совместить и то, и другое, — ответил Вилли с волчьим блеском в глазах.

Седой подошел к их столику, когда они пили кофе и ели десерт.

— Добрый вечер, милые дамы, — сказал он. Хите поглядела на него снизу вверх.

В ее взгляде ничего не говорило о том, что она уже обратила на него внимание и даже откровенно заигрывала с ним несколько минут назад. Сара не могла не восхититься самообладанием сестры.